Неожиданно ему показалось, что кто-то щекочет его за хвост. Кто бы это мог быть?.. «Если кто-то щекочет меня за хвост, то этот кто-то — Синяя акула, потому что нас преследует только она… Но зачем ей щекотать меня за хвост? Незачем.
Значит, она не щекочет хвост соломинкой, а пробует зубами его вкус»… Лисенок поспешно поджал хвост и снова услышал грозное щелканье зубов. Маленький путешественник не выдержал, задрожал еще больше, его вдруг охватило безразличие ко всему, и он свалился в воду. Щелкнули желтоватые зубы. Лисенок почувствовал, как что-то сдавило ему спину.
Вокруг простиралось спокойное море, на небе сияло солнце кругом царила тишина.
Что природе до того, что тебя схватила акула?
«Акула поймала меня, — думал Лисенок. — Остается только выяснить, чем я ей послужу — обедом или ужином… Откуда я знаю, сколько раз в день едят акулы…
Наверно, где-нибудь написано об этом, но где?.. Мне не попадалась подобная литература».
Хищница несла свою жертву осторожно, ее зубы едва касались шерстки.
«В худшем случае я доживу до обеда. А если повезет, то увижу и заход солнца», — думал Лисенок.
Неожиданно пасть раскрылась, и Лисенок почувствовал, что он свободен. Да, никто больше не держал его, и он мог плыть сам.
— Садись мне на спину! — приказала акула. — Я перенесу тебя на скалу, которая возвышается среди моря.
— Сейчас! — ответила жертва.
Спина акулы была куда шире маленькой спины Мони. По такой спине можно даже прогуливаться, это прямо спина-автобус. Чудовище спокойно плыло все дальше в море. Отсюда уже не был виден берег. Лисенок озирался в надежде обнаружить своего маленького друга. Но его нигде не было. Что произошло? Куда он делся?
Синяя акула молча рассекала воду. Неужели акулы такие молчальницы? Или только ЭТА акула такая? Может, заговорить с ней? Лисенок вспомнил, как они разговаривали с Каменаром, когда тот нес его по воздуху.
— Вы Синяя акула, не правда ли? — наивно осведомился Лисенок.
— Да. Что вам нужно?
— Мне ничего не нужно. Это ВАМ что-то нужно от меня.
— И я его получу, — отрезала Синяя акула. — Я вас съем и с большим удовольствием.
— Что-то не верится.
— Что? Вы еще сомневаетесь?
— Сомневаюсь.
— Впервые встречаю такую нахальную жертву. Почему же вы сомневаетесь?
— Потому что и другие собирались меня съесть, а я, как видите, жив. Один раз меня уже хватали и тоже несли на скалу… Честно говоря, мне уже это надоело — хватают тебя, таскают куда-то. Это уже банально… Послушайте, почему вы, злодеи, поступаете всегда одинаково?
— Не знаю, на что вы намекаете, знаю только, что я давно не ела теплого сухоземного мяса.
— А вам не надоело быть злодейкой?
— Какой родилась, такой и умру.
— Да, злодеи никогда не переведутся. Всегда найдется кто-нибудь, кто мешает жить, будь то орел в небе или акула в море… И кого только еще нет на свете!
Знаете, как хорошо я играл с моим новым другом Мони? И откуда вы взялись? Нам было так интересно и весело!
— А вы разговорчивы. И с высоким самочувствием.
— Дельфины говорят, что вас никто не приглашал в это море. У вас есть целые океаны. Что вам здесь нужно?
— Вы считаете, что я здесь по собственной воле?
— Конечно. Кто мог загнать вас насильно в это маленькое море? Кто сильнее вас?
— Человек.
— Нечего обманывать! Привыкли все сваливать на людей.
— Уверяю вас, — сказала Синяя акула.
— Уж не хотите ли вы уверить меня, что человек схватил вас и притащил сюда?
— Это я и хотела сказать.
— Сказки!
— Приключившаяся со мной история и впрямь похожа на сказку. Да, да, на настоящую сказку. Я по дороге расскажу вам ее.
ИСТОРИЯ СИНЕЙ АКУЛЫ, рассказанная ею самой
Сейчас мне почти семьдесят лет. А когда мне было всего несколько месяцев, я была симпатичной акулочкой, крепенькой и необычайно резвой.
— Ты станешь превосходной акулой! — заявил однажды мой отец. — Через два-три года твоя кровожадность станет наводить страх на весь Тихий океан.
— А на Шумный? — спросила я.
— О таком океане я не слышал, — со смехом ответил мне отец. — Мы родились в Тихом океане, самом большом на свете, поэтому его называют еще Великим океаном.
Гордись, что это твоя родина.
И я гордилась тем, что родилась в Великом океане. Прошло три года. Я окрепла, стала ловкой, о моих дерзких нападениях заговорили все вокруг. Мои челюсти стали крепкими, как сталь, плавники приобрели гибкость. В четырехлетнем возрасте я стала абсолютной чемпионкой по плаванию. Моя кожа стала приобретать синий оттенок, и меня прозвали Синей акулой. Так меня звали не только обитатели океана, но и моряки. Однажды я услышала, как один моряк крикнул другому:
— Послушай, Джим, это не Синяя ли?
— Похоже, она самая.
— Уверен, что она.
— Вполне возможно.
— Спорю на бутылку виски! Согласен?
— Нет, потому что эта акула и впрямь похожа на Синюю.
— Этого не может быть, — вмешался третий моряк. — Я видел Синюю акулу вчера.
Сегодня мы не можем ее видеть по той простой причине, что наш корабль самый быстроходный на свете, и ни одна акула не может плыть с такой скоростью.
Первый и третий моряк поспорили на бутылку виски, познали капитана и попросили его рассудить их. «Клянусь собственным носом, что это она самая!» — удивленно воскликнул капитан. Третий моряк выиграл бутылку виски, а из разговора моряков я поняла, что могу плавать быстрее самого быстроходного корабля. Я возгордилась и переселилась в Атлантический океан — он меньше Тихого, но его пересекают важнейшие пароходные трассы. Итак, я пристала к одному роскошному пассажирскому судну и начала вместе с ним совершать рейсы из Америки в Европу и обратно.
Пресыщенные богачи, особенно женщины, бросали мне очень вкусные куски. Должна заметить, что акулы дерутся за такие суда. Право следовать за ними захватывают самые сильные акулы, они плавают следом за кораблем до тех пор, пока их не прогонит более сильный соперник… Я хватала добычу еще в воздухе, делала огромные скачки, стараясь проявлять при этом грациозность и ловкость. Пассажиры любовались мною, щелкали фотоаппаратами. Я чувствовала себя совершенно счастливой до того самого дня, когда снова встретилась со своим отцом.
Это случилось где-то около Бермудских островов. Отец хмуро посмотрел на меня.
— Что тебе здесь надо? Ты ведь не собирался покидать Тихий океан? — спросила я.
— Я разыскивал тебя.
— Вот как?
— Я узнал, что ты позорно таскаешься за кораблями и питаешься объедками… Это правда?
— Правда, отец. Но если бы ты знал, как вкусны эти объедки! Кроме того, меня фотографируют. Меня уже знает весь мир.
— Мы не для того воспитали и вырастили тебя, Синяя акула, — процедил сквозь зубы мой отец. — Мне не нужна дочь-попрошайка. Немедленно возвращайся в родной океан!..
Мне не хотелось возвращаться, и я ответила:
— А что будет, если я не подчинюсь?
— Лично я не причиню тебе зла, но легкая и праздная жизнь тебе жестоко отомстит.
Такая карьера тебя до добра не доведет… Ты уже не прославленная Синяя акула, твои мускулы обмякли, занимаешься ты тем, что позируешь пассажирам. Если тебе выпадет тяжелое испытание, ты пропадешь.
— Ты свободен, отец! Больше говорить нам не о чем. Я остаюсь здесь.
Отец молча поплыл прочь. Но уже через несколько дней я убедилась в правоте его слов.
Однажды утром возле моего судна появилась Игла — самонадеянная молодая акула. Я крикнула ей, чтобы убиралась, пока цела. Но она только засмеялась в ответ. В это время одна из дам бросила с палубы шницель — мое любимое лакомство. Имейте ввиду, что корабельные коки славятся своим кулинарным искусством. Мы обе устремились к добыче. Игла оказалась проворнее меня, и шницель достался ей. Это меня поразило. До этого момента меня считали самой стремительной акулой в мире.
Разумеется, я не могла оставить поступок Иглы без последствий, бросилась на нее.
Началась схватка не на жизнь, а на смерть. Чтобы остаться в живых, одной из нас нужно было оставить это судно, с которого бросают разные лакомства и устремляют на тебя фото — и киноаппараты. Защелкали зубы, готовые впиться в тело врага.
Через полчаса мне пришлось позорно отступить и оставить соблазнительный корабль — мне хотелось жить, а если бы я не обратилась в бегство, мне перегрызли бы горло.
Я долго колесила по Атлантическому океану, волоча за собой кровавый след.
Избегала встреч с подобными себе и даже с дельфинами. Питалась мелкими рыбешками, встречавшимися мне на пути, а чаще голодала и ждала, когда затянутся раны. Выздоровев, я решила снова жить по-старому: подальше от судов и объективов, подальше от легкой жизни. Теперь мне предстояло самой добывать себе пищу — в схватках. Шли месяцы, силы возвращались ко мне, мускулы окрепли, а через два года обо мне снова заговорили. Я сумела завоевать славу вторично. Я выигрывала схватку за схваткой, снова стала чемпионом по плаванию. Пора было возвращаться в родной океан, найти отца, рассказать ему о своих злоключениях и попросить прощения.
