— Познакомьтесь, это Хьюго, — сказала она. — Он из Хамстердама. И он ненавидит, когда его называют домашним питомцем, Дадли. Запомни это.
В три прыжка Хьюго спустился вниз: с головы на плечо, с плеча на руку и оттуда на землю, очутившись прямо под носом у Дадли. Языки костра отражались в зрачках хомяка кроваво-красным светом. Усы топорщились во все стороны, верхняя губа вздернулась, обнажив ряд острых зубиков. Уши прижаты, спина дугой, шерсть дыбом. Это был кто угодно, только не милый домашний питомец. Даже Пачкуля при виде его невольно попятилась назад.
Бывалый вояка Дадли и не подумал сдвинуться с места. Он не спеша облизнулся и растянул губы в презрительной ухмылке.
— А ну пофторить еще раз, — проревел Хьюго, бешено вращая глазами. — Пофторить, тебе говорят, старый пыльный мешок! Ты сам-то снать, кто ты есть? Я тебе гофорить. Ты есть блошиный афтобус, фот кто! Я отсюда фидеть, как блохи толпами запрыгифать и упрыгифать с тебя.
Собравшиеся так и ахнули. В подобном тоне с Дадли еще никто не разговаривал.
— Так, так, — ухмыльнулся Дадли. — Бунт на корабле? Пришел поискать приключений на свой тощий зад, приятель? Решил потягаться с капитаном? Ну что ж, по всем правилам мне стоило бы преподать тебе хороший урок, но я, пожалуй, не стану. Я не настолько кровожаден, чтобы возиться с карапузами. Пусть лучше мамочка поставит тебя дома в угол и избавит меня от этой мороки. А потом снова примешься бегать в своем колесике. Ступай, братец, да поживее, пока я не передумал. Детишки, верно, соскучились по своему славному питомцу. — Закончив свою речь, Дадли повернулся к хомяку задом и собрался было удалиться, но…
— Мяяяяяаааааауууууууйййййяяяяяааааааа!
Вы, конечно, узнали этот крик, не правда ли?
Точно такой же леденящий душу вопль издала в свое время Пачкуля, когда ей в ухо вцепился Хьюго. Хотя, возможно, из ее уст он звучал чуточку иначе. Впрочем, не суть важно. На этот раз Хьюго избрал в качестве мишени хвост.
Застигнутый врасплох, Дадли в агонии метался из стороны в сторону, брыкаясь и ревя от боли, источник которой находился где-то позади него. Он изо всех сил бил хвостом, стараясь сбросить хомяка, но тот лишь вгрызался еще сильнее. Дадли скакал изо всех сил, вертел задом и выкрикивал столь страшные проклятия, что даже ведьмы разинули рты от удивления.
— Во дает, — с гордостью заметила Пачкуля, обращаясь к Шельме, которая стояла как вкопанная и с ужасом взирала на то, как хомяк отделывает ее любимца.
— Отцепись! Отцепись, говорят, мохнатый ты помпон с матросского берета! Клянусь, я утоплю тебя в ближайшей луже! Раскатаю в лепешку своей подзорной трубой! Надраю тобой вместо швабры палубу! Миииииааааууууууу!
Хьюго не отпускал.
— Угрозы здесь не сработают, — со знанием дела пояснила Пачкуля изумленной публике.
И была права. Они не сработали. Так же как не сработали катание вниз-вверх с горы, скачки вверх, прыжки с подкрутом и, наконец, призывы к собратьям прийти к нему на помощь. Никто из помощников не рискнул вмешаться. Хомячок поверг их в смятение. А он, между тем, не делал ровным счетом ничего — он продолжал висеть у Дадли на хвосте, словно банный лист, намазанный суперклеем, — так что в конце концов котище сдался.
— Ну ладно, ладно! Разрази тебя гром! Что тебе от меня нужно?
— Ижвинись, — прошепелявил Хьюго, рот которого был забит мохнатым хвостом.
— Ни за что! Миииииааааууууууу! Хорошо, хорошо, извиняюсь, тысяча акул тебе в глотку!
— Так как есть мое имя?
— Хьюго, укуси тебя каракатица!
— Кто я есть?
— Хомяк! Чтоб тебе улечься на электрического ската!
— А еще кто?
— Пачкулин помощник! Зашиби тебя ржавый якорь!
— А кто я не есть?
— Питомец! Питомец! Домашний питомец! А теперь ОТЦЕПИСЬ ОТ МЕНЯ НЕМЕДЛЕННО!
И Хьюго отцепился. На Кудыкиной Горе царило полное безмолвие. Никто не мог до конца поверить в случившееся. Одноглазого Дадли, бывшего пирата и предводителя помощников, поставил на место какой-то хомяк! Осознавая всю глубину своего падения, Дадли пробормотал что-то нечленораздельное насчет своей больной спины и уковылял прочь зализывать раны. Шельма бросилась за ним.
— В жизни больше слова тебе не скажу! — прокричала она на ходу сквозь слезы Пачкуле.
Пачкуля же сгребла в охапку Хьюго и победно подняла его над толпой. Ведьмы и помощники столпились вокруг и приветствовали его восторженными возгласами. Каждый хотел первым пожать лапу победителю.
— Знаю-знаю, он чуток маловат, — смущенно бормотала Пачкуля, — и, боюсь, чересчур смазлив… Но зато характер — о-го-го! И к тому же очень старательный. Думаю, из него выйдет толк.
Хьюго сидел у нее на плече, пожимал лапы всем желающим и делал вид, что ничего особенного не случилось. Однако в душе у него все пело и плясало. Он добился своего, отстоял честь хомяков, и впереди его ждала блестящая карьера.
— Как насчет бутерброда? — спросил он.
— Без шансов, — ответила Достопочтенная Чепухинда, вылезая из-под стола. — Я только что прикончила последний. А теперь, полагаю, пришло время разрезать мой пирог!
Все эти слеты — сплошное занудство, — пожаловалась Пачкуля Достопочтенной Чепухинде несколько недель спустя. С тех пор как Хьюго утер нос Дадли, не произошло ровным счетом ничего примечательного.
Чепухинда оторвалась от засохшего бутерброда с паучьей пастой, который безуспешно пыталась надкусить своим беззубым ртом, и прошамкала:
— По-моему, этот бутерброд завалялся здесь с прошлого месяца. Узнаю его по зеленым крапинкам плесени.
— Вот и я говорю! У нас даже еда дрянная. Мы только и делаем, что пережевываем старые бутерброды и перемалываем старые новости. Надоело! Скучища! Тоска болотная!
— Не скажи, милочка. Порой и в болоте можно неплохо повеселиться. Это уж кому как повезет. — Чепухинда выковыряла грязным ногтем комочек зеленой плесени из бутерброда и попробовала на вкус. — Хм. Так и есть, с прошлого месяца.
— Нам нужно хоть что-нибудь изменить, хотя бы для разнообразия! — предложила Пачкуля. — Давайте все запишем свои идеи на бумажках и сложим их в шляпу. Наверняка из этого что-нибудь да выйдет!
— Лично я уже сейчас могу сказать, что выйдет из этой шляпы, — мудро заметила Чепухинда.
— Что? — удивилась Пачкуля.
— Бумажки выйдут, вот что, — захихикала Предводительница.
— Я не настаиваю, — обиженно буркнула Пачкуля. — Но если вам хочется быть Предводительницей самого скучного в мире шабаша, то, пожалуйста, продолжайте в том же духе. Не все же созданы для веселья.
— Как это не все?! Лично я создана! С чего ты взяла, что я не создана? Да я, чтоб ты знала, самая развеселая ведьма, и если ты немедленно передо мной не извинишься, я наколдую так, что у тебя нос отвалится! Вот уж мы все посмеемся!
— Простите, — поспешила исправиться Пачкуля, прикрывая на всякий случай нос ладошкой.
— За что? — удивилась Чепухинда. У нее случился очередной провал в памяти, и она уже ничего не помнила. — О чем мы вообще говорили?
— О том, какие скучные у нас слеты, — терпеливо напомнила ей Пачкуля. — Я предложила всем раскинуть мозгами…
— Это как? По сторонам? Чтобы потом собирать их наперегонки, а если кому не достанется…
— Нет-нет, я вовсе не это имела в виду! Это была фигура речи.
— Жаль. А мне понравилось, — расстроилась Чепухинда. — Хотя я и не уверена, что владею мозговынимательным заклятием. Его пока выдумаешь — все мозги сломаешь! Хи-хи-хи!
— Да забудьте вы уже про эти мозги, — вздохнула Пачкуля. — Я просто хотела, чтобы каждая из нас подала свою идею насчет того, как разнообразить наш досуг.
— Ах да, понимаю-понимаю! Чтобы оживить наши слеты! Срочно предлагаю всем выдумать что-нибудь интересненькое и больше не скучать!
— Вот именно!
— Отличная идея! Вот видишь, несмотря на преклонный возраст, меня продолжают посещать гениальные мысли!
— Но это была моя идея! — запротестовала Пачкуля.
— Какая такая идея? Вот что, Пачкуля, забудь-ка ее поскорее и сконцентрируйся лучше на моей, пока она не улетучилась. Пусть все вносят свои предложения. Мы сложим их в шляпу для голосования и выберем лучшее. Понятно? Чего ты еще ждешь? Действуй!
И Пачкуля принялась действовать. Уже через мгновенье в руках у всех ведьм, собравшихся на Кудыкиной Горе, оказались листочки бумаги и красные отточенные карандаши. Они недовольно заворчали, полагая, что им предстоит писать очередную контрольную по заклинаниям.
Пачкуля выцепила Хьюго из кучки восторженных поклонников, усадила себе на плечо и решительным шагом направилась к костру.
— Минуточку внимания! Прослушайте важное сообщение! Мы с Чепухиндой тут посовещались и пришли к выводу, что наши слеты проходят слишком скучно. Поэтому я предложила…
