Но Биба промолчал, а когда Кузя, выйдя на шоссе, бодро сказал «пошли», совсем успокоился.
По шоссе действительно мчались машины влево и вправо, и Кузе с Бибой все время приходилось прижиматься к обочине, чтобы не угодить под колеса.
Машины были разные, и Биба, конечно, отличал кое-какие из них — к примеру, грузовые от легковых, а легковые и грузовые вместе от автобусов или от тех, на которых было написано что-то — «Аммиак», «Мебель», «Хлеб», «Зоотовары» с добавлениями на тему «Осторожно, не обгонишь», «Рядность — твоя задача», «Скорость 45 км. Тише едешь, дальше будешь».
Главное, самое ужасное для Бибы, было в другом. Как и тогда в лесу, Кузя совершенно точно называл каждую машину:
— «Колхиду» видел?
— Это КРАЗ, знаешь?
— Смотри, «Урал-ЗИС»! Старенькая, а бегает! Правда?
— «Фиат», но не тот, который у нас «Жигули»! Ты тот видел? Верно?
— Новая «Волга», а по-другому «ГАЗ-24». Понимаешь?
— Автобус лианозовский. Не путай с львовским. Ничего себе!
Все эти «видел», «знаешь», «правда», «верно», «понимаешь», «ничего себе», которые произносил Кузя, били Бибу в самое сердце. Но что поделать, если он не видел, не знал, не понимал, а отсюда ему трудно было говорить, что правда и верно, а что ничего себе, потому что его сведения о машинах были такими же, как и сведения о птицах: машины — это машины, как птицы — это птицы.
— Смотри «р. Москва»! — Биба первым заметил мост и табличку, синюю, как говорил заяц по имени Русак, и обрадовался, что теперь уже они не будут говорить о машинах.
Они прошли мост и свернули направо. Пивная палатка там была, и около нее толпились люди, на берегу реки сидели еще три человека — все с удочками, но дедушки среди них не было.
Кузя и Биба посмотрели на реку, немного прошлись вдоль берега и трех скучных рыболовов, у которых ничего не клевало.
— Может, их спросить? — шепнул Биба.
— Спросишь, а потом рыбу их спугнешь! — сказал Кузя.
У пивной палатки было куда больше людей, чем у самой реки.
— Пойдем туда, спросим, — предложил Кузя.
Пошли. Спросили.
— Дедушка?
— С бородой такой, да?
— Как снежный человек?
— Почему, снежный?
— Загорал тут, долго загорал!
— Почему только загорал? А сюда еще подходил — кефир спрашивал, но это с полчаса как было…
Они уже собирались отойти от пивной палатки, как Кузя заметил:
— Там еще четвертый появился. Видишь? Четвертый рыбак. Давай на всякий случай и у него спросим…
Кузя и Биба отошли от палатки и вернулись к реке.
Четвертый рыбак не был похож на всех остальных. Вид у него был городской, брюки немятые и рубашка чистая, а китель и фуражка лежали рядом с ним, на травке, аккуратно сложенные, и пиво он не пил, а как пришел на речку, раскрутил удочки и занялся рыбалкой.
Кузя и Биба подошли к нему, замерли рядом.
— Интересуетесь? — спросил их рыбак, хотя они стояли не близко к нему, чтобы не мешать.
— Да, так, — неопределенно сказал Кузя.
— Из детского сада? — спросил рыбак.
— Что вы! Мы из лагеря, пионерского лагеря, — возмутился Кузя.
Биба подтвердил что-то и одновременно спросил:
— А вы?
— Мы? Мы сезонники, — сказал рыбак. — Летчики-сезонники. Слышали о таких?
— Нет, — признался Кузя.
— Не слышали, — подтвердил Биба.
— А что это? — спросил Кузя.
Рыбак вынул удочку, сменил червяка на крючке.
— Да как вам сказать. Опыляем, орошаем, иногда вам помогаем по части комаров.
— Как это? — удивился Биба.
— Уничтожаем комаров, опрыскиваем их, чтобы в детских садах и пионерских лагерях вашего брата комары не кусали.
— Значит, вы — летчик? — спросил Кузя.
— Летчик, — согласился рыбак.
— А тут? — спросил Биба.
— Тут тоже летчик, но вот три часа отдыха нам дали, так я на рыбалку.
Они еще поговорили о чем-то, пока Летчик без конца вынимал удочку и возился с крючком, выяснили, что рыба ловится плохо и вообще — река должна быть не такой рекой, за настоящей рекой надо следить и рыбу в ней не уничтожать, а рыба любит чистую воду и хорошую реку, и еще о многом.
— А вы? — спросил Летчик.
— Мы дедушку ищем, — сказал Кузя.
— Не видели такого, с большой бородой до земли? — спросил Биба. — Он еще кефир любит.
— Такого не видел, — признался Летчик. — Жаль, но не видел.
Все охотно отвечали на их вопросы, говорили о дедушке и даже сочувствовали им, но когда и куда он ушел, никто точно не знал.
— Пойдем туда, — решительно сказал Кузя.
Они пошли «туда» — сначала на почту, потом в магазин хозтовары, универмаг, продовольственный, столовую! Нигде дедушки не было. На всякий случай Кузя спрашивал про кефир, но и его не было. Сказали, что не подвезли.
— Может, домой пойдем? В лагерь? А то… — опять сказал Биба.
— Сейчас пойдем, — устало произнес Кузя.
На мосту их поймала Олимпиада.
— Миленькие! Родненькие! Где же вы! А я!
Кузя и Биба были торжественно доставлены в лагерь. Никакие просьбы и мольбы не помогали.
— Сейчас обед, — говорила Олимпиада.
— После обеда тихий час, — говорила Олимпиада.
— Когда вы отдохнете, у нас будет репетиция к концерту художественной самодеятельности, — говорила Олимпиада.
— После репетиции мы должны собраться и всерьез обдумать, как будем участвовать в общелагерной военной игре. Но это после полдника, — говорила Олимпиада.
— Что делать будем? — шепнул Кузя Бибе.
— Не знаю, — сказал Биба.
— Ведь Вас-Сим и тот… — шепнул Кузя.
— И тот, — согласился Биба.
— Тогда вместо мертвого часа? Согласен? — шепнул Кузя. — В окно и прямо в лес! Дедушка наверняка будет…
— Согласен! — согласился Биба. — А куда ему деваться?
Важные решения Лесного царя. Не менее важное сообщение Русака.
Лесной царь надел очки, прочитал телеграмму и сказал:
— Эх, елки-палки! — и добавил свое любимое: — Что будет, то будет, а чего не будет, того уж никогда не будет. Ну, и глупец! Ну, и старый дурак! Надо ж такое — загораю на речке, живот свой грею, кефир ищу, а вы меня разыскиваете с такой телеграммой. Простите меня, ребятушки…
— А кефир вы нашли? — спросил Кузя, чтобы как-то отвлечь Лесного царя от грустных мыслей.
Честно говоря, ни Кузя, ни Биба не придавали значения важности происходящего. Телеграмма — ну, телеграмма! Мыши — ну, мыши! Олимпиада с ее страхами перед хвостатыми — ну, она женщина! А какая женщина, даже если она твоя мама, чего-то не боится!
— Какой тут кефир! При чем тут, ребятушки, кефир! Ну, нет его и нет, и пропади он пропадом…
— Нам в продовольственном сказали, — объяснил Биба, — что как раз машина с кефиром пропала. Ее на обочину занесло, и она стоит там, и потому кефира в магазине нет…
— Ладно, с этим самым кефиром! — произнес Лесной царь. — Леший с ним!
Он минуту подумал, будто засомневался в чем-то. Почесал бороду. Встал, походил между березовым и еловым пнями. Вновь почесал бороду.
Наконец:
— Ладно, ребятушки! Что будет, то будет. Это верно. Но приходится пересматривать свою позицию. Обстановка диктует. Что это в конце концов — что будет, то будет? Мы должны диктовать судьбе, а не судьба нам! Правильно я говорю?
— Правильно, дедушка, — согласился Кузя. — Мы сами уже давно хотели с вами посоветоваться по поводу этих… Мы их видели, и Олимпиада нам говорила, но — мы думали…
— Правильно, — повторил Биба.
— Тогда давайте готовиться! — предложил Лесной царь. — И немедленно!
Кузя и Биба даже не предполагали, что сам Царевич посоветует Лесному царю не быть мудрым, а советоваться с ними. Значит, они тоже в чем-то мудрые. И телеграмму Царевич прислал не прямо в лес, а им, на их имя в лагерь, а через них уже Лесному царю. И вот он сейчас советуется с ними. Здорово!
— А я что тебе говорил! — сказал Кузя, обращаясь к Бибе.
— Я тоже говорил тебе, — сказал Биба.
— Не надо было ее успокаивать, — сказал Кузя.
— Кого, Олимпиаду? Так ты сам…
— Жду вашего совета! — сказал Лесной царь.
Кузе и Бибе не совсем было ясно, что они могут посоветовать Лесному царю. Как-то так случилось, что прежде им не приходилось сталкиваться с подобными делами.
— Итак, — сказал Лесной царь, — прежде всего надо создать штаб по отражению. Предлагаю Главнокомандующим назначить царицу вашего Книжного царства, поскольку именно на нее направлено нападение. Ваши предложения?
Тут уже не только осторожный Биба, но и Кузя вздрогнул.
— Кого? — спросил он.
— Ну, вашу эту самую… Как ее: с косой до земли, — пояснил Лесной царь.
— Вожатую? — спросил Биба.
И тут они оба, Кузя и Биба, стали говорить наперебой, перебивая и добавляя друг друга:
