Крапивник застыл, глядя на ковер, потом обернулся.
— Горе! — сказал он. — Горе тебе, если ты ошибся! Я раздавлю тебя, как таракана, если ты поманил меня напрасной надеждой.
Гном втянул голову в плечи.
— Чистильщик панциря, поди сюда! — рыкнул Крапивник. Мухоножка вздрогнул.
— Пилка, хозяин, пилка! — крикнул он. — Уже беру, иду, лечу!
— Забудь про пилку! — рявкнул Крапивник. — У меня есть для тебя дело поважнее. Отправляйся на вороне на ту гору, откуда прибыл этот болван. Проверь, что он там видел. И если это действительно дракон, разведай, откуда он прилетел и почему с ним человек и кобольд. Я хочу знать все, слышишь, все!
Мухоножка кивнул и побежал к ворону, который все еще терпеливо ждал у подножия лестницы. Гном ошарашенно глядел ему вслед.
— А я как же? — спросил он. — Как же я вернусь?
Крапивник улыбнулся. Очень мерзкая это была улыбка:
— Тебе дозволяется точить мне когти, пока Мухоножка отсутствует. Тебе дозволяется полировать мой панцирь, стирать пыль с шипов, чистить мне зубы и снимать мокриц с чешуи. В благодарность за добрую весть я назначаю тебя моим новым чистильщиком панциря!
Гном с ужасом посмотрел на него. Крапивник облизнул пасть и самодовольно ухмыльнулся.
— Я быстро, хозяин! — сказал Мухоножка, влезая на ворона. — Я скоро вернусь!
— Не суетись, — недовольно откликнулся Крапивник. — Будешь докладывать мне через воду, ясно? Это быстрее, чем летать туда-сюда.
— Через воду? — лицо у Мухоножки вытянулось. — Где же я ее найду на этой горе? Это может тоже выйти не быстро!
— Спроси у гнома, где там вода, мозги твои птичьи! — рявкнул Крапивник и отвернулся от них. Медленно, тяжелым шагом он подошел к ковру, на котором мерцал вытканный из тысячи нитей серебряный дракон. Крапивник подошел к нему вплотную.
— А вдруг они и правда снова появились? — тихо сказал он. — Спустя столько долгих лет. Ах, я знал, что не могут они вечно от меня скрываться. От людей — пожалуй, но не от меня.
Когда ворон взвился в небо над развалинами замка, Мухоножка боязливо глянул по сторонам. До сих пор гомункулус покидал замок лишь тогда, когда страсть к охоте гнала Крапивника в долины, где он пожирал коров и овец. Крапивник путешествовал под землей. Он плыл по глубоким подземным рекам, а на поверхность выходил только ночью, под покровом тьмы. Сейчас на небе сияло ослепительное жаркое солнце. И никого не было рядом с Мухоножкой, кроме ворона.
— Далеко еще? — спросил он, стараясь не глядеть вниз.
— Вон та гора, — прокаркал ворон. — Видишь, с обломанной вершиной, — и стрелой полетел к ней.
— А нам обязательно лететь так быстро? — Мухоножка вцепился тонкими пальцами в перья ворона. — У меня сейчас уши отвалятся.
— Мы же вроде спешим, — ответил ворон, не замедляя лета. — Ты весишь вполовину меньше, чем тот гном, хотя росту почти такого же. Из чего ты сделан? Из воздуха?
— Угадал, — Мухоножка никак не мог устроиться удобно на скользких перьях ворона. — Воздух и еще пара ингредиентов. Рецепт, к сожалению, утрачен, — он напряженно глядел вперед.
— Там! Там в траве что-то блестит! — крикнул он внезапно. — Клянусь саламандрой! — он протер глаза. — Безмозглый гном сказал правду. Это дракон.
Ворон стал описывать круги над тем местом, где, свернувшись между скалами, спал Лунг. Бен и Серношерстка сидели чуть поодаль, склонившись над картой. Рядом с ними стояли три горных гнома.
— Давай опустимся вон на тот уступ, — шепнул Мухоножка ворону. — Прямо у них над головами. Так нам легче всего будет их подслушать.
Когда ворон приземлился на уступе, Серношерстка настороженно посмотрела вверх.
— Спрячься! — прошипел Мухоножка ворону. — Вот туда, на ель, пока я тебя не позову. Меня она не видит, а вот ты ее, похоже, беспокоишь.
Ворон снова поднялся в воздух и исчез в темных лапах ели. Мухоножка осторожно подобрался к самому краю уступа.
— Да, признаю, — говорила маленькая кобольдиха. — Мы немного отклонились от маршрута. Ничего страшного. Мы все равно сегодня ночью доберемся до моря.
— Вопрос только — до какого, Серношерстка? — сказал человек. Это был еще маленький человек, мальчик.
— Знаешь что, господин Всезнайка? — сердито сказала маленькая кобольдиха. — Сегодня ночью править будешь ты. Мне хоть не придется слушать твое ворчание, когда мы снова не туда залетим.
— А куда вам надо? — спросил один из гномов. Мухоножка весь обратился в слух.
— Мы ищем Подол неба, — ответил Бен. Серношерстка так его пихнула, что он чуть не упал:
— Кто тебе сказал, что обязательно докладывать об этом каждому встречному гному, а?
Мальчик закусил губу. Мухоножка подполз еще ближе к краю. Подол неба — что бы это могло быть?
— Просыпается! — вдруг закричал один из гномов. — Глядите, просыпается.
Мухоножка обернулся — там во всей красе стоял он. Серебряный дракон. Он был намного меньше Крапивника. И глаза у него были не красные, а золотые. Дракон расправил красивые члены, зевнул и изумленно поглядел на три маленькие фигурки, спрятавшиеся за спину человеческого детеныша.
— Надо же, гномы! — сказал он голосом, шершавым, как кошачий язык. — Горные гномы.
Мальчик рассмеялся.
— Да, и они непременно хотят с тобой познакомиться, — сказал он и вытолкнул гномов вперед. — Вот это Гипсобород, это Амигдалоид, это Графит, а это… — он недовольно оглянулся. — А четвертый где? Я и имени его не знаю.
— Галькобород! — сказал Гипсобород, с благоговением глядя на дракона. — Понятия не имею, куда он делся. Галькобород у нас со странностями.
Мухоножка на своем уступе чуть не рассмеялся вслух.
— Галькобород дурак, — прошептал он. — И он теперь состоит у Крапивника чистильщиком панциря.
Когда гомункулус свесился над краем уступа, под ним сорвался камушек. Он упал прямо на голову маленькой кобольдихе. Она тревожно поглядела вверх, но Мухоножка успел спрятаться обратно за край.
— Эти гномы думают, Лунг, что ты чуешь сокровища, — сказал мальчик. — Они хотят, чтобы ты обнюхал их горы.
— Сокровища? — Лунг тряхнул головой. — Какие еще сокровища? Вы имеете в виду золото и серебро?
Гномы кивнули. Они с надеждой смотрели на дракона. Лунг подошел к склону горы и понюхал скалу. Гномы возбужденно теснились к его лапам.
— Пахнет хорошо, — сказал дракон. — По-другому, чем те горы, откуда я прибыл, но хорошо. Только я при всем желании не могу вам сказать чем.
Гномы разочарованно переглядывались.
— А там, откуда ты прибыл, есть еще драконы? — с любопытством спросил Амигдалоид.
— Я бы тоже не прочь это узнать, — прошептал Мухоножка на своем наблюдательном пункте.
— Конечно, — ответил дракон. — Надеюсь, что там, куда я лечу, они тоже есть.
— Хватит разговоров! — сказала кобольдиха. На самом интересном месте! Мухоножке хотелось оторвать ей голову. Выскочив между гномами и драконом, кобольдиха стала отгонять малоросликов:
— Вы слышали, что сказал Лунг? Он не знает, есть ли сокровища в этой горе. Так что берите свои молоты и кирки и выясняйте это сами. Лунгу нужно отдохнуть. Нам еще далеко лететь.
На том разговор и кончился. В течение ближайших часов Серношерстка заботилась о том, чтобы Мухоножка не узнал больше ничего интересного. Гномы рассказывали Лунгу о добром старом времени, когда их деды ездили на драконах, а потом Гипсобород читал Лунгу бесконечную лекцию о кварце и серебряной руде.
Это было невыносимо. Мухоножка зевал так, что чуть не свалился со своего уступа.
Когда солнце уже висело низко над горами, он покинул свой наблюдательный пункт, подал знак ворону следовать за ним и с трудом вскарабкался вверх по скалам к источнику, о котором говорил ему Галькобород. Вода струей вырывалась из отверстия скалы и собиралась в небольшой водоем. Гномы выложили его по кругу сверкающими полудрагоценными камнями. Ворон с карканьем опустился на них и стал выковыривать жуков, прятавшихся между камнями. А Мухоножка вскарабкался на самый большой камень и плюнул в чистую воду.
По гладкой поверхности пошла рябь. Вода потемнела, и на поверхности проступило отражение Крапивника. На спине у него стоял Галькобород и большим опахалом смахивал пыль со спинного гребня.
— Наконец-то! — буркнул Крапивник. — Где ты был столько времени? Я чуть не сожрал этого гнома от нетерпения.
— Не стоит этого делать, хозяин, — ответил Мухоножка. — Он сказал правду. Сюда в самом деле залетел дракон. Серебряный, как луна, намного меньше вас, но все же дракон, вне всякого сомнения.
Крапивник недоверчиво глядел на гомункулуса.
— Дракон… — прошептал он. — Серебряный дракон. Я весь мир обыскал, гоняясь за ними, заглянул в каждую дыру. И вдруг один из них приземляется почти у моих дверей, — он провел языком по зубам и улыбнулся.
— Вот видите! — крикнул с его спины Галькобород. От волнения он выронил опахало. — Это я вам его нашел, я! Вы мне дадите пластину? Или даже две?
