Поварята исполнили его приказание, но когда на плиту поставили всё, что было нужно, и карлик хотел приняться за стряпню, оказалось, что он едва достаёт до верха плиты кончиком своего длинного носа. Пришлось пододвинуть к плите стул, карлик взобрался на него и начал готовить. Повара, поварята, судомойки плотным кольцом окружили карлика и, широко раскрыв глаза от удивления, смотрели, как проворно и ловко он со всем управляется.
Подготовив кушанья к варке, карлик велел поставить обе кастрюли на огонь и не снимать их, пока он не прикажет. Потом он начал считать: «Раз, два, три, четыре…» — и, досчитав ровно до пятисот, крикнул: «Довольно!»
Поварята сдвинули кастрюли с огня, и карлик предложил начальнику кухни отведать его стряпни.
Главный повар приказал подать золотую ложку, сполоснул её в бассейне и передал начальнику кухни. Тот торжественно подошёл к плите, снял крышки с дымящихся кастрюль и попробовал суп и клёцки. Проглотив ложку супа, он зажмурил глаза от наслаждения, несколько раз прищёлкнул языком и сказал:
— Прекрасно, прекрасно, клянусь честью! Не хотите ли и вы убедиться, господин дворцовый смотритель?
Смотритель дворца с поклоном взял ложку, попробовал и чуть не подскочил от удовольствия.
— Я не хочу вас обидеть, дорогой заведующий завтраками, — сказал он, — вы прекрасный, опытный повар, но такого супа и таких клёцек вам состряпать ещё не удавалось.
Повар тоже попробовал оба кушанья, почтительно пожал карлику руку и сказал:
— Малыш, ты — великий мастер! Твоя травка «утешение желудка» придаёт супу и клёцкам особенный вкус.
В это время в кухне появился слуга герцога и потребовал завтрак для своего господина. Кушанье тотчас же налили в серебряные тарелки и послали наверх. Начальник кухни, очень довольный, увёл карлика в свою комнату и хотел его расспросить, кто он и откуда явился. Но только что они уселись и начали беседовать, как за начальником пришёл посланный от герцога и сказал, что герцог его зовёт. Начальник кухни поскорее надел своё лучшее платье и отправился вслед за посланным в столовую.
Герцог сидел там, развалясь в своём глубоком кресле. Он дочиста съел всё, что было на тарелках, и вытирал губы шёлковым платком. Его лицо сияло, и он сладко жмурился от удовольствия.
— Послушай-ка, — сказал он, увидев начальника кухни, — я всегда был очень доволен твоей стряпнёй, но сегодня завтрак был особенно вкусен. Скажи мне, как зовут повара, который его готовил: я пошлю ему несколько дукатов в награду.
— Господин, сегодня случилась удивительная история, — сказал начальник кухни.
И он рассказал герцогу, как к нему привели утром карлика, который непременно хочет стать дворцовым поваром. Герцог, выслушав его рассказ, очень удивился. Он велел позвать карлика и стал его расспрашивать, кто он такой. Бедному Якобу не хотелось говорить, что он семь лет был белкой и служил у старухи, но и лгать он не любил. Поэтому он только сказал герцогу, что у него теперь нет ни отца, ни матери и что его научила стряпать одна старуха. Герцог долго потешался над странным видом карлика и наконец сказал ему:
— Так и быть, оставайся у меня. Я дам тебе в год пятьдесят дукатов, одно праздничное платье и, сверх того, две пары штанов. За это ты будешь каждый день сам готовить мне завтрак, наблюдать за тем, как стряпают обед, и вообще заведовать моим столом. А кроме того, всем, кто у меня служит, я даю прозвища. Ты будешь называться Карлик Нос и получишь звание помощника начальника кухни.
Карлик Нос поклонился герцогу до земли и поблагодарил его за милость. Когда герцог отпустил его, Якоб радостный вернулся на кухню. Теперь наконец он мог не беспокоиться о своей судьбе и не думать о том, что будет с ним завтра.
С тех пор как Карлик Нос поселился во дворце, герцог стал, можно сказать, совсем другим человеком. Прежде ему частенько случалось швырять в поваров тарелками и стаканами, если ему не нравилась их стряпня, а один раз он так рассердился, что запустил в самого начальника кухни плохо прожаренной телячьей ногой. Нога попала бедняге в лоб, и он после этого три дня пролежал в кровати. Все повара дрожали от страха, когда готовили кушанья.
Но с появлением Карлика Носа всё изменилось. Герцог теперь ел не три раза в день, как раньше, а пять раз и только похваливал искусство карлика. Всё казалось ему превкусным, и он становился день ото дня толще. Он часто приглашал карлика к своему столу вместе с начальником кухни и заставлял их отведать кушанья, которые они приготовили.
Жители города не могли надивиться на этого замечательного карлика.
Каждый день у дверей дворцовой кухни толпилось множество народу — все просили и умоляли главного повара, чтобы он позволил хоть одним глазком посмотреть, как карлик готовит кушанья. А городские богачи старались получить у герцога разрешение посылать на кухню своих поваров, чтобы они могли учиться у карлика стряпать. Это давало карлику немалый доход — за каждого ученика ему платили в день по полдуката, — но он отдавал все деньги другим поварам, чтобы они ему не завидовали.
Так Якоб прожил во дворце два года. Он был бы, пожалуй, даже доволен своей судьбой, если бы не вспоминал так часто об отце и матери, которые не узнали его и прогнали. Только это его и огорчало.
И вот однажды с ним произошёл такой случай.
Карлик Нос очень хорошо умел закупать припасы. Он всегда сам ходил на рынок и выбирал для герцогского стола гусей, уток, зелень и овощи. Как-то раз утром он пошёл на базар за гусями и долго не мог найти достаточно жирных птиц. Он несколько раз прошёлся по базару, выбирая гуся получше. Теперь уже никто не смеялся над карликом. Все низко ему кланялись и почтительно уступали дорогу. Каждая торговка была бы счастлива, если бы он купил у неё гуся.
Расхаживая взад и вперёд, Якоб вдруг заметил в конце базара, в стороне от других торговок, одну женщину, которую не видел раньше. Она тоже продавала гусей, но не расхваливала свой товар, как другие, а сидела молча, не говоря ни слова. Якоб подошёл к этой женщине и осмотрел её гусей. Они были как раз такие, как он хотел. Якоб купил трёх птиц вместе с клеткой — двух гусаков и одну гусыню, — поставил клетку на плечо и пошёл обратно во дворец. И вдруг он заметил, что две птицы гогочут и хлопают крыльями, как полагается хорошим гусакам, а третья — гусыня — сидит тихо и даже как будто вздыхает.
«Это гусыня больна, — подумал Якоб. — Как только приду во дворец, сейчас же велю её прирезать, пока она не издохла».
И вдруг птица, словно разгадав его мысли, сказала:
— Ты не режь меня —
Заклюю тебя.
Если шею мне свернёшь,
Раньше времени умрёшь.
Якоб чуть не уронил клетку.
— Вот чудеса! — закричал он. — Вы, оказывается, умеете говорить, госпожа гусыня! Не бойся, такую удивительную птицу я не убью. Готов спорить, что ты не всегда ходила в гусиных перьях. Ведь был же и я когда-то маленькой белочкой.
— Твоя правда, — ответила гусыня. — Я не родилась птицей. Никто не думал, что Мими, дочь великого Веттербока, кончит жизнь под ножом повара на кухонном столе.
— Не беспокойтесь, дорогая Мими! — воскликнул Якоб. — Не будь я честный человек и главный повар его светлости, если до вас кто-нибудь дотронется ножом! Вы будете жить в прекрасной клетке у меня в комнате, и я стану вас кормить и разговаривать с вами. А другим поварам скажу, что откармливаю гуся особыми травами для самого герцога. И не пройдёт и месяца, как я придумаю способ выпустить вас на волю.
Мими со слезами на глазах поблагодарила карлика, и Якоб исполнил всё, что обещал. Он сказал на кухне, что будет откармливать гусыню особым способом, которого никто не знает, и поставил её клетку у себя в комнате. Мими получала не гусиную пищу, а печенье, конфеты и всякие лакомства, и как только у Якоба выдавалась свободная минутка, он тотчас же прибегал к ней поболтать.
Мими рассказала Якобу, что её превратила в гусыню и занесла в этот город одна старая колдунья, с которой когда-то поссорился её отец, знаменитый волшебник Веттербок. Карлик тоже рассказал Мими свою историю, и Мими сказала:
— Я кое-что понимаю в колдовстве — мой отец немножко учил меня своей мудрости. Я догадываюсь, что старуха заколдовала тебя волшебной травкой, которую она положила в суп, когда ты принёс ей домой капусту. Если ты найдёшь эту травку и понюхаешь её, ты, может быть, снова станешь таким же, как все люди.
Это, конечно, не особенно утешило карлика: как же он мог найти эту травку? Но у него всё-таки появилась маленькая надежда.
Через несколько дней после этого к герцогу приехал погостить один князь — его сосед и друг. Герцог тотчас же позвал к себе карлика и сказал ему:
