– Очень полная! Полная радости и веселья. Была, по крайней мере. Что-то ты грустная какая-то. И откуда такие мысли?
– В лада сказала, что я толстая и неуклюжая.
– Влада? Кто это? Мы знакомы?
– Нет, она недавно у нас поселилась.
– А почему ты ее слушаешь? Скажи-ка мне, родная: неужели ты себя некрасивой считаешь?
Губы у Булочки вздрогнули, и она, не выдержав, расплакалась.
– Ну-ну, разве стоит сырость разводить из-за какой-то старой глупой ведьмы? – попыталась успокоить ее Мудра.
– Ведьмы? Ты что? Она не ведьма, она путница.
– Путница? А почему она не в пути? Да ты сама присмотрись! – Мудра протянула Булочке лупу.
– Ой, и правда ведьма! – испугалась Булочка, разглядев внутреннюю сущность своей гостьи.
– Всякое бывает. А теперь посмотри на себя в зеркало, – предложила Мудра и подвела свою подружку к озерцу.
Булочка так и ахнула. На нее смотрело одутловатое личико с кругами под глазами. Куда подевались пышные формы? Все круглое и бесформенное.
– Мудрочка, что же я натворила?
– Все поправимо!
– Да, надо срочно на диету садиться.
– Диету? – Глаза у Мудры округлись. – А тебя сильно зацепило! Во-первых, перестань прислуживать этой ведьме. Во-вторых, чаще делай то, что тебе нравится, и все наладится!
Булочка все еще в ужасе смотрела на свое отражение.
– Нет, ничего не выйдет. Надо летать больше, гимнастику делать и питание изменить…
– Милая, замри, пожалуйста. Что ты видишь?
– Жирную, толстую и ужасно некрасивую фею.
– А я вижу очень даже миловидную феечку с самыми пышными формами. Ты только посмотри на эти щечки! А эти ручки пухленькие с ямочками на том месте, где у других косточки проступают. Прелесть просто! Да ты вся такая кругленькая и аппетитная, зачем тебе худеть!
Пышечка еще раз вгляделась. Мда, правда, не все так страшно. Чудесная такая феечка, пухленькая, как ангелочек. Она поправила платьице, распрямила крылышки и задорно подмигнула.
– Ой, Мудра, ну что бы я без тебя делала?
– С ума бы сошла! – улыбнулась подруга. – Ой, совсем забыла! Смотри, что я принесла с собой!
Шоколадный торт оказался невообразимо вкусным, и чаепитие удалось на славу. Булочка больше никогда не слушала ни путников, ни путниц. Радовалась жизни и жила себе спокойно.
Сильняшка задумчиво посматривала из окна.
– Похоже, я созрела, – пробормотала наконец она.
– Для чего? – спросила я.
– Для сказки. Слушайте и внимайте, – шутливо начала она свой рассказ.
Сказка тринадцатая
Фея Сильняшка
Вы думаете, сильными рождаются? Нет, сильными становятся. Мы специально (хотя и неосознанно) выбираем себе ту сферу, которая нас лучше всего закалит. Одни ищут себе попроще и полегче, другие лезут в самое пекло.
Так вот: я сильная. Очень сильная! И бедра мои об этом говорят всем, кто не умеет читать мысли. Они широкие, крепкие и сильные. Походка у меня в связи с этим далеко не плавная, скорее резкая. Что? Феи не ходят, а летают? Ну, тогда полет у меня резкий. Нет ни плавности, ни женственности. Решимость и сила, вот что излучает мой внешний вид.
Если бы я была особой не женского пола, а мужского, то крепкими на вид у меня были бы не бедра. Нет, и так бывает. Но чаще сильные мужчины – это сильно развитая грудная клетка. Волевые такие, знаете? Но раз я феюшка, то у меня бедра крепкие.
А хотите, секрет расскажу? Тайну великую? Почему мы такие сильные? Правда хотите? Тогда скажу, но только вам: потому что боимся быть слабыми. Боимся боли. Боимся разочарования. И поэтому мы такие, что никому себя обидеть не дадим. Никому даже на ум не придет попытаться нас задеть чем-нибудь. Как двинем бедром – мало не покажется!
Но это еще не все. Далеко не все. Главная моя черта – это желание все контролировать. Все должно быть так, как я этого хочу, или совсем никак. Только я знаю, как правильно делать и как должно быть. Только я! И я впадаю в ярость, когда что-то идет не по-моему. Мне всегда очень хочется контролировать процесс. Быть в курсе всех дел, чтобы, если что, сразу вмешаться и направить все и всех на путь истинный.
Когда я об этом говорю, это звучит так подло и низко. Но когда я живу этим, то это приносит удовольствие. Мне доставляет огромное удовольствие, когда запланированное отлично складывается в пазл повседневности. А планы строить я просто обожаю. И желательно, чтобы их было много, и все с массой подробностей. И упаси господи того, кто будет рядом, если хотя бы мельчайшая деталь не сойдется.
Да, ярость. Про нее я уже говорила. Причем это такая странная ярость… Снаружи я вся такая белая и пушистая. А вот внутри просто вулкан, который вот-вот взорвется. Спасайся кто может! Я не кричу постоянно, не ругаюсь. Нет, я многое терплю. Терплю-терплю, а потом…
Хотя даже не так. Я не терплю. Я просто не осознаю, что мне это не по душе. Или осознаю, но мне кажется, что это мелочь и не стоит по этому поводу кипятиться. Одна капля и еще одна, и бац – бочка полная, трещит по швам, и кому-то достается ушат ледяной воды.
Вот такие мы, сильные люди. Любим советовать, руководить, быть наставниками, а внутри остаемся незрелыми и ранимыми.
Сказать, что я была в шоке, – это не сказать ничего.
– Не думала я, что феи и такие бывают. Я думала, что вы все такие радостные и если что и делаете, так порхаете с цветка на цветок.
– Феи тоже люди, – грустно пошутила Дезире.
– Принимаешь эстафету? – спросила я.
– Ага, принимаю.
Сказка четырнадцатая
Фея Дезире
Жила-была на белом свете одна фея. Была она не как все феи. Большие глаза, полные печали и грусти, ручки, как плети, свисают вдоль дрябленького тельца. Крылышки – да и те какие-то не упругие, как пожухлый цветок. Грустная такая фея, депрессивная.
Фею эту все в лесу знали, и кто жалел, кто пытался помочь, а кто просто обходил стороной. Кому хочется заразиться депрессией? А были и такие жители леса, которые говорили, что феюшка эта специально на себя наговаривает чушь, чтобы ее убедили в противоположном.
Конечно, это было не так. Дезире – а звали фею именно так – правда не верила в то, что она может быть красива или даже прелестна. Кто угодно, но не она. Бывают красавицы, а бывают и уродины, что же тут поделаешь? И когда ей делали комплимент, она искала неискренность в голосе. Мол, сказали, чтобы подбодрить, или же им надо чего-нибудь, нектара цветочного или росы утренней. Дезире в глубине души считала себя неудачницей. Она часто не знала, что делать со своей жизнью. Нередко считала себя плохой феей. И верила, что если только вот получится стать подтянутой и энергичной, то станет она счастливой. А до этого – ни-ни.
А еще Дезире была мастером диссоциации. Мастером, вы спросите, чего? А вот чего! Люди делятся на две категории: «Если тебе больно – стань сильнее» и «Если тебе больно – уйди». Феи тоже делятся на эти категории. И Дезире явно не хотела становиться сильнее. На это просто не было сил. Она уходила. Уходила в себя. Замыкалась, но при этом как-то отстранялась от себя, от своих чувств, от своего маленького тела.
«Я не здесь, поэтому мне нельзя сделать больно». Вот такой девиз. Физически-то она была на месте, но свое ранимое нутро закрывала на сто замков. А нутро было просто вах какое ранимое! Она могла обидеться на что угодно. Никто в сказочном лесу не хочет обижать. Просто Дезире искала себе такие ситуации, где можно было получить сполна. То с ворчливой вороной разговорится, то с кикиморой.
И та и другая могли ляпнуть что-нибудь эдакое, нелицеприятное. Дезире обижалась, замыкала еще сильнее свою душу на сто замков и в следующий раз не реагировала даже на настоящие подковырки. В итоге она частенько сама не знала, чего хочет. «Меня здесь нет». А кого нет, того и не обидят. Все верно, правда, в связи с тем, что Дезире сама не знала, что чувствует, и подавляла все эмоции, то и делала она частенько совсем не то, чего ей хотелось бы. Поддавалась чужим желаниям. Чуждым и непонятным ее душе…
Грустная, в общем, получается история…
Мда, грустная история. Правда, по-настоящему погрустить нам не дала Прелесть.
– Раз уж вы все тут сказки сочиняете про себя, я тоже не хуже.
– Никто этого и не утверждал, – возмутилась Сильняшка.
– Тогда устраивайтесь поудобнее и слушайте.
Сказка пятнадцатая
Превращение в бабочку
Недавно я поняла, что многие люди думают, что превратиться в бабочку – это очень просто. Сначала ешь без перерыва, потом кокон вокруг себя обматываешь, спишь себе там спокойно, просыпаешься – и бац – ты бабочка-красавица. Бред сивой кобылы! – скажу я вам.
Во-первых, сам процесс поедания не так уж и приятен. Есть – нет, простите, жрать! – хочется постоянно: только что сгрызла лист, набила живот, и опять уже желудок урчит. Для меня это было мучительно. Листья ведь не все подходят, надо подбирать те, от которых гусеницы превращаются в бабочек. Если бы я была капустницей, дело было бы, наверное, проще, целый вилок капусты в твоем распоряжении. А тут один листик съешь – и ползи по ветке наверх, ищи другой.
