Таня никогда еще не видела таких длинных поклонов. Мальчик с фарфоровым лицом отставил назад ногу и, низко склонившись перед Таней, поднял высоко над головой свою голубую шелковую шляпу.
— Вы принцесса? — спросил он.
— Нет, что вы! — сказала Таня краснея.
— Значит, вы герцогиня? — спросил мальчик с фарфоровым лицом, поднимая голову.
— Конечно, нет, — ответила, улыбаясь, Таня.
— Графиня? Баронесса? — отрывисто спрашивал мальчик.
— Да нет же, нет! — засмеялась Таня.
Мальчик с фарфоровым лицом выпрямился и, снисходительно глядя на Таню, спросил:
— Но, может быть, вы фрейлина?
— Что это такое — фрейлина? — шепнула Сереже Таня.
— Это, кажется, так называли королевских служанок, — ответил Сережа. Как он смеет думать, что ты королевская служанка!
Мальчик с фарфоровым лицом стоял неподвижно, надменно глядя на Сережу и Таню.
— Откуда вы явились, — сказал он презрительно, — что даже не знаете, кто такие фрейлины? И как вы смели войти без разрешения в мои покои?
— Сережа, он гонит нас! — с удивлением сказала Таня.
— Пускай попробует! — сказал Сережа. — А мне с этим типом и разговаривать неохота. Скажи ему, что у нас давно уже нет ни принцев, ни принцесс. Их всех разогнали еще до нашего рождения.
— Хотелось бы мне посмотреть хоть на одного живого принца! — вздохнув, сказала Таня.
— Смотрите, — снисходительно произнес мальчик с фарфоровым лицом. — Я последний принц из династии Фарфорового дома. За мою жизнь дрожит все королевство.
— Ты сам дрожишь больше всех! — неожиданно закричал Булька, все время злившийся, что дети так церемонятся с этим трусишкой.
— Как вы смеете?! — закричал Фарфоровый Принц. — Уберите прочь этого негодяя! Разбейте его на мелкие кусочки!
— Хо-хо! — захохотал Булька. — Меня-то не разобьешь, а вот тебя…
И он скакнул прямо к Фарфоровому Принцу.
— Булька, назад! — крикнули одновременно Сережа и Таня.
— Смотри-ка, Сережа, он в обмороке!..
— Подведите меня к окну, — прошептал Фарфоровый Принц, вцепившись в Танину руку.
— Вы хотите подышать свежим воздухом? — И Таня, осторожно положив в карман фонарик, подвела принца к окну.
Принц сейчас же высунулся в окно и долго не оборачивался.
— Пойдем, Таня, — сказал Сережа, — мы все равно не узнаем ничего путного от этого трусишки.
— Пугнуть бы его напоследок! — захохотал Булька и прыгнул прямо к белой собачонке.
Та завизжала совсем как принц, побежала к окну и, споткнувшись о стул, разлетелась на мелкие кусочки.
— Булька! — крикнул Сережа.
— Как тебе не стыдно! — огорченно сказала Таня. — Извините его, пожалуйста! — обратилась она к принцу.
Тот стоял у окна и дрожал. Лицо его было уже не розового, а какого-то зеленоватого цвета.
— Ничего, ничего, не беспокойтесь, — процедил он сквозь зубы и снова обернулся к окну.
— Я думала, он больше огорчится, — удивленно шепнула Сереже Таня.
— Идем скорей! — вдруг сказал Сережа, хватая Таню за руку. — Я заметил сейчас, что он подал кому-то в окно знак!
Таня схватила дремавшего на золоченом стуле медвежонка, и дети бросились к дверям.
— Не извольте беспокоиться! — захихикал вдруг Фарфоровый Принц. Дверь заперлась, как только вы вошли сюда. В моем замке секретные замки.
И он захихикал еще громче.
— Булька, прыгай в окно, — крикнул Сережа, — и мчись к нашим! Засада!
— Не пущу! — завизжал Фарфоровый Принц.
Но Булька уже перескочил через его голову.
За окном послышалась суматоха, удары, чьи-то проклятия… Потом все стихло.
— Ускакал! — сказал Сережа. — Таня, дай мне руку и ничего не бойся. Сейчас они придут сюда.
Глава девятнадцатая
ОЛОВЯННЫЙ ГЕНЕРАЛ
— Вы подумайте, солдаты,
Разве дети виноваты?
Вы подумайте, солдаты,
Сколько горя от войны!
— Оловянные солдаты
Думать вовсе не должны.
Сейчас же послышался гулкий топот множества ног. Дом окружали со всех сторон.
— Сережа! — сказала Таня.
Сережа обернулся.
— Танечка, — сказал он ласково, — Танюша, милая… (Никогда еще брат не называл ее так.) Танюша, только не унижай себя перед ними, не плачь, они все равно не сжалятся.
— Сережа, а мама? Нет, нет, я уже ничего… Только ты крепче держи меня за руку
Одутловатое лицо с оловянными глазами показалось в дверях
— Генерал! — восторженно взвизгнул Фарфоровый Принц. — Наконец-то!
— Обыскать! — глухо сказал Оловянный Генерал, не глядя на принца.
И в комнату вошли, стуча сапогами и как-то странно переставляя ноги, оловянные солдаты во главе с оловянным офицером.
Они грубо обшарили Сережу, Таню и медвежонка.
— Найдено оружие! — щелкнув шпорами, доложил оловянный офицер и подал Оловянному Генералу Сережин перочинный ножик.
— Но ведь это простой перочинный нож! — сказал Сережа.
Он заставил себя взглянуть прямо в лицо Оловянному Генералу, и ему показалось, что сердце его сжали железными тисками. Пустые оловянные глаза смотрели куда-то в пустоту позади Сережи.
— Взять! — отчеканил глухой голос.
И сейчас же оловянные солдаты окружили Сережу и Таню.
— Ведь мы же маленькие! Солдаты! Подумайте сами! — сказала Таня, обнимая испуганно прижавшегося к ней Мишутку.
— Оловянные солдаты думать вовсе не должны, — сказал в пустоту глухой голос. — Эти дети виновны. Предать их суду!
Глава двадцатая
МУДРЕЦЫ С КАЧАЮЩИМИСЯ ГОЛОВАМИ
За часом час, весь день-деньской
Они качают головой.
У них на все один ответ
Они всегда ответят: «Нет!»
Дети ожидали чего угодно, но то, что они увидели в следующую минуту, было так неожиданно, что даже Мишутка вздрогнул и прижался к Тане.
В дверь важно входил маленький человечек с огромной головой. При каждом его шаге голова качалась то вправо, то влево.
За ним шли еще несколько человечков, но те, очевидно, были не такие важные, так как головы у них раскачивались немножко потише.
— Суд идет! — провозгласил фарфоровый мопс, сидевший все время на шкафу, и странные человечки остановились посреди зала.
— Мудрецы! Судите их строже! — взвизгнул Фарфоровый Принц.
— Приведите подсудимых! — тонким голоском откликнулся Главный Мудрец.
Два человечка с раскачивающимися головами сейчас же стали около детей.
— Мы не подсудимые, — сказала Таня, — мы дети.
— Подсудимые дети! — пропищал Главный Мудрец. — У вас головы не раскачиваются, значит, вы не имеете права на отрицание. Право отрицать имеем только мы, мудрецы с качающимися головами. Кто мудрее всех на свете? Тот, кто все отрицает. А наши головы все время отрицают все на свете!
И Главный Мудрец так сильно закачал головой, что Сережа подумал: «Сейчас она свалится с плеч!»
— Подсудимые дети, — продолжал Главный Мудрец, немного успокоившись, почему вы стоите, взявшись за руки и прижимаясь друг к другу?
— Потому что нам вместе не страшно, — сказала Таня. — Когда мы вместе, мы не боимся вас. Вместе всегда легче.
Главный Мудрец повернулся к Сереже.
— И ты утверждаешь это? — насмешливо спросил он.
— Конечно, — ответил Сережа.
— Первое преступление! — провозгласил Главный Мудрец. — Мудрецы! Эти дети утверждают, что на свете есть дружба. Так ли это, мудрецы?
Маленькие человечки сейчас же отрицательно закачали головами.
— Вы видите? — торжествующе взвизгнул Главный Мудрец. — Дружбы на свете нет! И за ваше первое преступление вы понесете должное наказание.
— Отпустите нас, — сказала Таня, — нас мама ждет!
— Откуда ты знаешь, что мама ждет вас? — иронически улыбаясь, спросил второй мудрец.
— Потому что она любит нас, — сказала Таня, с удивлением глядя на мудрецов.
— И ты утверждаешь это? — взвизгнул Главный Мудрец, обращаясь к Сереже.
— Конечно! — ответил Сережа.
— Второе преступление! — пропищал в восторге Главный Мудрец. Мудрецы! Эти дети утверждают, что на свете есть любовь. Так ли это, мудрецы?
Маленькие человечки еще сильнее закачали головами.
— Вы видите? — захихикал Главный Мудрец. — Любви на свете нет! И за свое легкомысленное утверждение вы понесете должное наказание.
Таня взглянула на Сережу. Ее немного удивляло, что Сережа молчит и как-то странно смотрит на судей. А Главный Мудрец еще раз хихикнул и, снова обращаясь к Тане, сказал:
— Ну, что же ты еще хочешь сказать в свое оправдание?
— Я не знаю, в чем мне оправдываться, — сказала Таня. — Я всегда говорю правду. Я говорю вам, что мама ждет нас. Она ждет нас в доме с волшебными окнами.
