— Да и с чего бы ей тебя любить! Но теперь полюбит, когда ты на ней женишься! Она добрая и слушается.
— Но я бы лучше…
— Малыш, не думай о том, чего нет, и держись того, что есть. Голубку ты знаешь и видишь, что она послушная, а других не знаешь, и я никого другого так не люблю, как Голубку. Мама и папа тоже обрадуются, если ты на ней женишься. Представь, что ты женился на другой, а она бы маму только сердила. Мы тоже её не смогли бы полюбить, и ты бы огорчался.
И тогда Малыш уже ничего не говорил. Он летел и светил, ни на что не обращал внимания и ничего не замечал, но всё светил и светил, и думал при этом о Голубке.
— Малыш, что тебе Яночка сказала? — спросила мама.
— Чтобы я, дескать, женился на Голубке, что она добрая и послушная.
— Ну, разумеется. Я лучшей и не знаю, и папа тоже. Иди же к ним и попроси её руки!
— Мама, я туда не пойду.
— Милый мальчик, а кто пойдёт? К ним надо идти тебе! Они тебе будут рады. Правда, папа, пусть сам идёт?
И когда папа подтвердил, тогда они решили, что завтра Малыш вернётся немного раньше, и зайдёт к крёстному.
На следующий день Малыш вернулся немного раньше. Хорошенько умылся и выкупался, и собрался лететь свататься. У мамы слёзы текли по лицу.
— Ну, иди же! Ищи того, что бы Господу Богу понравилось, и всё будет хорошо!
И Малыш пошёл. Под дубом его увидели в окно, и крёстный вышел навстречу.
— Добро пожаловать, Малыш. Входи же!
И Малыш вошёл. Он мельком заметил Голубку, идущую в кухню, а крёстная уже подавала ему руку.
— Добро пожаловать, Малыш. С чем ты пришёл?
И раз Голубки там не было, то Малыш не смущался.
— Дорогая крёстная, мама расхворалась и хочет, чтобы я женился. Я хотел вас попросить, не отдали бы вы за меня вашу Голубку?
Крёстная посмотрела на Малыша так ласково, как будто была рада его словам, но тут в разговор вмешался крёстный.
— Дорогой Малыш, мы любим твоего папу, и маму тоже, и тебя мы всегда любили, но ты же знаешь, что никого кроме Голубки у нас нет, и мы останемся одни. Поэтому нам надо подумать. Знаешь что? Приходи ровно через неделю, и мы тебе скажем.
И Малыш больше не мешкал. Попрощался и пошёл домой. Думал, что всё в порядке. Но мама как-то смутилась. Она полагала, что они сразу скажут «да», и почти сердилась за то, что они хотели подумать. И когда Малыш об этом размышлял, ему тоже пришло в голову, что через неделю крёстный может сказать, что не отдаст ему Голубку. И он испугался.
— Ты только не бойся! — утешала его Яночка. — Только будь покорным, отдадут ли они тебе её или нет!
И Малыш всё светил и светил, ни на что не обращая внимания и ничего не замечая, всё светил и светил, и думал о Голубке. А когда прошла неделя, Малыш вернулся домой немного раньше, хорошенько умылся и выкупался, и отправился под дуб к крёстному.
Они увидели его в окно, но навстречу не вышли. Голубки не было нигде видно, крёстная смотрела на Малыша с какой-то грустью, и:
— Дорогой Малыш, — начал крёстный, — мы любим твоего папу, и маму тоже, и тебя мы всегда любили, но ты знаешь, что кроме Голубки у нас никого нет — и мы боимся, что ты не будешь слушаться, и Голубке с тобой будет плохо. И поэтому мы тебе отдать её не можем.
Малыш был огорошен. Голова у него шла кругом, но он из комнаты всё же как-то вышел, в голове у него словно полыхнуло, он лётом полетел, — у рощицы под скалой рос высокий вереск, в том вереске мох как бархат, а во мху красивый домик. Малыш сразу в комнату, не поздоровавшись, опустился на табуретку и расплакался, и всё плакал и плакал так, что и камень бы разжалобил.
— Малыш, дорогой, что случилось? — спросила Яночка. — Слышишь, Малыш, что с тобой стряслось? Расскажи!
И Малыш рассказал:
— Они её за меня не выдадут.
— Не выдадут за тебя? А почему не выдадут?
— Говорят, что никого у них больше нет, а я, мол, буду непослушным, и ей со мной будет плохо.
И опять расплакался.
— Ну, мой дорогой Малыш, только будь смиренным и не плачь! Она у них одна, правда ведь? А ты думаешь, что всегда будешь слушаться? Только не возомни о себе! А если ты будешь непослушным, то и Голубке с тобой будет плохо. Я тебе так скажу: только смирись и будь послушным, а я обо всём с крёстным поговорю.
И Малыш больше не плакал и полетел домой.
Мама была сильно встревожена.
— Отчего же ты, мой Малыш, такой заплаканный?
— Ведь они её, мама, за меня не хотят выдавать! Говорят, что я не буду слушаться. Так они думают.
Мама была сильно удивлена. Ведь это стало для неё полной неожиданностью. Тем не менее она ничего не сказала, и папа тоже ничего, но оба огорчились, мама даже заплакала.
— Не плачьте, мамочка! Я был непослушным, но теперь я хочу слушаться. И Яночка ведь с крёстным поговорит.
Однажды после захода солнца Яночка поджидала крёстного на пути.
— Крёстный, будьте любезны, остановитесь на минутку!
И крёстный остановился.
— Так вы Голубку за Малыша выдать не хотите? Почему так? Потому, что Малыш не слушался? Он в этом раскаивается и хочет быть послушным. Крёстный, а всегда ли вы были послушным, посмотрите мне в глаза! — но крёстный глядел в землю.
— И что же вы собираетесь с вашей девчушкой сотворить? Смотрите только, как бы она у вас не засиделась. Вот. Это я вам хотела сказать. Бог в помощь, крёстный!
Крёстный был сильно смущён. Он летел и светил, а когда надо было возвращаться домой, сказал папе:
— Скажите вашему Малышу, чтобы завтра к нам зашёл.
На другой день Малыш вернулся немного раньше, хорошенько умылся и выкупался и отправился к крёстному.
Крёстный увидел его в окно и вышел навстречу.
— Добро пожаловать, Малыш. Входи же!
И Малыш вошёл.
— Я передумал, дорогой Малыш, раз я вижу, что ты раскаиваешься и хочешь быть послушным, то я не буду возражать, если Голубка за тебя выйдет. Спроси её сам!
— А где она?
— Готовит ужин на кухне.
И тогда Малыш пошёл к Голубке на кухню. Он уже давно её не видел. Она была такая сильная и красивая. Стояла у очага и варила картошечку — вся красная, вот-вот вспыхнет, то ли от жара, обдающего ей лицо, то ли от смущения.
— Здравствуй, Малыш. С чем ты пришёл?
— Дорогая Голубка, они хотят, чтобы я женился, и крёстный мне сказал, что не будет возражать, если ты за меня пойдёшь. Прислал меня, чтобы я тебя спросил. Голубка, не хотела бы ты за меня замуж?
— Я, я — знаешь, Малыш, я к тебе хорошо отношусь, но — я, я — знаешь что? Я подумаю об этом. Приходи опять завтра!
И с этим Малыш ушёл. Маму расстроило, что теперь и Голубка хочет подумать, и Малышу это тоже не понравилось, но он был кроток и смирен, и Яночка это одобрила.
— Ни о чём не беспокойся! Если Голубка хорошая, то Господь Бог тебе её всё равно отдаст, если же плохая, то радуйся, что Он тебе её не дал.[25] Только завтра опять туда сходи!
Тем временем Голубка о том уже сожалела.
— Что ты ему сказала, Голубка? — спросил её крёстный, когда она вошла в комнату.
— Я, я — я ему, папа, сказала, что мне надо подумать.
— Подумать? О чём же ты хочешь подумать? Разве тебе Малыш не по душе? А он не сказал тебе, что это я его прислал?
— Ну, я, я — тот светлячок из валежника, он не такой непослушный.
— Светлячок из валежника? А что тебе до светлячка из валежника? Если бы пришёл он, то не пришёл бы Малыш. Но Малыш пришёл и говорил о тебе. И что с того, что он был непослушный? Он в этом раскаивается и теперь слушается. А ты слушаться не хочешь? Не хуже ли ты в десять раз, чем Малыш?
Ничего больше крёстный ей не сказал. И Голубка заплакала, всю ночь не спала и всё плакала, а когда Малыш на следующий день пришёл, она была на кухне и варила картошечку — вся красная, вот-вот вспыхнет — то ли от жара, обдающего ей лицо, то ли оттого, что была заплакана.
— Добро пожаловать, Малыш.
И опять расплакалась.
— Отчего же ты, Голубка, плачешь?
— Ах, прости меня, Малыш, что я захотела подумать.
— А ты бы хотела за меня замуж?
— Да и с чего бы мне не хотеть!
И обняла Малыша за шею, и они полюбили друг друга.
Тогда мама сказала, чтобы, мол, со свадьбой не откладывали.
Но около недели ещё всё-таки прошло. Ведь надо было всё отмыть и вычистить. И пока всех гостей не позвали! И пока все пироги не испекли! Столько их было! Даже в кладовке на досках не помещались. А Яночка обещала, что пришлёт им три виноградины, такие красивые, синие с красным отливом, как с грозди оторвавшиеся. И прислала. Наняла чёрного жука-щелкуна, и он их на тачке привёз. Яночка хорошо заплатила, но крёстная всё равно дала ему немного муки, крупы и капельку масла, и три очень больших пирога. Жук был доволен! Ведь дома у него было полно детей!
Настал день свадьбы. Столько было гостей! А когда все собрались, вышли на улицу под дуб Малыш и Голубка, папа и крёстная, крёстный и мама, Яночка и старый светлячок из валежника, а потом и все остальные.
