Автор неизвестен - Народные сказки - Волшебная чаша

Сказав так, Радж побежал навстречу заминдару.

— Господин мой! — закричал он еще издали. — Я был у отца моей госпожи и приготовил вам подобающую встречу.

Едва заминдар вошёл в дом отца жены, как на него наскочило четверо дюжих слуг, связали его по рукам и ногам и приставили к затылку двадцать пиявок.

Когда заминдар увидел, как весело смеётся слуга, он понял, кто ему устроил здесь такую ужасную встречу.

— Негодяй! — заорал он не своим голосом. — Бери моё ухо и убирайся вон! Лучше остаться без уха, чем иметь дело с таким дьяволом, как ты.

Слуге только этого и надо было. Он подбежал к заминдару, отрезал ему правое ухо и был таков.

А скряга заминдар лежал с пиявками на затылке до тех пор, пока не прибежала его жена: на её счастье, в колодце оказалось мало воды, и утром прохожие вытащили жену заминдара.

Так безухим и вернулся помещик к себе домой.

С тех пор, когда он пытался обмануть кого-нибудь из своих крестьян, тот говорил:

— Сейчас я позову Раджа!

И тогда заминдар в страхе бежал в дом и закрывал на засовы все ворота и двери.

Вот как это случилось.

Однажды молния ударила в дом одного почтенного человека — и всё имущество его сразу же сгорело. Остался у несчастного только один чугунный котёл, которого даже и огонь не мог повредить.

И вот человек — звали его Нандука — решил уехать из родных мест, чтобы забыть о несчастье. Перед отъездом Нандука зашёл к своему соседу, по имени Лакшмана, и сказал:

— Прошу тебя, любезный друг, сохрани до моего возвращения единственное моё имущество — чугунный котел.

Два года пробыл Нандука в чужих краях, на третий — стосковался по родным местам и вернулся к себе в селение.

И вот, приехав домой, отправился Нандука к соседу. Увидев Нандуку, Лакшмана воскликнул в притворной горести:

— Друг мой! Какая беда: твой чугунный котёл съели мыши!

Виду не показал Нандука, что не верит словам соседа. Вслух же сказал:

— Хочу я сейчас спуститься к реке, чтобы свершить после долгого путешествия омовение. Попроси твоего сына помочь мне. Пусть принесёт он на берег всё, что требуется для омовения.

Сказав так, отправился Нандука к реке, а за ним, послушный приказанию отца, последовал семилетний сын Лакшманы.

Выбрав уединённое место у скалы, Нандука, свершив омовение, схватил сына Лакшманы, втолкнул его в пещеру и привалил выход из неё тяжёлым камнем.

Сделав так, Нандука отправился домой.

Вечером к нему прибежал встревоженный Лакшмана и закричал:

— О Нандука! Где мой сын? Почему он не вернулся в дом свой?

— Случилось большое несчастье, друг мой; пока я свершал омовение, ласточка унесла с прибрежного камня твоего славного сына!..

— О, что ты говоришь, злодей?! — воскликнул Лакшмана. — Кто же поверит тебе, что ласточка могла унести семилетнего мальчика? Идём сейчас же к судье!

Когда они пришли к судье, Лакшмана выступил вперёд и сказал:

— Мудрый, справедливый господин наш! Этот лживый человек утверждает, что ласточка унесла с прибрежного камня моего семилетнего сына. Прикажи злодею вернуть моего ребёнка…

Выслушав Лакшману, судья обратился к Нандуке:

— Ты, верно, считаешь нас глупцами! Сейчас же верни соседу его сына!

— Да как же я верну ему сына, если мальчика унесла ласточка?

Тут все, кто был в комнате судьи, не выдержали и громко закричали:

— Что он говорит? Разве может ласточка поднять в воздух ребёнка?!

Нандука усмехнулся и молвил:

— Там, где мыши могут съесть чугунный котёл, там и ласточка может поднять в воздух семилетнего мальчика.

И Нандука поведал о том, как оставил он соседу чугунный котёл и что из этого получилось.

Тогда все засмеялись и стали говорить:

— Нандука и Лакшмана, помиритесь и не ссорьтесь больше. И пусть Лакшмана вернёт Нандуке котёл, а Нандука Лакшмане — сына.

Так они и сделали. И оба остались довольны таким обменом.

С этого времени жители селения, увидев Нандуку или Лакшману, всегда восклицают:

— Там, где мыши могут съесть чугунный котёл, там ласточка может унести семилетнего мальчика!

Жил в одном городе гончар. От утренней зари до вечерней звезды делал он глиняные сосуды, горшки, вазы и блюда. И хотя в работе своей гончар не знал отдыха, всё равно бедность не покидала его хижины, и гончар часто ложился спать голодным.

Однажды, перед заходом солнца, гончар сидел в тени у своей хижины и думал, когда ему лучше съесть последнюю горсть риса: сейчас или утром.

В это время к нему подошёл старик-нищий и протянул за подаянием руку.

«Вот человек, который беднее меня», — подумал гончар и отдал нищему последнюю горсть риса.

Спрятав рис, старик произнёс:

— Доброта твоя тронула моё сердце. Знай же, что я умею творить чудеса. Запомни: завтра утром к твоему дому подойдёт брахман. Ударь его палкой по голове — и он превратится в золотую статую; статуя будет золотой, но волосы её останутся обыкновенными. Стоит тебе остричь эти волосы, как они превратятся в золотые нити, а на месте остриженных сразу же вырастут новые.

Сказав так, старик исчез.

Дождавшись заката солнца, гончар лёг спать.

Утром его разбудил сосед-ростовщик. Войдя в хижину гончара, ростовщик сказал:

— Пришёл к тебе за долгом. Больше ждать не буду. Отдавай двадцать рупий.

— Что вы, господин! — вздохнул гончар. — Нет у меня денег…

— Тогда я заберу себе все твои горшки! — рассердился ростовщик. — Вечно у тебя нет денег!

В это время к хижине гончара подошёл брахман. Заметив брахмана, гончар вспомнил всё, что сказал ему накануне нищий.

Схватив палку, гончар ударил брахмана по голове. В то же мгновение брахман превратился в золотую статую. И только волосы у статуи были точь-в-точь такие же, как и у всех людей.

Поспешно взяв ножницы, гончар срезал у статуи прядь волос. Сразу же срезанные волосы превратились в золотые нити.

— Получай свой долг, — сказал гончар и протянул ростовщику несколько золотых нитей.

Придя домой, ростовщик не переставал сокрушаться:

— Боги ко мне несправедливы! Разве я не совершаю жертвоприношений в их честь? Разве я нарушаю священные запреты? Разве я отказываю в подаянии странствующим брахманам? Так почему же боги оказались столь добры к этому презренному гончару, а не ко мне?

Так убивался завистливый ростовщик, сидя у своего дома в тени ветвистого дерева — ашохи.

Неизвестно, сколько времени роптал он на богов, как вдруг увидел, что в его двор вошли пять странствующих брахманов.

«Боги услышали мои справедливые жалобы! — подумал он радостно. — Сейчас у меня будет пять золотых статуй!»

Как и полагается по всем законам, ростовщик пригласил брахманов в дом и накормил их самым лучшим, что было у него.

Но когда брахманы поднялись, чтобы отправиться дальше, ростовщик схватил палку и стукнул ею по голове ближайшего брахмана.

— Сейчас он превратится в золотую статую! — воскликнул ростовщик.

Но вместо того чтобы превратиться в золотую статую, брахман схватился за голову и выскочил из дома ростовщика.

Тогда рассерженный ростовщик стукнул палкой второго брахмана. Но и второй странник не превратился в золотую статую. Оттолкнув ростовщика, он бросился бежать.

Когда ростовщик хотел ударить третьего странника, все брахманы закричали:

— Спасите нас от безумного! Спасите! Он убьёт нас!

Прохожие услыхали эти крики и прибежали к дому ростовщика. Ростовщик же, от жадности ничего не видя, продолжал колотить брахманов палкой, приговаривая злобно:

— Всё равно заставлю вас превратиться в золотые статуи.

Увидев, что ростовщик избивает почтенных брахманов, люди схватили его, связали и привели к судье.

— Как смел ты, нечестивый, посягнуть на жизнь этих странников? — спросил в гневе судья.

— Господин мой, — сказал ростовщик, — ведь это только кажется, что они брахманы. На самом деле стоит только ударить их как следует палкой по голове — и они превратятся в золотые статуи.

Услышав такие странные речи, судья произнёс:

— Добрые люди, ростовщик сошёл с ума! Слышите, что он говорит!

И все закричали:

— Ростовщик сошёл с ума! Ростовщик сошёл с ума!

Судья же продолжал:

— Наш мудрый раджа повелел отправлять безумцев на самый дальний остров океана. Да будет воля нашего повелителя священна.

Сказав так, судья приказал доставить ростовщика на корабль и высадить его на самом далёком острове океана.

Всё было сделано так, как сказал судья.

С тех пор никто не видел никогда в городе глупого жадного ростовщика.