— Отыщем? — с сомнением вопросил Жужик.
— Найдите его! — взмолилась королевская дочь.
— Но где? — озабоченно допытывался Жужик. — Может, хотя бы посоветуешь нам, куда податься?
— Н-ну… — неуверенно начала принцесса. — Ну… — продолжила она, борясь со слезами, — не знаю. Возможно, он живет в этом доме.
— Нельзя терять ни минуты! — взволнованно вскричал Илюша Кирюша.
— Минутой больше, минутой меньше — роли не играет, — остудил его пыл Жужик. — И ты ничего не знаешь ни о ком из придворных? — снова обратился он к принцессе.
— Ничего. Вернее…
— Что ты хочешь этим сказать?
— Внизу, подо мною…
— Не тяни! Что там, внизу?
— Иногда оттуда раздается такой странный стук…
— Но ведь ты только что говорила, будто бы на твой стук никто не отзывается.
— Верно. И все же там временами постукивают. Стук этот мне кажется странно знакомым, словно я его когда-то уже слышала.
— При дворе твоего отца?
— Вероятно…
— Вероятно или наверняка?
— Пожалуй, наверняка. Я потому так думаю, что до того, как мы поселились в этом доме, я не переступала порога королевского дворца. Значит, если что-либо мне знакомо, то я встречалась с этим при дворе моего отца. Я правильно рассуждаю?
— Вероятно, да, — повторил ее слово Жужик. — Тогда и начнем с нижнего этажа.
— Прощай, прекрасная принцесса, — склонился перед дверью Илюша Кирюша. — Преодолеем все мыслимые и немыслимые преграды и вернемся к тебе с победой.
Волшебник опустился на одно колено, чтобы — как учил Великий Рододендрон — поцеловать принцессе руку. В растерянности таращился он на коричнево-бурую дверь.
— Что ты там делаешь? — поинтересовалась за дверью Лореаль.
— Хочу, как положено, поцеловать тебе руку, но не знаю, как это сделать.
— Сию минуту, — с готовностью воскликнул нежный голосок, и из прорези для почты высунулась миниатюрная рука.
— Благодарю! — растроганно произнес Жужик и приложился к ручке с тонким ароматом французской косметики.
Юные рыцари двинулись вдоль прохода меж квартирными дверями. Пройдя несколько шагов, они оглянулись.
— До свидания! — дружно выкликнули оба.
— До свидания! Желаю удачи!
Маленькая ручка энергично махала под надписью: «ДЛЯ ПИСЕМ».
Ну, вот и пришли, — остановился Жужик перед одной из коричнево-бурых дверей. — 9-й этаж, квартира 99, прямо под квартирой принцессы Лореаль.
Илюша Кирюша утвердительно кивнул и нажал кнопку звонка.
Дверь распахнулась, и у приятелей зарябило в глазах. Человек, появившийся на пороге, был облачен в длинный, белый обсыпанный рисовой пудрой парик и изумрудно-зеленые с золотым кантом панталоны до колен, а туловище между кудрями парика и панталонами прикрывалось ласточкиным хвостом пурпурного камзола. В руках странный человек держал длинный жезл со сверкающим золотым набалдашником, с которого свисали выкрашенные в бирюзовый цвет страусовые перья. Щеки незнакомца полыхали румянами, подведенные глаза отливали синевой, нос багровел от красного вина, на губах алела помада — пестрее мог быть разве что попугай.
— Как о вас доложить? — поинтересовался размалеванный чудак.
— Ш-шушик Ж-жужжалкин и И-илюша Х-хрюша, — запинаясь в растерянности, пролепетал мальчик.
— Значит, Плужик Стукалкин и Утюша Крякуша. — Хозяин квартиры дважды стукнул жезлом об пол.
— Не совсем так, — возразил волшебник, но у него тоже голова шла кругом. — Лужик Черпалкин и Лягуша Квакуша. Фу ты, черт побери! — с досадой воскликнул он.
— Не волнуйтесь, я все понял. — «Попугай» дважды стукнул жезлом и повернулся к посетителям спиной. — Следуйте за мной, — велел он и прошествовал в комнату. Затем еще раз прибегнул к помощи жезла и воскликнул: — Тружик Брыкалкин и Кладюша Беруша, черт побери!
— Почему это ты чертыхаешься? — рассердился волшебник. — Чем мы заслужили такой невежливый прием?
— Напротив, — возразило пестрое пугало, — прием по самому высшему разряду. Ведь ты сам, представляясь, добавил к имени титул «черт побери».
— Просто я запутался в словах.
— А я решил, что это какое-то звание. Знаете, о скольких знатных гостях довелось мне докладывать, сколько имен и титулов выговаривать? Язык сломаешь! А я и глазом не моргнул, когда низенький, пузатый властитель сарацинов заявил, что его зовут Иди-Ка-Ты Туда Не-Знаю-Куда. Я в точности так и доложил — не сбился, не спутал ни разу. Некий папский легат утверждал, будто бы он чуть ли не папа своему папе, потому как он папее самого Папы Римского. Я и об этом доложил, все честь по чести. Заявился однажды усатый плешивый тип и гаркнул, что он, мол, Генерал от кавалерии с большой дороги, из всех генералов самый генеральный генерал. Генерал так генерал, все было доложено, как надо. Помнится, побывали у нас красавица Порхай Баттерфляй, наследница Кох-и-Нора и славный рыцарь Запузырь Нарзанский, главный смотритель над королевскими замками, мамками, лазаретами и казематами, — слыхали вы про такое? А уж всякие там иностранцы косяками прут, хоть пруди ими пруд! Тут тебе и Внук Домодедович Шереметьев Второй, Ау Чи-хай, Муххамед аль Бука-Бяка, Менахем Знай бен Наших и Конрад фон Небах-Небетховен. Думаете, после всего этого меня может смутить такой титул, как «фу ты, черт побери»? Ваше дело говорить, наше — докладывать. Но если ты, Мужик Брюзжалкин, желаешь, титул можно опустить при докладе.
— Мое имя Жужик Шуршалкин, черт побери! — возмущенно вскричал волшебник.
— Я смотрю, ты требуешь доклада по полной форме. Кто вас, иностранцев, разберет!
— Кому ты собираешься докладывать о нас? — вмешался Илюша Кирюша. — Здесь же никого нет!
— Никого нет, — горестно подтвердил гофмейстер, — за исключением меня. А в одиночку я — все равно как выброшенная на берег рыба, как… если бы да кабы… даже не могу подобрать сравнения. Словом, как гофмейстер без короля.
— Все ясно: ты служил при дворе Сумбура Первого, — сочувственно кивнул мальчик.
— Совершенно верно.
— И ничего не знаешь ни о короле, ни об остальных придворных?
— Ничегошеньки.
— Сумбура Первого мы повстречали.
— Ах, как чудесно! Прямо-таки чудо из чудес! Ур-ра, значит, у меня снова будет король! Кстати, где же он?
— На седьмом этаже. Но мы сейчас заняты одним очень важным делом и нуждаемся в твоей помощи.
— К вашим услугам. Сделаю все, что в моих силах! — с воодушевлением воскликнул гофмейстер и отбил жезлом такты бравурного марша. Снизу тотчас же последовал раздраженный ответный стук.
— Рукояткой метлы в потолок, — со знанием дела отметил Илюша Кирюша. — Наши соседи снизу тоже всегда так делают.
Гофмейстер горестно развел руками.
— Но я ведь только дома могу стучать, — сказал он. — Не станешь же в таком виде разгуливать по улице, да и в ЗАГС не сунешься.
— Жениться собрался?
— Какое там! Я участвую в церемонии бракосочетания. Вытянешься по струнке у входа в торжественный зал и громогласно объявляешь: «Уважаемые брачующиеся! Церемония начинается, прошу пройти в зал». Ну а дома разоденешься по всем правилам этикета и стучишь себе… будто прием начинается, или бал какой, или аудиенция… Скажите, чем я могу вам помочь?
— Нам нужен Великий Изготовитель ключей.
— Зачем он вам?
— Мы нашли принцессу Лореаль…
— Ах, какое счастье!
— …Но она томится в заточении, в угловой комнате на десятом этаже…
— Ах, какое несчастье!
— …И вызволить ее из заточения может только Великий Изготовитель ключей.
— Значит, надо его отыскать! — оживился гофмейстер, и теперь наряду с нарумяненными щеками и накрашенными губами уши его тоже вспыхнули от чрезмерного умственного напряжения. — Но где он может быть — понятия не имею. Ничего-то я не знаю и сроду не знал. Никогда в мудрецах не ходил.
— Оно и видно! — буркнул себе под нос Илюша Кирюша.
— Кстати о мудрецах! — воскликнул вдруг гофмейстер. — Вам следует обратиться к Придворному Мудрецу, тот — большого ума человек! И живет где-то по соседству, в этом же доме.
— Где? — ухватился за подсказку Жужик.
— Не знаю! — с досадой грохнул жезлом гофмейстер.
— Да, с таким помощником далеко не уедешь, — скроил недовольную гримасу Жужик.
— Говорю же вам: ничего я не знаю и ничего не умею, — вконец расстроился гофмейстер. — Только докладывать о посетителях.
— Зато свое дело ты знаешь отлично, — ободряюще похлопал его по плечу Илюша Кирюша.
— Что верно, то верно, — присоединился к другу Жужик. — Извини, нам пора уходить.
— И я с вами! — просиял гофмейстер.
— Лучше бы тебе остаться, — принялись уговаривать его мальчик с волшебником. — На пути нас подстерегает немало опасностей, а вдвоем легче скрыться, чем втроем.
