Михаил Раскатов - Пропавшая буква

Эта удивительная история, которую я хо­чу рас­ска­зать, слу­чи­лась со­всем не­дав­но. Что ж тут осо­бен­но­го? Мо­жет быть, вы ду­мае­те, что в на­ше вре­мя ни­че­го не­обык­но­вен­но­го не про­ис­хо­дит? Да? Впро­чем, я шу­чу. Ни­кто из вас так не ду­ма­ет. Ведь всем из­вест­но, что на­ше вре­мя – са­мое не­обык­но­вен­ное. И все-таки…

И все-таки не будем торопиться. Ина­че Са­ша и Але­ша мо­гут на ме­ня оби­деть­ся. Ведь ис­то­рию, о ко­то­рой пой­дет речь, рас­ска­за­ли мне имен­но они. И я обе­щал им, что ес­ли сам за­хо­чу рас­ска­зать ее ко­му-ни­будь, то нач­ну с са­мо­го на­чала.

Да, я еще не сказал вам, что Саша и Але­ша – род­ные бра­тья, и не про­сто род­ные бра­тья, а близ­не­цы. Ка­ж­до­му из них ров­но по семь лет, во­семь ме­ся­цев и де­вять дней, и они очень по­хо­жи друг на дру­га. Толь­ко Са­ша чуть по­вы­ше, а Але­ша – по­мень­ше, и по­том Са­ша го­ря­чо бе­рет­ся за лю­бое де­ло, хо­тя и не все по­лу­ча­ет­ся у не­го хо­ро­шо. А Але­ша, на­обо­рот, очень спо­кой­ный и не очень раз­го­вор­чи­вый. И ес­ли ма­ма час­то го­во­рит Са­ше: “Не то­ро­пись!”, то Але­ше еще ча­ще по­вто­ря­ет: “Не спи!”

Так вот, все началось первого сен­тяб­ря. В этот день Са­ша и Але­ша в пер­вый раз по­шли в шко­лу. Пом­ни­те, как вы са­ми пер­вый раз шли по ули­це с порт­фе­лем в ру­ках? Этот день, ко­неч­но, ни­кто из вас не за­был. Ведь он бы­ва­ет все­го раз в жиз­ни. Са­ша и Але­ша, так же как и все маль­чи­ки и де­воч­ки с на­шей ули­цы, дол­го жда­ли это­го дня. Им ка­за­лось, что ле­то длин­ное-пред­лин­ное. Та­кое длин­ное, что ни­ко­гда и не кон­чится.

Каждый день Саша подходил к кален­да­рю и от­ры­вал сра­зу два ли­ст­ка. По­том под­хо­дил Але­ша и от­ры­вал еще два ли­ст­ка. Они ду­ма­ли, что вре­мя от это­го пой­дет бы­ст­рее. А вре­мя… Вре­мя шло сво­им че­редом.

Саша и Алеша надевали новую школь­ную фор­му, смот­ре­ли в зер­ка­ло, а на них из зер­ка­ла смот­ре­ли со­всем дру­гие маль­чи­ки. У них был та­кой важ­ный и стро­гий вид, что по­ка­зы­вать, как рань­ше, язык им бы­ло про­сто не­воз­мож­но. Ведь маль­чи­ки в зер­ка­ле нач­нут де­лать то же са­мое, а это бу­дет со­всем пло­хо, по­то­му что к но­вой школь­ной фор­ме ни­как не под­хо­дит вы­су­ну­тый язык. Так уж уст­рое­но зер­ка­ло – и ни­че­го тут не по­де­ла­ешь! На­вер­ное, ес­ли бы зер­ка­ла бы­ли на ули­цах, в ав­то­бу­сах, в трол­лей­бу­сах, в мет­ро и в шко­лах, то не­ко­то­рые маль­чи­ки и де­воч­ки ста­ли бы вес­ти се­бя луч­ше. Нач­нешь, на­при­мер, тол­кать­ся или щи­пать­ся – и сра­зу в де­ся­ти зер­ка­лах де­сять маль­чи­ков то­же нач­нут тол­кать­ся и щи­пать­ся, и, ко­неч­но, это бу­дет очень не­кра­сиво.

Саша и Алеша смотрели на себя в школь­ной фор­ме и ду­ма­ли о том, что ско­ро, очень ско­ро у них нач­нет­ся но­вая жизнь. Но они со­всем не до­га­ды­ва­лись, ка­кие уди­ви­тель­ные при­клю­че­ния их ожи­дают.

Ровно первого сентября Саша и Але­ша на­ча­ли пи­сать па­лоч­ки и кру­жоч­ки. Те са­мые па­лоч­ки и кру­жоч­ки, без ко­то­рых нель­зя нау­чить­ся пи­сать бу­к­вы. Ведь и без вин­ти­ка не бы­ва­ет ма­шины.

Саша и Алеша были уверены, что лю­бая ма­ши­на ра­бо­та­ет са­ма по се­бе. Они, ко­неч­но, зна­ли, что в ма­ши­нах есть мо­то­ры, но на­вер­ня­ка очень уди­ви­лись бы, ес­ли бы им ска­за­ли, что ка­ж­дый мо­тор, да­же са­мый ма­лень­кий, со­сто­ит из де­сят­ков, а то из со­тен час­тей. И что ес­ли од­ной, хо­тя бы са­мой не­боль­шой час­ти, са­мо­го ма­лень­ко­го вин­ти­ка не бу­дет хва­тать, то да­же очень хо­ро­ший мо­тор нач­нет, как боль­ной, чи­хать и каш­лять, а мо­жет быть, и со­всем ос­та­но­вится.

А палочка и кружочек – это тоже вин­ти­ки. Вин­ти­ки букв. Мы-то с ва­ми зна­ем, что это имен­но так.

Но Саша и Алеша еще не понимали все­го это­го, а по­то­му ре­ши­ли, что пи­сать и пе­ре­пи­сы­вать па­лоч­ки и кру­жоч­ки не име­ет ни­ка­ко­го смыс­ла. Про­сто жал­ко вре­мени.

Скажу вам по секрету, что сначала они все-та­ки се­ли за стол и по­про­бо­ва­ли пи­сать. Но па­лоч­ки и кру­жоч­ки ока­за­лись не­по­слуш­ны­ми. Они ни­как не ста­но­ви­лись в ряд. Од­ни по­че­му-то под­ска­ки­ва­ли вверх, дру­гие пры­га­ли вниз, а все ос­таль­ные ка­ча­лись из сто­ро­ны в сто­ро­ну, как пья­ные. Ес­ли од­на па­лоч­ка на­кло­ня­лась впра­во, то уж вто­рая – обя­за­тель­но вле­во. И при­вес­ти их в по­ря­док не бы­ло ни­ка­кой воз­мож­но­сти. И во­об­ще в это вре­мя на­ча­лась ин­те­рес­ная пе­ре­да­ча по те­ле­ви­зору…

Так прошло несколько дней. Саша и Але­ша все ре­же и ре­же под­хо­ди­ли к зер­ка­лу, что­бы по­смот­реть на се­бя в но­вой фор­ме. Им бы­ло про­сто не­ко­гда. Ут­ром на­до бы­ло бе­жать в шко­лу, имен­но бе­жать, ина­че мож­но бы­ло опо­здать на уро­ки. Учи­тель­ни­ца по­че­му-то очень не лю­би­ла, ко­гда опаз­ды­ва­ли. Но Са­ша и Але­ша, че­го гре­ха та­ить, лю­би­ли ут­реч­ком по­доль­ше по­спать. Ко­гда ма­ма их бу­ди­ла, они го­во­ри­ли сон­ны­ми го­ло­сами:

– Ну, мамочка, ну еще пять минут… Ну, еще од­ну ми­ну­ту… Ну, еще пол­ми­ну­точки…

И конечно, просыпались в самый по­след­ний мо­мент. По­том они мед­лен­но, очень мед­лен­но на­чи­на­ли оде­вать­ся. При­чем Але­ша опять ухит­рял­ся за­сы­пать, и ма­ме вре­мя от вре­ме­ни при­хо­ди­лось его тор­мо­шить. Вдруг Са­ша вспо­ми­нал, что за­был по­ло­жить в ра­нец пе­нал, и на­чи­нал его всю­ду ра­зы­ски­вать. Он ис­кал пе­нал на сто­ле и под сто­лом, под кро­ва­тью и за шка­фом и да­же в ку­хон­ном сто­ли­ке… А пе­нал пре­спо­кой­но ле­жал… в ран­це у Алеши.

Вот потому-то и приходилось что есть си­лы бе­жать в школу.

А после школы надо было покатать­ся на ве­ло­си­пе­де, по­иг­рать в фут­бол и, кро­ме то­го, ка­ж­до­му за­нять­ся сво­им лю­би­мым де­лом: Але­ше – под­рес­си­ро­вать со­сед­ско­го щен­ка Ту­зи­ка, ко­то­рый был очень не­по­слуш­ным и тре­бо­вал мно­го сил и вре­ме­ни, а Са­ше… Са­ше на­до бы­ло еще раз пе­ре­смот­реть всю свою кол­лек­цию ма­рок, ко­то­рых у не­го бы­ло ни мно­го ни ма­ло, а ров­но 783 шту­ки, да еще 6 об­мен­ных и од­на бра­ко­ванная.

Поэтому, как вы сами понимаете, вре­ме­ни на уро­ки ос­та­ва­лось как раз столь­ко, что­бы не­множ­ко по­учить сти­хо­тво­ре­ние, и со­всем не­множ­ко, что­бы по­пи­сать бу­к­вы… Ка­кие это бы­ли бу­к­вы, луч­ше и не го­во­рить…

Однажды Саша и Алеша сидели за сто­лом и то­ро­пи­лись за­кон­чить по­след­ний ряд бу­к­вы Ш.

– Эта буква мне не нравится! – не­ожи­дан­но ска­зал Алеша.

– Мне тоже,– немедленно согласил­ся Са­ша.– И во­об­ще этих букв слиш­ком много.

– И почему их так много? – задумал­ся Але­ша и по­смот­рел на по­то­лок.– И кто их при­думал?

– Какой-нибудь злой дядька,– ска­зал Са­ша.– Вот ес­ли бы я их при­ду­мы­вал, я бы при­ду­мал штук пять, са­мое боль­шое – де­сять. И все. Прав­да, Алеша?

– Угу. И тогда бы не было этой бу­к­вы Ш!

– Целых три палочки!

– И три хвостика!

– Давай ее не писать!

– Давай!

Саша и Алеша уже хотели закрыть тет­ра­ди, но в тот же миг они ус­лы­ша­ли ка­кой-то стран­ный звон. Как буд­то кто-то дер­нул за са­мую тон­кую стру­ну са­мой ма­лень­кой ман­до­лины.

И тут Саша и Алеша увидели, что стол, за ко­то­рым они си­де­ли, стал рас­ти и ско­ро сде­лал­ся та­ким боль­шим, что они по­те­ря­ли друг дру­га из ви­ду. То­гда Са­ша и Але­ша бы­ст­ро слез­ли на стол.

Но теперь уже это был не прежний стол, а ог­ром­ное по­ле, по­хо­жее на аэ­ро­дром.

– Алеша-а-а! – закричал Саша.– Где ты-ы-ы?!

– Я здесь! – закричал в ответ Алеша.

И они оба, не сговариваясь, побе­жа­ли на се­ре­ди­ну сто­ла. Тот са­мый звон, ко­то­рый маль­чи­ки уже слы­ша­ли, те­перь раз­да­вал­ся все силь­нее и силь­нее, а ко­гда они под­бе­жа­ли друг к дру­гу, стал со­всем громким.

Саша и Алеша огляделись. Перед ни­ми, на­сколь­ко ви­дел глаз, ле­жа­ло бе­лое по­ле, по­кры­тое тон­ки­ми ров­ны­ми ли­ниями.

– Алеша! – вдруг догадался Саша.– Это же… это же… это же тет­радь по письму!

Да, это была тетрадь по письму. Та са­мая тет­радь, на ко­то­рой кто-то из них толь­ко что вы­во­дил бу­к­ву Ш. Од­на­ко, стран­ное де­ло, тет­рад­ные лис­ты бы­ли чис­ты­ми. Бу­к­ва ис­чез­ла. Но Са­ша и Але­ша не за­ме­ти­ли это­го. Боль­ше все­го им по­нра­ви­лось, что на тет­ра­ди очень удоб­но иг­рать в же­лез­ную до­ро­гу, по­то­му что то­нень­кие ли­нии бы­ли по­хо­жи на рельсы.

Они подошли к краю тетради, чтобы на­чать боль­шой же­лез­но­до­рож­ный про­бег, но вдруг тет­рад­ные лис­ты ста­ли мед­лен­но под­ни­мать­ся, буд­то чьи-то не­ви­ди­мые ру­ки ста­ли их скла­ды­вать, и Са­ша и Але­ша, да­же не ус­пев ис­пу­гать­ся, по­ка­ти­лись вниз…