– Давай, дружище, – грустно сказал Ёжик, – на следующую весну ветви высоко не выгоняй. Ягоду понеказистей уроди. Может, отстанут от тебя, не будут ломать…
– Мне ягоды не жалко! – пуще прежнего заплакал Крыжовник. – Я её для людей выращиваю. Пусть рвут на здоровье – детям на радость! Зачем ломают?
Ежик вокруг крыжовенного куста долго кругами ходил, насупился, думу думал:
– Придумал! – воскликнул ёжик. – Ты ягодки вкусом ещё слаще сделай, кожицу поплотнее, цветом пожелтее, саму помельче, как у винограда. Развесь их на веточках в рядок, как янтарные бусинки. Куст совета друга послушался. Следующей весной, как только отцвели его белые цветки, развесил крыжовник ягодки, словно янтарные слезинки, по всей длине веток. Ёжик куст вокруг обежал, остался доволен:
– Совсем другое дело. Куст невысок, ягод вдоволь, висят красиво, как новогодняя гирлянда. Мне нравится!
К созревшим ягодам прибежали люди. Осмотрели новый куст, удивились – куда старый делся?! Ягод отведали, ещё больше удивились – ягоды лучше прежних! Веток с куста наломали, отправились другим людям показывать, какой у них диковинный куст вырос!
– Всё! – грустно сказал Крыжовник. – Засыхаю! Людей не переделаешь. Видно, участь моя такая…
Ёжик не дал другу договорить, зло топнул ножкой
– Вот я им покажу, бесстыдникам! Вот я им устрою, негодникам! Забудут, как кусты ломать!
Сказал и убежал. Прибежал со всем своим семейством: сам Ёжик, его жёнушка – ежиха, четыре дочки и четыре ёжика – сыночка. Выдернули они из своей шкурки по десять иголок и крыжовенному кусту отдали. Носи на здоровье!
С тех пор, каждую весну, зацветает крыжовенный куст неказистыми цветами. К середине лета радует сочными сладкими, как янтарные бусы ягодами. У каждой ягодки страж стоит: крепкий, острый шип. Всем, кто аккуратно лакомство собирает, крыжовенный куст рад. Тем, кто со злом пришёл ветки ломать – вот вам занозу в палец!
С ёжиком куст по-прежнему дружит. Сколько бы ягод ни уродилось, для ёжика и его семьи всегда у крыжовенного куста янтарная бусинка припрятана.
О молодильных яблоках и солнечном лучИке
– О-ё-ё-ёй! – кричало Яблоко. – Вылезай немедленно их меня, гадкий Червяк! Тебе что, других яблок не хватает? Бесстыдник! Я и так самое маленькое на дереве! Спасите! Кара-у-у-ул!
Червяк не обращал внимания на крики Яблока. Ел себе и ел. Когда наесться досыта, вылез на солнечный свет, сердито проворчал:
– Чего орёшь, глупое! Спасибо должно сказать, что я тебя попробовал. Вон сколько спелых яблок под дерево нападало. Хозяева вечерком в руки грабельки возьмут и скинут падалицу в яму на перегной.
– О-ё-ё-ёй!! Лиходей, ход во мне прогрыз! – не унималось Яблоко. – Я хотело в варенье попасть, в сахарный сироп. Хотело закарамелиться. А теперь что? Только на перегной! Изверг! Злодей!
– Прекрати истерику! – совсем разозлился Червяк, – Пока ты на ветке висишь, никто тебя в яму не отправит. Лучше силы береги. Уцепись покрепче, авось и тебя на вареньице пустят.
В это время к яблоньке подошли бабушка с внуком:
– Сашок! – обратилась бабушка к мальчишку. – Сорви яблок поспелее мне на компоты.
Внучок ловко вскарабкался на дерево, прихватил с собой корзинку, уселся на самую толстую ветку, огляделся:
– Бабунь, а какие яблоки рвать – покрепче или поспелее?
– Рви с красненькими бочками, – отозвалась бабушка. – Потряси яблочко около уха, если зёрнышки гремят, как в погремушке, значит спелое, его и бери!
Внучок ловко рвал с веток яблоки, укладывал в корзинку, набрал почти полную, потянулся за следующим:
– Бабунь, смотри какое яблочко ладненькое, жалко, с червоточиной!
Бабушка приподняла за уголки фартук, сделала из него гамачок:
– Сашок, бросай яблочко в фартучек, я им полюбуюсь!
– Оно червивое! – разочарованно отозвался внучок.
– Бросай, бросай, – настаивала бабушка.
Бабушка поймала яблочко, потёрла его о фартук. Повернула червоточиной на солнышко. Червячок прогрыз мякоть плода насквозь, и через этот ход в яблоко заглянуло солнце.
– Ах ты, умница какой! – улыбнулась бабушка, – пустил солнышко в яблочко!
– Ты о ком? – слезая с дерева, удивился внук.
– Как о ком!? О червячке! – бабушка присела на садовую скамейку, продолжала рассматривать яблоко. – В моём детстве мама мне говорила: « Не то яблоко вкусное, что красивое, а то, что червячком и солнышком отведанное. Такое яблоко молодильным называется. Червячок не дурачок, он кислое и горькое есть не будет! Ты, доченька, червячковый ход пальчиком закрой, вокруг пальчика объедай». Ох и вкусные те детские яблочки были, – печально улыбнулась бабушка, – Очень вкусные!
– Бабунька! – засмеялся мальчишка. – Червячка съесть не боялась?! И почему молодильные?
– Червячок – не дурачок! – повторила, прищурившись, бабушка, поглядывая на солнышко через дырочку в яблоке. – Ему трудиться не лень, он давно в другое яблоко утёк. Давай мы с тобой это яблочко в сахарный сироп положим. До Нового года оно засахарится и украсит праздничный торт. Тогда поймёшь, внучек, почему молодильное….
Как сказали, так и сделали. Украсили сахарным яблоком новогодний торт.
Под бой курантов в Новогоднюю ночь папа разрезал торт на шесть частей – себе, маме, Сашке, сестрёнке, бабушке с дедушкой. Каждому досталось по кусочку торта и сахарного яблочка. Внутри плодика червячковый ход заполнился густым сладким сиропом. Сироп застыл, превратился в карамельную палочку.
– Смотри бабушка! – закричал Сашок, когда сахарная палочка из яблока выпала и звякнула о блюдечко. – В нашем с тобой яблочке солнечный лучик спал!
Мальчишка взял сладкую палочку положил в рот, почмокал:
– Ух, ты! – улыбнулся Сашок, – теперь я знаю, какие яблочки зовутся молодильными. Те, в которых солнечные лучики спят.
Почему у жирафа длинная шея?
В те самые времена, когда жирафов на земле ещё в помине не было, родился у кобылицы, пасшейся в табуне диких степных лошадей, жеребёнок. Табун кочевал по степям к морю и обратно. В степях наедался свежей травой, а в море смывал с себя степную пыль, накачивал мышцы, разрезая грудью морскую волну. Наша кобылица ничем особым от других лошадей не отличалась, только иногда, будто замирала или глубоко задумывалась. О чем задумывалась, никто не знает. Со своими подружками не делилась, но они замечали, как восторженно смотрит кобылица на Луну. Смотрит долго, внимательно, как будто хочет что-то особенное там высмотреть. Пытались и подружки также пристально вглядываться в ночное небо, но ничего, кроме белого недожаренного блина на небосводе не видели, порой блин превращался в лимонную дольку, другой раз в кусочек сыра, да, и только. Что в этом особенного? Видно, узрела кобылица там то, что другим видеть было не дано.
Когда её первенец белый жеребёнок появился на свет, кобылица реже стала заглядываться на Луну. Всё больше смотрела в глаза своему сыночку. Смотрела также долго и внимательно. А назвала она его…
Вот вас как зовут? Вот! А его, своего жеребёнка, назвала кобылица Жирафом. Вы верно удивились, как Жирафом? Зачем Жирафом? Жираф, скажите вы – это не имя, а название животного. А вот и нет! Вы забыли, мы в самом начале сказки оговорили, что жирафов в это время на земле в помине не было. Жирафов пока ещё не было, а имя было – Жираф. Лучше чем Жан, или Жак, или Жерар? Помните, как зовут знаменитого французского актёра, который сыграл главную роль в фильме «Астерикс и Обеликс», его зовут Жерар Депардьё, а нашего коня звали Жираф. Восхитительно, правда?!
Жираф рос сильным конём, крепким, стремительным. Вожаки табуна к нему внимательно приглядывались
– Нам смена растёт! Такой конь десятерых стоит. Такой ноздри раздует, гривой встряхнет, копытом о землю грохнет – искры полетят. Никто в табуне не посмеет ослушаться. Ещё годочек – два и готов новый вожак для табуна!
Но не тут-то было. Всё повернулось так, что мечтам вожаков сбыться не довелось. Почему? Вот почему…
Однажды в жаркую, душную ночь решил Жираф освежиться в морской волне. Выскочил на берег, а на море штиль, только маленькие волнушки между собой тихо перешёптываются, чтобы большую волну не разбудить. Впервые в жизни увидел Жираф лунную дорожку. Раньше ночью на море ему быть не доводилось, всё больше по степям кочевал. Увидел и залюбовался, до чего красиво! Будто шлейф свадебного платья по воде стелется, весь светлячками искриться. Побежал Жираф взглядом по лунной дорожке и упёрся прямо в Луну. Вгляделся и обомлел! С Луны смотрели на него огромные голубые глаза, вокруг глаз серебристыми бурунчиками разметалась белая грива. Ахнул от восхищения Жираф. Надо же с Луны смотрела на него сама МЕЧТА! Та самая кобылица, которая снилась ему в праздничных снах. Ступил Жираф на лунную дорожку, чуть не утонул. Застыл тогда на берегу, будто каменный. Стоял долго-долго, пока Луна на покой не ушла и Солнце на свою дневную вахту не заступило. Вернулся в табун Жираф потрясенный. Кобылица-мать взглянула на него и сразу всё поняла
