Официант рухнул на колени, приподнял скатерть и заглянул под столик. Но денег он там уже не увидел.
– А чаевые? – пролепетал Клаус, обращаясь неизвестно к кому.
Дверь кафе открылась и вновь закрылась: Ольгерд очень спешил и ему было не до чаевых.
А в это время с его другом Гансиком случилась маленькая неприятность. Прогуливаясь по набережной в ожидании неизвестно куда запропастившегося Ольгерда, Ганс-Бочонок на минутку остановился возле небольшого ювелирного магазина и нагнулся, чтобы застегнуть пряжку на старомодном башмаке. От усталости и пережитых волнений его слегка качнуло в сторону и он, желая удержаться на ногах, дернулся назад. И въехал всей своей тушей в витрину. Стекло с оглушительным звоном разбилось, осыпая несчастное привидение градом осколков, а сам виновник происшествия рухнул на коробочки с золотыми кольцами, бриллиантовым колье и серьгами с рубинами и сапфирами. Взвыла истошно сигнализация и уже через пять минут бравый сержант докладывал начальнику местного полицейского участка:
– Нарушитель задержан, господин майор! Пострадавших нет, если не считать владельца ювелирного магазина Юргена Купермана! Когда он узнал о том, КТО ввалился к нему в витрину, бедняга стал заикаться на каждом слоге!
– Кто же к нему ввалился, сержант? – строго, но довольно спокойно, спросил начальник.
– Привидение, господин майор!
– Привидение? – глаза офицера полиции слегка округлились.
– Так точно, привидение! Да вы сами можете в этом убедиться: оно лежит в соседней комнате!
– Что вы говорите, сержант? Откуда в Гнэльфбурге взялось привидение? – Офицер, кажется, начал терять выдержку и медленно стал приподниматься из-за стола.
– Не знаю откуда оно взялось, господин майор, показаний мы у него пока не брали…
– А документы? Документы у него есть?!
– Откуда у привидений документы, – вздохнул с сожалением сержант. – Только вот это и нашли в его карманах.
И он положил на стол перед изумленным майором новенький блестящий мерхенталер чеканки 1695 года.
Пока сержант докладывал майору о чрезвычайном происшествии, Ганс-Бочонок сидел в соседней с кабинетом начальника комнате и приходил в чувство после крушения в магазинную витрину. Звон колющегося стекла, рев включенной сигнализации, крики прохожих и завывание полицейской машины так оглушили беднягу, что он безропотно позволил стражам порядка обнаружить себя (Ганс был весь осыпан сверкающими осколками и стеклянной пылью), а потом и отвезти в полицейский участок. Но постепенно его самочувствие улучшилось – привидения всегда быстро приходят в сознание, – и он стал подумывать о том, что неплохо бы отсюда и удрать.
«Хватит с них и золотого мерхенталера за разбитую витрину», – решил Ганс-Бочонок и, поднявшись с жесткого диванчика, подошел к зарешеченному окну. Увидел во дворе с десяток полицейских и направился к массивной железной двери. Но и за ней сновали неутомимые стражи порядка, с которыми Ганс не очень хотел сейчас встречаться. Подумав немного, он просочился сквозь стену в соседнюю комнату – но не к начальнику полиции, а к фотографу. Тот как раз в этот момент готовился делать снимок одного из постоянных завсегдатаев этого заведения. Не удержавшись на ногах, Ганс-Бочонок рухнул в объятия парня, позировавшего фотомастеру.
– Виноват… Что-то мне сегодня не везет, – пробурчал невидимый гость и попробовал встать с чужих колен.
– Кажется, мне тоже… – просипел перепуганный парень.
– Попрошу не разговаривать! – прикрикнул на него фотограф и нажал на спуск.
Секунда – и моментальный снимок двух обнявшихся «неразлучных дружков» был готов.
«Чудеса, впервые получаю такой оригинальный брак!» – удивился фотомастер и снова навел аппарат на «клиента».
– Мне пора сматываться, – прошептал Ганс-Бочонок и, собрав все свои силы, спрыгнул с окаменевшего парня на пол и торопливо просочился сквозь стену на улицу: оставаться в полиции дальше становилось явно опасным делом.
В то утро, когда Ганс-Бочонок и Ольгерд прибыли в Гнэльфбург, Дитрих и Эльза находились, как обычно, на кухне: супруга наводила порядок в холодильнике, а муж читал утреннюю газету.
– С тех пор, как приехала твоя матушка, Дитрих, расход продуктов у нас значительно увеличился. Фрау Луиза ест за троих! Нет-нет, Дитрих, мне вовсе не жалко для нее еды, но разве можно так злоупотреблять в преклонном возрасте?!
– В старости бывают заскоки… – Дитрих вспомнил что-то забавное и поспешил поделиться с супругой: – Она не брезгует даже собачьими консервами! Ест их вровень с Линдой!
– Бедняжка Линда, – вздохнула Эльза, отрываясь на миг от работы, – у нее будут щенки… Надеюсь, не жалкие дворняжки…
Шнапс, проходя мимо кухни, невольно услышал последние слова хозяйки дома и очень на них обиделся. Он глухо и сердито рыкнул и поспешил убраться прочь.
– Ты слышал, Дитрих? – спросила Эльза испуганно и стала озираться по сторонам. – По-моему, здесь рычала собака!
– Линда у мамы, Эльза. Мне тоже что-то послышалось, но это просто звуковая галлюцинация.
– Сразу у двоих?
В этот момент из комнаты фрау Луизы донеслись миролюбивое ворчание Шнапса и сердитый рык Линды.
– Это Линда! – с улыбкой объяснил Дитрих.
– Да, это она… Но почему наша собака рычит на разные голоса? Раньше с ней такого не случалось!
– Успокойся, Эльза, собачка развлекается.
Внимание Дитриха вдруг привлек шум подъехавшего к дому автомобиля.
– Наверное, это приехал Карл! – радостно сказал он жене и пошел встречать сына.
Карл заявился не один, с ним приехала его молодая супруга Ева. Поздоровавшись с родителями, Карл торопливо произнес:
– Мы на минутку! Наш малыш Генрих остался с няней и мы хотим вернуться к нему побыстрее!
– Завтра ждем вас к ужину. Всех троих! – предупредила Эльза.
– Хорошо, мы приедем. Где бабушка? – спросил Карл.
– Была у себя. А, может быть, уже в саду, – ответил Дитрих.
– Я пойду в сад, а ты в ее комнату, – распорядился Карл и вышел из дома. А Ева послушно побрела в комнату старой баронессы.
Там фрау Луизы не оказалось и Ева хотела было уже выйти обратно в холл, но заметила большое зеркало в углу и решила на минутку задержаться возле него.
– Какая допотопная рухлядь! – фыркнула она насмешливо и присела на мягкий пуфик. Подкрасила губы, ресницы, полюбовалась на свое отражение… – А я неплохо выгляжу! Носик вот только подгулял, не мешало бы подлиннее…
И тут случилось невероятное: нос Евы стал заметно удлиняться! Он увеличивался в размерах только в зеркальном отражении, наяву он оставался прежним – коротковатым и чуть-чуть курносым, – но Ева этого не знала и подобный факт произвел на нее огромное впечатление. Безмолвно смотрела она, широко открыв от ужаса и изумления глаза, на растущую пику на своем лицу. Когда длина носа превысила десять мерхендюймов, силы оставили Еву и она свалилась в глубокий обморок.
– Слабачка! Не продержалась и четверти минуты! – Длинноносое отражение Евы ехидно усмехнулось и медленно стало таять, пока не исчезло совсем.
Ева очнулась от того, что кто-то тряс ее за плечо. Она приоткрыла глаза и увидела склоненного над ней мужа.
– Прошу тебя, Карл, не нужно на меня смотреть!.. – простонала бедная гнэльфина и закрыла лицо ладонями.
– В чем дело, Ева? Тебе плохо? Сейчас я вызову врача!
Карл хотел бежать к телефону, но жена его быстро остановила.
– Нет-нет, я никого не хочу видеть! Я этого не переживу!..
– Да что с тобой, Ева?
– А разве ты не видишь? – плачущим голосом произнесла молодая гнэльфина и, пересилив стеснение, убрала от лица ладони.
– Не знаю, что могло тебя так взволновать… По-моему, ничего особенного нет…
– А нос?! – воскликнула Ева. – Мой нос?!
Карл недоуменно пожал плечами: обыкновенный нос…
Ева взглянула в зеркало и радостно ахнула: ужасная пика с ее лица исчезла!
– Значит, врач не нужен? – снова поинтересовался заботливый муж.
– Нет-нет! – уже весело повторила Ева. И добавила: – Едем домой, Карл. С меня достаточно впечатлений!
– Бабушка в саду, ты хотя бы поздоровайся с ней…
– А заодно и попрощаюсь! – улыбнулась Ева. – Иди, Карл, я сейчас тебя догоню.
И она снова занялась макияжем.
Эльза, нагнувшись над клумбой, срезала для Евы цветы. Неподалеку от нее, у самых дверей в дом, спал невидимка Шнапс, а рядом с ним лежала Линда. Когда Карл появился на пороге и увидел дремавшую овчарку, он решил не тревожить ее покой и быстро свернул в сторону.
И тут же раздался оглушительный собачий визг. Карл испуганно подпрыгнул на месте и слетел на дорожку перед клумбой. Обернулся ошалело назад и увидел лежащую по-прежнему спокойно Линду, приоткрывшую только лениво глаза. Визг уже затих, хотя легкое поскуливание еще продолжало доноситься до ушей неуклюжего Карла. Но он был готов поклясться, что скулила не Линда.
