А Умка всё-таки не утерпел, пробрался к реке и через несколько минут вынырнул с рыбёшкой во рту.
И как раз, откуда ни возьмись, появилась старая знакомая, Маха-Росомаха:
— Смотрите все! — закричала она, показывая на Умку. — Это он всю рыбу съел, белый врангелевец!
Обозлённые ожиданием медведи дружно обернулись к полярному медвежонку. Того гляди, и впрямь разорвут. Аксинья Потаповна ринулась к питомцу, расталкивая мохнатые туши налево и направо:
— Извините!.. Позвольте!.. Пропустите!.. Это мой, мой!
Большой могучий медведь Топтыжка первым приблизился к замершему Умке и пробасил:
— Да бросьте, братва, это ж не рыба — речной голец! Пацан не виноват.
— Как не виноват? А кто? А где же вся рыба? — загомонили медведи. Их терпение было на исходе, так и хотелось уже кого-нибудь разорвать.
— А рыба-то в сетях! — послышался голос с неба. Это был голос Беркута. — Там, у моря, люди-браконьеры устье перегородили, вот рыба и не идёт.
— Ах так?! — взревел Топтыжка.
— АХ ТАК??!! — взревели медведи. — Разорвём!!! Эй, Беркут, слетай ещё к верховьям, зови тамошних на подмогу! Корноуха зови да Сиволапыча!
— Ура!!! — закричал лохматый индийский медвежонок Бхалу. — На битву!
Наконец-то затевается великий медвежий поход, как во времена царя Джамбавана, — может быть, и он, Бхалу, совершит ратные подвиги, о которых сложат мифы и легенды.
— Нет, Бхалу, нет, — обескуражила юного героя вожатая. — Нет, ребята, вы ещё малы на битву. Лучше пойдёмте-ка спать, темнеет уже. Утро вечера мудренее.
На Бхалу жалко было смотреть — губки дудочкой, бровки домиком, мохнатые уши обвисли по сторонам: у-у-у, как же так, все — на подвиг, а он — спать?!
— Моя бы воля, — сказала Аксинья Потаповна, — я бы и взрослых не пустила: чем с людьми связываться, проще себе другую реку найти…
Что бы там Бхалу ни ворчал, спал он всю ночь крепко, в обнимку с остальными медвежатами, и все свои геройские подвиги совершил во сне. Зато Аксинья Потаповна спала плохо — слышала вдали выстрелы и свистящий рокот вертолёта… «Что там? Как там наши?» — думала она.
А наутро… наутро на реке вовсю шла рыбалка!
Рыба, много рыбы, просто полчища рыб безумной гурьбой мчались против течения, не боясь ни камней, ни коряг, ни порогов, исступлённо молотили хвостами, взлетая вверх по водопадам. Спины рыб были горбаты и красны, носы крючковаты и сизы, в глазах — одно стремление: вверх, вверх, к родным заводям! Там отметать икру, облить её дымной молокой, а после и помереть не стыдно. Из икры народятся миллионы мальков, выйдут в море многие тысячи юных лососей — гулять, резвиться, жировать на приволье… Чтобы в назначенный год повторить героический путь предков на родину и дать жизнь новым поколениям.
И уж конечно, чтобы накормить медведей!
Медведи ловят рыбу по-всякому, кто во что горазд. Нет, никто и не пытается, как Умка, плавать вдогонку за лососями. Одни опускают в воду морду, озираются и цапают проплывающую рыбу зубами. Другие — молодые да горячие — скачут за рыбой по мелководью, затем падают на неё всей тушей, чтобы оглушить и схватить. Наиболее сноровистые подкарауливают рыбину в узком месте и стараются точным взмахом лапы выбить её на берег — и тут же приходится спешить вприпрыжку за добычей, чтобы самому же её и съесть. А то ведь поджидают на берегу и медведи-«халявщики», охотники до дармовой поживы, по закону «кто успел, тот и съел»! Ну, а самые сильные медведи занимают лучшие места — у водопада. Здесь не надо ни нырять, ни бегать, ни плюхаться брюхом — просто следи в оба да вынимай ртом из водопада взлетающих вверх по течению лососей. Конечно, и тут тоже умение нужно, ведь не всякий раз поймаешь, даже и не каждый третий раз.
Законное место наверху водопада принадлежало хозяину участка — бурому великану Топтыжке. Но сегодня, вместо того чтобы ловить, он просто лежал на берегу и смотрел, как рыбачат другие. Топтыжка был ранен, и шерсть на его правом плече почернела и слиплась от крови. Время от времени ему, как герою ночного сражения, подбрасывали рыбину-другую, он благодарно съедал их, придерживая здоровой левой лапой, а в промежутках рассказывал медвежатам да медведицам:
— …Видим, а там у браконьеров работа в разгаре: наша рыба горой на берегу лежит, рядом бочки с икрой — ну, сердце кровью обливается. Тут Корноух как заревёт, а голосина-то у него — сами знаете! — людишек от реки как сдуло, по машинам попрятались. Верховские медведи в речку полезли сети драть — вот где рыбы-то набилось! А мне хотелось ещё до людишек добраться, из фургона их выковырять да проучить хорошенько. Ну, они там заперлись, пищат чего-то. Тут из другой машины, из джипа, как бабахнут — меня в плечо стукнуло, но я сгоряча боли не почуял. Ах так, говорю. Бросил фургон раскачивать, подскочил к джипу. Мне ещё Сиволапыч подсобил, так мы этот джиперо два раза перекувырнули, немного до речки не докатили… — Топтыжка, забывшись, дёрнул правой лапой и застонал, сморщившись от боли.
— А потом, что потом? — расспрашивали медвежата.
— А потом — что, потом вертолёт показался, нам сматываться пришлось. Хорошо, что на вертолёте не охотники, а рыбнадзор прилетел, браконьеров ловить.
— А чего ж вы убежали? — удивился Тедди. — Вам бы спасибо сказали за помощь.
— Ага, — иронично улыбнулся Топтыжка. — Сначала бы шкуру сняли, а потом спасибо сказали. Ты, мальчик, времени-то не теряй, лови рыбку, пока путина идёт. И на мою долю поймай — вот и будет мне спасибо.
«Кошельковый» способ лова
Лохматый южанин Бхалу долго не решался войти в ледяную воду. Боялся, что его снова унесёт течением по камням.
— Эх ты, учись, моряк сухопутный! — сказал Умка и с разбегу сиганул в стремнину.
И вдруг — Умку самого подхватило и понесло. Нет, не по течению!
Против течения! Белый медвежонок попросту запутался в плотной рыбьей стае, не в силах ни нырнуть, ни выплыть, лишь кувыркался и беспомощно размахивал лапами. Знакомый спаситель Беркут, который со своей супругой носился тут же, на лету вынимая из воды рыбину за рыбиной, уже был готов прийти на помощь, когда Умка у самого водопада сумел вскарабкаться на раскорявистое бревно. Там, обдаваемый роями брызг, он и дожидался, когда добредёт за ним Аксинья Потаповна. Мимо него пролетали снизу вверх аппетитнейшие лососи — протяни лапу и возьми, но все четыре Умкины лапы были заняты тем, чтобы удержаться на скользкой древесине.
Когда вожатая, ухватив за шкирку, несла Умку на берег, красивая медведица Светланка проводила его снисходительным взглядом:
— Ну что, наловил рыбки, мальчик с острова Врангеля?
— Однако так нечестно, — хмуро пробурчал Умка. — Рыб много, а я один, вот они меня и поймали. Не буду больше рыбачить.
Но вскоре Умка забыл про свой зарок. Нашёл себе тихую заводь, где рыба пореже, да и начал ловить привычным для себя способом.
Теперь уж Светланка делала вид, что не замечает Умкиных рыболовных успехов. А на самом деле тайком косилась и завидовала. И больше всего — тому, как Умкина шёрстка моментально становится сухой и пушистой, стоит ему лишь как следует встряхнуться. Откуда ей, неучёной, знать, что белый медведь — зверь наполовину морской?
Умка не забыл своего обещания поучить рыболовству Панду Пай Сюн, свою сестрёнку. Но при первом же нырке ей в нос и в уши попала вода. У северных-то медведей под водой ноздри смыкаются, ушки прижимаются, а панды так не могут.
Зато именно Панда изобрела замечательный способ ловить рыбу — бригадный. По плану Панды Тедди зашёл в речку по пояс и, растопыря лапы, загонял рыбу к плоскому камню, на котором стоял Бхалу. Губачонок, прицелясь, делал гребок своими длинными когтищами и, если удавалось, выбрасывал в воздух рыбину. На берегу вылетевшую добычу хватала Панда. Если помните, есть у Панды на передних лапах по шестому пальцу — вот тут-то они и пригодились, чтобы удерживать сильное, скользкое тело рыбины. А стерегла улов от всевозможных «халявщиков» Аксинья Потаповна. Честно стерегла, сама не ела. А ведь неплохо у детишек получается! Вот уже на обед наловили!
Только австралийская бабушка Коала никак не желала подойти к реке. Не едят коалы рыбы и совсем не любят воды. Вы спросите: а как же они пьют? А никак! Имя «Коала» и означает по-австралийски «Не пьёт». Им вполне хватает горького сока эвкалиптовых листьев. Вот и сидела серая бабушка на пеньке и с интересом глазела на рыбалку: когда ещё такое представление увидишь?
— Греби, Бхалу! — кричал Тедди, подгоняя к камню стайку рыб.
— Хватай, Пай Сюн! — кричал Бхалу, подбрасывая лосося в воздух.
— Держу! — крикнула Панда, бросаясь на летящую рыбу, как вратарь на мяч.
Хвать! — но удержать на этот раз не сумела, а только отпасовала рыбу Аксинье Потаповне. Медведица тоже взмахнула лапой — рыбина снова изменила направление полёта… и попала в объятия Коалы!
