— Мне? — спросила Эсме.
— Я нашёл это в одной из комнат штаба, — объяснил мужчина. — Никогда ничего подобного не видел, но с тех пор, как я был волонтёром, много воды утекло. — И он с хитрой улыбкой вытащил из кармана небольшую пурпурную трубочку.
— Это что? — спросила Эсме.
— Думаю, сигарета, — ответил мужчина.
— Сигарета! — обрадовалась Эсме, улыбнувшись даже шире, чем Олаф. — Как это модно!
— Надеюсь, тебе понравится, — сказал мужчина. — Попробуй. У меня тут достаточно спичек.
Мужчина с бородой, но без волос поджёг кончик пурпурной трубочки и протянул её подруге Олафа, а та схватила её и сунула в рот. В воздухе разлился резкий запах, словно от пригорелых овощей, и Эсме Скволор закашлялась.
— В чём дело? — низким голосом спросила женщина. — Я думала, тебе нравится то, что сейчас в моде.
— Нравится, — кивнула Эсме и закашлялась ещё сильнее.
Солнышко вспомнила о мистере По, который вечно кашлял в свой платок, а Эсме всё кашляла и кашляла и наконец уронила пурпурную трубочку на землю, где из неё повалил густой пурпурный дым.
— Я люблю сигареты, — объяснила она мужчине с бородой, но без волос, — но предпочитаю длинные мундштуки, потому что мне совсем не нравится вкус и запах, и к тому же курить очень вредно.
— Сейчас речь не об этом, — нетерпеливо сказал Граф Олаф. — Пошли ко мне в палатку, прочитаем дело. — И он направился к палатке, но остановился и свирепо глянул на сотоварищей, которые потянулись за ним. — А вы тут ни при чём, — заявил он. — В этом деле раскрываются тайны, о которых вам знать не положено.
Зловещие гости засмеялись, забрались в палатку вслед за Эсме и Графом Олафом и опустили полог. Солнышко стояла вместе с Хьюго, Колетт, Кевином и двумя женщинами с напудренными лицами и молча глядела им вслед, выжидая, когда развеется зловещая аура.
— Что это за люди? — спросил крюкастый, и все обернулись и увидели, что он вернулся с рыбалки. С его крюков свисало по четыре лосося, с которых капала вода Порченого Потока.
— Не знаю, — ответила одна из женщин с напудренным лицом. — Но я от них начинаю ужасно нервничать.
— Если они друзья Графа Олафа, — спросил Кевин, — то они такие же скверные, как он, или ещё хуже?!
Труппа переглянулась, но отвечать на вопрос человека с равнодействующими руками никто не стал.
— А что имел в виду тот человек, когда говорил «Нет дыма без огня»? — спросил Хьюго.
— Не знаю, — сказала Колетт.
Подул холодный ветер, и Солнышко увидела, как Колетт изогнулась настолько причудливо, что стала почти словно дым пурпурной трубочки, которую курила Эсме.
— Забудьте о подобных вопросах, — сказал крюкастый. — У меня другой вопрос: как ты, сиротка, собираешься приготовить лососину?
Крюкастый выжидательно глядел на Солнышко, однако младшая Бодлер ответила ему не сразу. Солнышко задумалась, и то, над чем она задумалась, преисполнило бы Вайолет и Клауса гордостью за неё. Клаус гордился бы ею, потому что она задумалась над выражением «Нет дыма без огня» и о том, что бы оно могло означать. А Вайолет гордилась бы Солнышком, потому что младшая Бодлер думала ещё и о лососях, которых принёс человек с крюками, и о том, что бы такое изобрести, чтобы выпутаться из беды. Солнышко смотрела на крюкастого и думала изо всех сил, и у неё было такое чувство, словно её брат и сестра здесь, рядом, — Клаус помогает ей понять, что значит это выражение, а Вайолет — кое-что изобрести.
— А ну, девчонка, отвечай, младенец! — зарычал человек с крюками. — Что ты собираешься нам приготовить из этой рыбы?
— Гриль! — ответила Солнышко — как будто бы на вопрос ответили сразу трое Бодлеров.
Один мой знакомый написал роман под названием «За кулисами власти». В нём разные люди задаются вопросом, почему мир полон скверны и опасностей, и спрашивают друг друга, есть ли ещё на свете те, у кого хватит достоинства и прямоты, чтобы не дать планете скатиться в бездну отчаяния. Я несколько лет не брал в руки этого романа, поскольку с меня было довольно всех этих разговоров о том, что мир полон скверны и опасностей, и о том, есть ли ещё на свете те, у кого довольно достоинства и прямоты, чтобы не дать планете скатиться в бездну отчаяния, и мне вовсе не хотелось тратить часы досуга на подобное чтение, но тем не менее выражение «за кулисами власти» стало обозначать негласные и даже тайные места, где обсуждаются материи судьбоносной важности. Неважно, есть ли в подобных местах кулисы или нет, — принято считать, что там тихо и таинственно. Если вам приходилось бывать в каком-нибудь важном месте, например в главном корпусе библиотеки или в приёмной стоматолога, то вам знакомо чувство, которое охватывает тех, кто забрёл за кулисы власти. Вайолет и Клаус Бодлер тоже ощутили его, взобравшись по Главной Противопожарной Вертикали и вслед за загадочным скаутом в свитере выбравшись в тайный проход. Брат и сестра даже сквозь маски чувствовали, что находятся в важном месте, хотя на вид это был всего лишь сумрачный извилистый коридор с небольшим зарешеченным окошком в потолке, сквозь которое лился утренний свет.
— Сюда выходит дым от костра Снежных Скаутов, — прошептал загадочный скаут, указав на потолок. — Эта решётка ведёт в самую середину Главного Перекрёстка Ветров, так что все ветра сразу развеивают дым. Г. П. В. не хочет, чтобы кто-нибудь заметил этот дым.
— Нет дыма без огня, — сказала Вайолет.
— Это правда, — кивнул скаут. — Стоит кому-нибудь увидеть дым, поднимающийся над самыми вершинами гор, и он сразу заподозрит неладное и решит разведать, в чём дело. Я даже обнаружил одно устройство, которое работает именно по этому принципу. — Он порылся в рюкзаке и вытащил небольшую прямоугольную коробочку, набитую небольшими пурпурными трубочками, — в точности такой мужчина с бородой, но без волос угостил Эсме Скволор.
— Спасибо, я не курю, — сказала Вайолет.
— Я тоже, — ответил скаут. — Только это не сигареты. Это Горючие Пурпурные Поджигатели.
Стоит зажечь такую трубочку, и поднимется тёмно-пурпурный дым, так что другие волонтёры поймут, где ты находишься.
Клаус взял у скаута коробочку и, прищурясь в полумраке, оглядел её.
— Я уже видел такую коробочку — в ящике папиного стола, — сказал Клаус. — Я искал там ножик для открывания писем. Я ещё подумал, что это очень странно: ведь папа не курил.
— Наверное, он их прятал, — предположила Вайолет. — Но почему надо было держать это в тайне?
— Но ведь и общество тоже тайное, — заметил скаут. — Мне было очень трудно разузнать, где находится его штаб.
— И нам тоже, — подтвердил Клаус. — Мы разыскали его на зашифрованной карте.
— Мне пришлось нарисовать собственную карту, — сказал скаут и сунул руку в карман свитера. Он зажёг фонарик, и Бодлеры увидели записную книжку в тёмно-лиловом переплёте.
— Что это? — спросила Вайолет.
— Записная книжка, — ответил скаут. — Когда я обнаруживаю что-то интересное или важное, то сразу же записываю. Получается, что все важные сведения хранятся в одном месте.
— Надо мне тоже завести такую книжку, — сказал Клаус. — А то бумажки уже в карманы не помещаются.
— Опираясь на сведения, почерпнутые из книги доктора Монтгомери и некоторых других сочинений, мне удалось нарисовать карту, по которой можно отсюда выйти. — Скаут открыл лиловую записную книжку, пролистал несколько страничек и нашёл небольшой, но изящный план пещеры, Главной Противопожарной Вертикали и коридора, в котором находились старшие Бодлеры и их загадочный друг. — Вот поглядите, — сказал он, проводя пальцем вдоль коридора. — Здесь проход разделяется надвое.
— Какая прекрасная карта, — сказала Вайолет.
— Спасибо, — отозвался скаут. — Я увлекаюсь картографией уже довольно давно. Смотрите: если мы пойдём налево, то попадём в небольшое помещение, в котором хранят сани и спортивное снаряжение, — по крайней мере, так говорится в газетной заметке, которая попала мне в руки. А если мы пойдём направо, то упрёмся в Глагольно Перекрытый Вход, который должен вести в штабную кухню. Можем попасть туда, как раз когда вся организация будет завтракать.
Бодлеры переглянулись сквозь маски, и Вайолет положила руку на плечо брату. Они не осмелились высказать вслух надежду на то, что один из родителей может оказаться прямо за углом.
— Идём, — шепнула Вайолет.
Скаут молча кивнул и повёл Бодлеров по коридору, где с каждым шагом, казалось, всё сильнее и сильнее холодало. От Брюса и Снежных Скаутов они ушли уже настолько далеко, что можно было не шептаться, однако все трое, шагая по сумрачному кривому коридору, молчали, ощущая закулисье власти. Наконец они упёрлись в металлическую дверь со странным устройством вместо ручки. Устройство это несколько напоминало громадного паука, от которого во все стороны разбегались извитые провода, только вместо головы у паука была клавиатура от пишущей машинки. Несмотря на то что Вайолет не терпелось попасть в штаб, её изобретательский ум заинтересовался загадочным устройством, и она наклонилась поглядеть, что это такое.
