Борис Априлов - Морские приключения Лисенка

— Все время на юг… Мой автор живет на берегу.

— Зачем он тебе понадобился?

— Хочу задать ему несколько вопросов. Выпуклые глаза Знаменитого Ленивого Краба глядели грустно. Лисенку даже показалось, что в них стоят слезы. Но он все же попрощался с ним и пустился в путь. И вдруг услышал:

Что это? Кто это? Да это юноша!

— Добрый день! — поздоровался Лисенок. — Вы кто?

— Добрый день! Я Юноша с бледным лицом, — ответил незнакомец. В его взгляде не было ничего веселого или юного.

— Это ваш автомобиль? — спросил Лисенок.

— Да.

— И палатка?

— И палатка тоже.

— А что это за музыка?

— В палатке включен магнитофон.

— Вы здесь живете?

— Нет, я француз.

— А это плохо — быть французом?

Юноша с бледным лицом наконец улыбнулся.

— Нет, почему же плохо?

— Просто спрашиваю… Говорят, что плохо, когда ты грустен, вот я и спросил, случайно не плохо ли быть французом.

— Ты забавный лисенок. — Юноша с бледным лицом снова улыбнулся. — И очень хитрый.

— Вы первый, кто мне это говорит. Кроме того вы самый грустный из всех французов, которых я встречал. И музыка, которую вы слушаете, тоже грустная.

— Это Брамс. Она соответствует моему настроению.

— Странные животные люди, — заметил Лисенок. — Автомобили, палатки, музыка по настроению, и все равно грустите. Что же тогда нам делать?

— Кому вам?

— Это я так, к слову. Вы, французы, имеете большую заслугу перед человечеством, ведь вы придумали слово МЕРСИ. Оно крайне необходимо. Не случайно его перевели на все языки.

— Мерси за комплимент.

— Не за что… Итак, почему вы покинули Францию?

— Там все напоминает мне о НЕЙ.

— Об Изабелл?

— Откуда вы знаете ее имя? — вздрогнул юноша.

— Так ведь так зовут всех француженок.

— Может, вас интересует моя история?

— Знаете какая разница между Тихим лесом и морем?

— Нет.

— В Тихом лесу истории рассказываю я, а здесь наоборот… Я вас слушаю.

Юноша с бледным лицом сел, обхватил колени руками, посмотрел невидящим взглядом на горизонт и начал:

Мы с Изабелл знакомы с детства. Живем мы по соседству на одной маленькой улочке в Париже. Не думайте, что в нашем городе есть только большие улицы. Мы вместе учились в школе — с первого до последнего класса, вместе в этом году закончили школу. Не было дня, чтобы мы не виделись.

Однажды Изабелл заболела, у нее воспалилось горло, и ей пришлось несколько дней провести дома. Тогда мы оба поняли, что не можем прожить друг без друга даже двадцати четырех часов. Даже больше, мы поняли, что любим друг друга.

Каждую среду и субботу мы ходили в кино. Как только Изабелл выздоровела, это произошло как раз в субботу, мы пошли смотреть фильм «За семьдесят дней вокруг света». Как только погас свет, мы взялись за руки. И сидели так, пока свет не зажегся. Тогда мы взглянули друг на друга и смутились. Потом пошли в кондитерскую, съели по порции мороженого и разошлись по домам.

После ужина я шепнул матери:

— Мама, я хочу что-то тебе сообщить. Мы пошли в родительскую спальню, и пока отец читал свою газету в гостиной, я рассказал ей о том. Что случилось в кино.

— Ну и что? — с улыбкой спросила мама.

— Как что? — ответил я и опустил голову. — Ты считаешь, что это нормально — взять девушку за руки и не выпускать ее рук до самого конца фильма?

— Конечно. Ведь речь идет об Изабелл?

— Да.

— Тогда все в порядке… Вы просто держались за руки.

— Да, но я уже с нетерпением жду среды, когда снова смогу взять ее за руки.

В среду мы снова держались за руки, в субботу — тоже. И так целый год. Каждую среду и субботу мы держались за руки. Но…

— Ах это «но»… Всегда находится какое-то «но», — заметил Лисенок.

— Но однажды в среду Изабелл не пришла в кино, а на следующий день не пожелала ничего объяснить. А в субботу случилось самое страшное. Я решил прогуляться по саду и встретил Изабелл с нашим одноклассником Марселем, прыщавым противным парнем.

— Не называй его прыщавым и противным, — неожиданно вмешался Лисенок. — Мне это не нравится.

— Да, но они были вместе.

— И держались за руки?

— Нет.

— Продолжайте.

— Мне нечего больше рассказать, — вздохнул Юноша с бледным лицом. — Тогда я понял, что наступил конец. Я не мог больше оставаться ни в Париже, ни во Франции. Как можно дальше от Изабелл!.. Я взял отцовскую машину, погрузил в нее палатку и поехал куда глаза глядят. Решил ехать до тех пор, пока не кончится бензин. Ехал несколько дней, пересек несколько границ, и точно здесь, на этом месте, бензин кончился. — Юноша с бледным лицом посмотрел в глаза Лисенку и спросил: — Что вы на это скажете?

— На хорошем месте у вас кончился бензин… У моего друга бензин кончился на холме, поросшем чертополохом.

— Что?

— Ничего.

— Вы мне ничего не скажете?.. Зачем я тогда рассказывал вам свою историю?

— Чтобы полегчало на душе.

— Все же скажите что-нибудь о коварстве Изабелл или…

— Или я расскажу вам более короткую историю о Гоше, — ответил Лисенок.

— Итак, — начал Лисенок, — у Гоши была хорошенькая подружка по имени Мария.

— Но не более хорошенькая, чем Изабелл, — запротестовал Юноша с бледным лицом.

— Да, конечно, — согласился Лисенок. — Я хотел сказать, что они тоже ходили в кино, только по вторникам и пятницам. Держались за руки. Так продолжалось несколько лет… Но в один прекрасный день Мария пошла в кино не с Гошей, а с его другом Тошей… Узнав об этом, Гоша заперся дома и стал думать. К полуночи он стукнул себя по лбу и крикнул: «Ясно!»… На следующий день Гоша пошел к Марии и сказал:

— Мария, скажи мне, когда у тебя свободный день и вы с Тошей не пойдете в кино.

Я хочу пригласить тебя на экскурсию.

— В пятницу! — радостно захлопала в ладоши Мария. И они отправились в горы. Там Гоша спросил Марию, когда она сможет отпроситься у Тоши на несколько дней, чтобы он мог пригласить ее провести их с ним где-нибудь далеко от привычных мест, и вообще, не лучше ли им провести каникулы в походах, ночевать в палатке, повидать незнакомые края, как и подобает серьезным людям. Что без конца сидеть в кино?

Мария ответила, что ей давно уже надоел душный кинозал. Сейчас они живут в палатке и наслаждаются природой.

— Это вся история? — спросил Юноша с бледным лицом.

— Да.

— Зачем вы мне ее рассказали?

— Чтобы вы извлекли из нее пользу…

— Не понимаю…

— Тем хуже для вас.

— Извините, но я ничего не понимаю.

— Когда человек грустен, он становится недогадлив… Давайте послушаем что-нибудь веселое. У вас есть что-нибудь кроме Брамса?

— У меня целых пять кассет.

— Тогда пустите первую.

Когда заиграла веселая музыка, Юноша с бледным лицом вдруг воскликнул:

— Понял!

— Давно пора, — заметил Лисенок.

— Да, но у меня нет бензина на обратный путь.

— А примус есть?

— Есть.

— Перелейте бензин из примуса в бензобак, его вам хватит, чтобы доехать до ближайшей бензостанции.

— Вы гениальный Лисенок!

— Надоело мне без конца слушать комплименты…

Отправляетесь?

— Да, но не тотчас.

— А когда?

— После того как я посмотрю на дельфинов.

Перед тем как подняться ветру, море становится синим, приобретает тот непередаваемый, неповторимый оттенок, которого нет даже на крыльях у бабочек.

Голубой цвет неба разбавлен воздухом и кислородом, они делают его бледнее. На морском горизонте встречаются два цвета, два синих полотнища, каких не встретишь ни в одном магазине мира. Люди пытаются получить подобные краски в тестильной промышленности, но у них получается только бледная имитация. Многие великие художники, прежде чем умереть, тоже пытались воспроизвести эти краски на полотне, но в отчаянии забрасывали кисти и говорили: «На кой черт я кончал разные академии, раз не могу воспроизвести два синих пятна — одно сверху, другое снизу?» — Один особенно великий художник после нескольких неудачных попыток воспроизвести эти краски даже попытался покончить с собой, но ему помешали.

Тогда он бросил искусство и пошел в монастырь, что равнозначно самоубийству…

Только у детей иногда получаются эти цвета в их альбомах для рисования, но они не осознают, чего достигли, или же некому оценить их рисунки.

И вот в такой светло-голубой час на горизонте показались веселые черные точки.

Хоть убейте меня, не могу объяснить, как черные точки могут быть веселыми. Ведь люди считают, что ничто черное веселым быть не может. Веселые черные точки сначала были едва заметными, но, приближаясь к берегу, они становились все больше и начали прыгать над водой. Таким образом они превращались в веселые черные и прыгающие точки, а потом — в дельфинов. Дельфины снуют по морю днем и ночью. Плавают повсюду, скитаются, скитаются и ищут, ищут, ищут — радость. А когда ищут, то радуют тех, кто за ними наблюдают.