Мулан для пробы навела пушку сначала на Шань Ю, а затем, поднимая ствол, прицелилась в нависавшую снежную вершину. Сидевший на ее плече Мушу закричал:
— Теперь самое время поджечь порох! Живей, живей!
Мулан выхватила кремень и ударила по нему кресалом. Посыпались искры, но, как всегда, нужен был не один удар, чтобы искра попала на пропитанный селитрой фитиль. И в этот миг черный сокол, пролетев над головой своего хозяина, стремительно спланировал на Мулан и выбил из ее рук кремень. Тот полетел в снег, и Мулан безуспешно пыталась нашарить эту пустяковую, но такую нужную сейчас вещь — от нее зависела жизнь!
Воины, замершие в нескольких сотнях шагов ниже, все это видели. Яо поднял над головой меч и закричал:
— Вперед! Поможем ему!
Они бросились бежать вверх по склону, к пушке и Бингу, по-прежнему безуспешно шарящему в снегу. Шанг, рванувшийся последним, скоро опередил Яо и мчался впереди всех.
Мулан подняла голову — Шань Ю стремительно приближался, его меч, поднятый над головой, вспыхивал яркими бликами. Надо было срочно что-то делать! Мулан схватила Мушу и изо всех сил дернула, держа за голову и хвост обеими руками. Из пасти дракончика вырвался сноп огня, поджегший фитиль. Мулан едва успела схватить пушку и навести на склон горы — грянул выстрел, и ракета, со свистом рассыпая искры, вылетела перед самой мордой коня Шань Ю. Конь в испуге поднялся на дыбы и предводитель гуннов, каким он ни был умелым и ловким наездником, потратил несколько секунд на то, чтобы справиться с обезумевшим животным. Между тем Мушу, так и не поняв, чего хотела добиться Мулан, горестно кричал:
— Ты промазала! Как ты могла?! Он же был от тебя в двух шагах!
Ракета, описывая красивую дугу, как казалось, очень медленно, ударила в склон горы под самой вершиной. Грохнул взрыв и взлетел столб дыма. Огромные, в тысячи даней[9], снежные пласты сдвинулись с места и, вначале медленно и величественно, а затем все быстрее и быстрее заскользили вниз, в долину.
Шань Ю, справившись наконец с конем, снова взглянул на Мулан и уловил на ее лице выражение необычайного торжества. Не понимая причины этого, он оглянулся. За его спиной, позади его непобедимого войска, вставали к небу чудовищные клубы снежной пыли — лавина неслась с горы, приближаясь в десять раз быстрее самого быстрого коня. Шань Ю мгновенно все понял. Он зарычал, как тяжело раненный зверь и замахнулся мечом. Будь его ярость не так смертоносна, этот миг, несомненно, стал бы последним в жизни нашей героини. Но Шань Ю размахнулся слишком широко, и Мулан, на лице которой торжество не успело даже смениться ужасом, смогла увернуться — меч лишь слегка зацепил острым концом ее куртку. Этот удар швырнул ее в снег, но она мгновенно вскочила и стремглав побежала вниз по склону. Наткнувшись по дороге на спешившего впереди всех Шанга, она схватила его за руку и увлекла за собой, подальше от гуннов. Но тем было уже не до них.
Если бы кто-то мог наблюдать за перевалом с вершины горы, он увидел бы, как множество черных точек, несущихся вниз по склону, быстро исчезают, одна за другой, в налетающих на них огромных клубах искрящейся снежной пыли. Впереди всех скакал опомнившийся Шань Ю, Мулан и Шанг опережали его на какую-то сотню шагов. Спешившие к ним на помощь Яо, Линг, Чьен По и остальные воины наконец остановились, развернулись и со всех ног припустили обратно — они тоже увидели лавину и поняли, что если она настигнет их, смерть неминуема.
Хан, которого держал за узду один из воинов, взвился на дыбы и рванулся вперед громадным скачком. Мгновенно преодолев расстояние, отделявшее его от хозяйки, он промчался мимо, повернул и нагнал ее на бегу. Мулан, ни на секунду не останавливаясь, взлетела в седло и в этот краткий миг оглянулась — бешеный поток искрящегося снега был уже совсем рядом, последние гунны исчезали в нем, как песок в набегающей волне. Вот и Шань Ю исчез из глаз, и только его сжатая в кулак рука с мечом еще виднелась некоторое время над поверхностью снега.
Мулан повернула коня вслед за бегущим Шангом. Вот она протянула руку, вот их руки сомкнулись… Но в этот миг лавина настигла беглецов. Страшный удар оторвал их друг от друга. Хан инстинктивно, пытаясь спастись, сделал большой прыжок и оказался на поверхности снежного потока, утопая в нем почти по шею, но все же как-то борясь и держась наверху.
* * *
Яо, Линг и Чьен По, как завороженные, стояли у камней на краю обрыва и смотрели на налетающую стену снега, поглотившую их товарищей, пока тень от тучи снежной пыли не упала на их лица. Только тогда, спохватившись, они кинулись под защиту каменной гряды на самом краю пропасти. Линг на бегу споткнулся, но вскочил и невероятным прыжком достиг убежища. Спустя всего лишь миг снег переметнулся через камни, но не смел их, а, образуя крутую дугу, начал величественным потоком низвергаться в пропасть.
Тем временем Мушу летел по поверхности снежного потока на круглом гуннском щите, как на санках, и отчаянно кричал:
— Мулан! Мулан!
Увидев торчащий впереди пучок волос, он ухватился за него:
— Мулан? — но выдернул из снега орущую благим матом голову кочевника. — Нет! — и он, сунув голову обратно в снег, мчался дальше.
Вот впереди показалось еще что-то… Мушу протянул руку и выдернул из-под снега… Сверчка!
— Надо же! — воскликнул он. — Ты и в самом деле счастливый сверчок!
Между тем, Мулан верхом на коне с огромным трудом пробиралась сквозь колышущийся снежный поток. И вдруг она увидела на поверхности темную фигурку.
— Шанг! — отчаянно закричала она, направляя коня в ту сторону. Еще одно сверхъестественное усилие Хана — и Мулан, уцепившись за пояс капитана, одним рывком взгромоздила его на спину коня перед собой. Это, впрочем, оказалось не так уж и трудно, потому что снежная река как раз доходила до седла.
* * *
В это же самое время за камнями, которые обтекала лавина перед тем, как рухнуть в пропасть, Чьен По держал над головой на вытянутых руках Линга, а на плечах у того стоял Яо с луком в руках.
— Ты их видишь?
— Да! — и Яо наложил на лук стрелу с привязанной к ней веревкой. Он выстрелил, и стрела унеслась в сторону черного коня, которого снежный поток неумолимо тащил к обрыву. — Отлично! Теперь мы их вытащим!
Но в тот самый миг, когда Яо сжал кулаки вокруг веревки, она выскользнула и улетела вслед за стрелой — он запоздал всего лишь на мгновение! Лицо Яо вытянулось — последняя надежда на спасение друзей исчезла…
Тут как раз Мушу на своем круглом щите, скользя по снегу, догнал Хана. Он закричал Мулан:
— Я нашел сверчка, приносящего удачу! — и, подхватив сверчка, перескочил на круп коня. Но Мулан это известие не очень-то воодушевило.
— Нам нужна помощь! — прокричала она в ответ. Увидев в этот миг упавшую рядом с конем стрелу с привязанной к ней веревкой, она подхватила ее. Было делом одного мгновения крепко привязать конец веревки к луке седла — Мулан и сама толком не знала, зачем она это сделала.
Тем временем дракончик, который еще не понял, как безнадежно их положение, с довольным видом посадил Сверчка на спину Хана позади седла и проговорил:
— Очень хорошо, молодец! Ты можешь теперь даже сидеть рядом со мной… — И тут он бросил взгляд прямо перед собой — там не было ничего, кроме неба и далеких горных вершин. Поток снега и льда всего в нескольких шагах от них величаво и торжественно рушился в бездну, полную грохота и белого снежного марева. Мушу отчаянно завизжал:
— Мы погибнем! Мы точно погибнем! Нас ничто не спасет!
Хан уже был на самом краю пропасти. Он сделал последнее героическое усилие, пытаясь удержаться, но все было напрасно, и конь вместе с всадницей, спиной вперед, полетел с обрыва в облаках снежной пыли. В последний миг, уже падая, Мулан выдернула из чехла рядом с седлом тугой лук и послала вверх стрелу с веревкой.
* * *
Стоя возле камней над обрывом, Яо говорил, чуть не плача:
— И все из-за того, что у меня руки дырявые! Как я мог их упустить?
И в этот самый миг прямо в руки к нему упала стрела с привязанной к ней веревкой. На этот раз Яо не сплоховал и моментально сжал кулаки, схватив стрелу. Веревка натянулась, как струна, и потащила его к обрыву. Все солдаты, стоявшие рядом, ухватили Яо за руки, ноги, одежду, а кому не хватило места, хватались за веревку. И все-таки тяжесть была непосильной — вся эта куча людей мало-помалу сползала к обрыву. Гибель казалась неминуемой, но Яо скорее готов был умереть, чем выпустил бы веревку. Еще миг — и все бы полетели в пропасть, но тут на помощь подоспел гигант Чьен По. Он схватил всех своих друзей в охапку и без видимого усилия оттащил их от края обрыва.
Поднявшись на ноги, все ухватились за веревку и стали изо всех сил тянуть. Сначала внизу в тумане и снежной пыли ничего не было видно, потом показалось размытое темное пятно и, наконец, можно было рассмотреть коня с сидевшим на нем человеком, второй лежал поперек седла.
