— Э-ге-гей! Есть там кто? Выходи!
В глубине пещеры что-то зашевелилось. Раздался громкий сап, как будто ветер пронёсся над вершинами деревьев. Девочка едва успела отскочить за каменную глыбу, что лежала возле входа, как из пещеры выскочил дракон. Он изрыгнул столб пламени и грозно прорычал:
— Бойтесь! Я огненный ужас! Всех спалю! Испепелю подчистую!
Июлька присела от страха, согнулась в три погибели и притаилась.
Из драконьей пасти снова вырвался огонь. После чего гигантская рептилия принялась грозно хлопать крыльями. При каждом взмахе звук был таким, будто на ветру бьётся огромное полотнище. А каждый удар хвоста о землю вызывал лёгкое сотрясение. Это представление продолжалось, пока дракон не заметил, что зрителей нет. Он озадаченно поморгал и довольно обыденным голосом пробормотал:
— Что за игра в прятки? Где все? Ау!
Дракон выглядел вовсе не так воинственно, как показалось поначалу. К тому же было бы невежливо оставлять его призыв без ответа, поэтому Июлька выглянула из-за камня и сказала:
— Здесь.
— Что значит «здесь»? Ты кто? — уставился на неё дракон.
— Июлька.
— А где принц?
Дракон вёл себя вполне миролюбиво, и девочка осмелела. Она вышла из укрытия и пожала плечами.
— Не знаю. Наверное, во дворце. У него сегодня коронация.
— Значит, ни он, ни его свита ещё не прибыли? А я-то думал, они уже здесь! — сокрушённо воскликнул дракон.
— Принц должен сюда прийти? А зачем? — заинтересовалась Июлька.
— Вообще-то, кортеж будет проезжать мимо.
— Ух, ты! Вот это повезло! Значит, я увижу принца?! — обрадовалась Июлька.
В её голове пронёсся вихрь мыслей: какое счастье, что она увидит принца!.. Какое несчастье, что она предстанет пред принцем с заплывшим глазом!.. Какой ужас, если её обнаружит бабушка!!! Впрочем, она не успела всего додумать. Дракон сказал:
— Довольно сомнительное везение. Какой конфуз! Я истратил весь свой жар на сопливую девчонку! Да как ты посмела сюда явиться?
— Нигде не указано, что это запрещено. Значит, сюда можно заходить всем, — заявила Июлька.
— Всем? Куда катится мир? В прежние времена люди обходили драконов за версту, а теперь прётся всякий, кому не лень!
Просто проходной двор какой-то!
— По правде говоря, здешнее место не слишком похоже на жилище дракона, — заметила Июлька.
— И то верно. Трижды позор на мою голову, — понурил голову дракон.
Он выглядел настолько печальным, что девочка пожалела его и принялась успокаивать.
— Чего ты так расстроился? Сам ведь сказал, что скоро тут объявится вся свита принца. Одной девочкой больше. Какая разница?
— Огромная! Из-за тебя всё пошло прахом. Надо же было израсходовать весь свой пыл на противную маленькую нахалку.
— Не такая уж я маленькая. И вовсе не противная, — буркнула Июлька.
Дракон её не слушал. Обхватив голову лапами, он принялся раскачиваться из стороны в сторону и причитать:
— Пропала моя головушка! Что мне теперь делать? Битвы не будет.
— Ты собирался напасть на принца в такой день? Как не стыдно портить всем праздник? — возмутилась Июлька.
— Это мне-то стыдно? Да я кругом лицо пострадавшее. Посадят меня в клетку. Ей-ей, посадят.
— Почему бы тебе не улететь?
— Да что ты понимаешь, глупая девчонка?! Если б я мог! — в сердцах выкрикнул дракон.
Июлька, в самом деле, не понимала ровным счётом ничего.
— А ты объясни, — попросила она.
Дракон помолчал, размышляя, стоит ли доверять тайну первой встречной, а потом угрюмо сказал:
— У нас с принцем уговор. Когда королевский кортеж будет проезжать мимо пещеры, моё дело — выскочить и на всех страху нагнать. Сначала-то принц размечтался, чтобы я налетел сверху. Спору нет, Так оно, конечно, зрелищнее, но тут я ему не помощник. Отлетался. Артрит. С утра сигнала жду, когда мне выскочить, а тут ты. Это ж надо было так опростоволоситься!
— А зачем пугать людей? — не поняла Июлька.
— Это всё принц ваш распрекрасный. Слава героя ему покоя не даёт. Горк нашептал ему, что он должен прилюдно с драконом сразиться. Вот мне и велели для виду огнём полыхать, хвостом побить, пока Его Высочество не соизволят на меня налететь. Тут мы вроде как сойдёмся в битве. Он побряцает доспехами. Я попрошу о пощаде. Он герой.
— А кто такой Горк? — спросила Июлька.
— Ты что, с луны свалилась? Этого пройдоху каждый знает. Горк — глава Ордена рыцарей, королевский советник. Втёрся в доверие к принцу и на ухо тому напевает. Если б не Горк, доживал бы я свои дни спокойно в родной пещере и горя не знал. А теперь нет зрелища, нет и пощады.
— Так устрой зрелище, — посоветовала Июлька.
— Легко сказать устрой! Не могу я больше огнём дышать.
— Почему? — удивилась Июлька.
— Вот заладила свои «почему». Потому что стар. Это в молодости я был горяч, только держись. Но я уже давно не тот, что прежде. Во!
Дракон выдохнул, но из пасти донёсся только сип. Он грустно продолжал:
— Позор на мою бедную голову. Даже такая малявка, как ты, меня не боится. Знаешь, что за такой шустрой егозой мне не поспеть. Прежде бежала бы без оглядки. Из платья бы выпрыгнула. Бывало, лечу, а все девицы врассыпную, только б не унёс.
— И не стыдно тебе было воровать девушек?
— Воровать? Да кому они нужны! Если б мне и навязывали какую, нипочём бы не взял. Капризы одни. Мне моя холостяцкая жизнь не надоела.
— Чего ж они тогда убегали?
— Романов начитались, вот и возомнили: раз дракон, значит, только красотками и питается. Тьфу!
— Выходит, это неправда?
— Как тебе сказать. Встречаются, конечно, любители. Дракон на дракона не приходится. Но лично я людей не обижал. Мог подпалить слегка особо ретивого храбреца, чтобы не махал попусту мечом, а до смертоубийства не доходил. Я ж вегетарианец.
— Разве драконы бывают вегетарианцами? — усомнилась Июлька.
— Никто не верит. Вот и ты туда же. Так уж получилось. Можно сказать, ошибка юности. Как только дракончик вылупится из яйца, мать дракониха должна покормить его мясом. А моя мамаша, как назло, отлучилась. Голод — не тётка. Вот я и пощипал, что нашёл, — одуванчиков. С тех пор мяса на дух не переношу. Сколько насмешек от сородичей стерпел! Несколько раз пробовал мясо жевать. Не смог. Противно как-то. Так и прожил всю жизнь бобылём. Ни одна дракониха за меня замуж не пошла.
— А зачем ты согласился сражаться с принцем?
— Выхода не было.
Дракон смахнул слезу. Он ни с кем не мог поделиться своими горестями и теперь его потянуло на откровения.
— Я как состарился, жил впроголодь. Своего огорода у меня нет, а за тридевять земель летать — силы уже не те. Иной раз неделями крохи во рту не было. От этого совсем одряхлел. Думал, с голоду помру, а тут меня судьба с прежним королём свела. Душевный был человек. Взял меня на кошт. Много ли мне надо на старости лет? В месяц телегу овощей: морковки, капусты, свёклы. Да яблок пару корзин. Король ко мне, бывало, наведывался, когда заумной беседой, когда в шахматишки сразиться, а когда легенды послушать. Большой охотник был до историй.
Дракон замолк, предавшись воспоминаниям, а затем продолжил:
— Король держал наше знакомство в тайне. Один только Горк о том и знал. Этот пройдоха, чтоб ему пусто было, подбивал старика меня в зверинец посадить, за деньги показывать, мол, в казну приварок. Только король отказался. «Пущай, — говорит, — живёт на воле». А перед смертью сынку своему про меня рассказал, мол, присмотри за стариком.
— А принц? — спросила Июлька.
— Они с Горком спелись, лучше не придумаешь. Сынок оказался ещё тот хлыщ. Нечего, говорит, зря казну проедать. Телегу овощей в месяц пожалел. Одно слово — жмот! Велел мне харчи отработать. Во время коронации спецэффект устроить пожелал. Пригрозил, что, если я откажусь, меня в зверинец посадят. Ну а дальше ты знаешь. Я полгода силы копил, чтоб разок огнём дохнуть. А теперь что? Явится принц, а я вместо того, чтобы фейерверк устроить, пшик да и только? Сидеть мне в зверинце за решёткой.
Слушая дракона, Июлька забыла про свои горести. Что значит осиный укус по сравнению с его бедами?
— Может, я помогу? — предложила девочка.
— Чем? — вздохнул дракон.
— Мало ли чем. Между прочим, моя бабушка волшебница, и она меня обучает. Хочешь, я сделаю так, что ты будешь дышать огнём без передышки? — предложила она.
— Не шутишь?
— Сам увидишь, — с гордостью сказала Июлька и достала Дневник.
«Хочу, чтобы дракон всегда дышал огнём», — вывела она, но, как только дописала последнюю букву, надпись исчезла, а вместо неё возникла другая: «Опасно для жизни!».
