— А где чу-чу-чу-довище?.. Вон там оно, за кустом… Всю ночь травой шелестело и со-пе-пе-ло.
— Да никакого чудовища тут и не было! Это я ночью за кустом спал и траву жевал.
— Ик!.. Ты-ы-ы?.. Как… ты-ы-ы?..
— Да так! А ты, трусишка, дрожал понапрасну.
Желустрёнок наконец понял, что никакой опасности нет. И как только он это понял, моментально преобразился. Такой уж у него был несносный, задавашистый характер. Он вытянулся, задрал нос и, глядя на Желурёнка с высоты своего роста, сказал спесиво:
— Я не люблю, когда меня оскорбляют!
— Я оскорбляю?! — удивлённо спросил Желурёнок.
— Оскорбляешь! Ты сказал «трус»… А я не трус! Это ты трус! Страусы — смелые птицы!
— А чего же ты трясся?
— Кто трясся?.. Я трясся?.. Это ты трясся!.. А я совсем и не трясся… А может, мне было холодно!..
— Ну ладно, ладно! Пускай ты не трясся, — миролюбиво согласился Желурёнок. Он знал, что если уж страусёнок заупрямился, то будет всё говорить и делать наоборот. — Успокойся… Как хорошо, что я нашёл тебя! Теперь нас двое!
— Он меня нашёл! — хмыкнул страусёнок. — Это я тебя нашёл!
— Хорошо. Пусть ты… Теперь мы вместе будем искать Желудино и Желугавчика, правда?
— Не хочу искать! Пусть они меня ищут. Я пить хочу!
— Пей. Вон сколько росы на ветках.
— Не хочу на ветках! Я привык из кувшинчика!
— Давай поищем кувшинчик, — согласился Желурёнок. — Ты иди сюда, а я пойду туда. Кто первый найдёт, тот крикнет. Ладно?
— Хитренький! Лучше я пойду туда, а ты иди сюда! — не уступал Желустрёнок. — Я сам найду!..
И они разошлись в разные стороны. Желурёнку посчастливилось. Едва отошёл он шагов на двадцать, как увидел ласковец — почти такой же кустик с листочками-чашечками, какой рос около их хижины.
— Бра-а-тец! Иди сю-да-а!.. Только, чур, мой нижний кувшинчик!
— Почему твой? Нижний мой! — закричал Желустрёнок, появляясь из-за кустов.
— Потому что из верхнего мне пить неудобно. Тогда придётся становиться на дыбы. Разве так лошади пьют?!..
— Ха! А мне какое дело! Мой нижний, вот и всё! Желустрёнок с разгону сунулся в нижнюю чашечку.
Обиженный Желурёнок посмотрел на младшего братца с укоризной, но ничего не сказал. Попробовал пить из верхнего листика… Неудобно! И он принялся слизывать росу с веток.
Желустрёнок жадно глотал, глотал, глотал воду, будто боялся, что её отнимут. Когда воды осталось чуть на донышке, он вдруг закричал:
— Ладно! Я согласен! Пусть нижний листок будет твой. — Поднялся во весь рост и стал, торопясь и захлебываясь, пить из верхнего листка…
Желурёнок уже давно утолил жажду и смотрел на братца, который всё пил и пил без остановки. Со стороны страусёнок был похож на пузатый кувшин с длинным выгнутым горлышком, поставленный на две тоненькие ножки.
— Хватит! — крикнул Желурёнок. — Ты лопнешь от воды! Ну и жадина!..
— Я не жадина! Это ты… — возмущённо пискнем Желустрёнок, отрываясь от воды.
Но едва он опустил голову, в горле у него булькнуло, и изо рта фонтанчиком прыснула вода. Ноги не удержали тяжести живота. Желустрёнок плюхнулся на землю. Грудь сдавило. Дышать стало нечем. Он вытаращил глаза и закричал:
— Ох!.. Ой!.. Аи!.. Умираю… Я умираю!.. Братец, спаси меня!..
Желурёнок и сам испугался. Что делать? Эх, если бы тут был Желудино! Он бы сразу помог… Желурёнок заметался:
— Я сейчас! Я придумаю, маленький.
Но ничего не придумывалось. Он хотел похлопать себя по голове, чтоб лучше думалось, как это делал Желудино, Но у него ничего не вышло: копыто не доставало. Тогда он постукался головой о ветку… И странное дело — сразу пришла великолепная мысль: «Вода наливается сверху. А выливается снизу! Значит, нужно просто…»
— Ну, скорей же думай! — простонал Желустрёнок. — Она разорвёт мне живот!
— Готово! — выкрикнул Желурёнок. — Только раз ты больной, а я доктор, слушайся меня и помогай.
Желурёнок выдернул несколько длинных и крепких травинок. Вместе с охающим Желустрёнком, который теперь беспрекословно выполнял все команды брата, он свил верёвку. Одним концом её связали ноги больного, а другой перекинули через ветку куста. Желурёнок ухватился за конец верёвки зубами и потянул изо всех сил… Связанные лапы Желустрёнка поднимались всё выше и выше. И как только он повис на кусте вверх ногами, изо рта ручьём полилась вода. Раздутый, как бочонок, живот худел на глазах…
— Ну вот, я и спас тебя, — сказал Желурёнок, освобождая ноги братца от верёвок. — Вставай. Теперь ты совсем здоровый.
— Правда?! — обрадовался страусёнок и вскочил на ноги. — Как ты меня хорошо вылечил! Как настоящий доктор.
— Да какой я доктор?!.. Просто я так сильно испугался, что ты умрёшь! Вот и пришлось шевелить мозгами… Только больше не зазнавайся и нежадничай!
— Ага! Я никогда не стану жадничать и всегда буду слушаться! — весело крикнул Желустрёнок и принялся бегать по кругу, разминая затёкшие от верёвок ноги.
— Хватит, братец! Пора в путь, — сказал Желурёнок.
— Не мешай мне! Ты же видишь — я тренируюсь.
В другое время Желурёнок сам бы с удовольствием побегал. Но теперь чувствовал ответственность за младшего брата и старался всё делать разумно, как сделал бы Желудино. Он снова и снова уговаривал братца, но тот не обращал на него никакого внимания. Наконец, когда страусёнок пробежал, наверно, сто кругов, Желурёнок не выдержал:
— Ты просто бессовестный! Только что обещал слушаться, а теперь что делаешь?!
— Ты сам бессовестный!.. Я буду чемпионом! Ты мне завидуешь!.. На что мне такой брат нужен! Можешь убираться! Я сам найду Желудино… — он запнулся на секунду. — Нет! Никуда я не пойду! Пусть Желудино сам меня ищет! — Желустрёнок лёг на траву и отвернулся.
— Ну, братец! — возмутился Желурёнок. — Моё лошадиное терпение кончилось! Теперь всё. Я больше с тобой нянчиться не буду! Дубово! — Он фыркнул и поскакал прочь…
***
Сначала Желустрёнок задыхался от гнева и ругал Желурёнка. Потом ему до слёз стало жалко себя, и он захныкал:
— Все меня бросили… Вот умру тут один, так будете знать… как обижать маленького, беззащитного Желустрёнка.
Он даже закрыл глаза, будто и правда умирает… А ещё чуть погодя понял: Желурёнок в самом деле ушёл! И слезами тут не поможешь… Ещё несколько минут упрямство удерживало его на месте. И вдруг Желустрёнка охватил страх: «Я один! Я совсем один!..»
Отовсюду слышались незнакомые шорохи… Кто-то невидимый наблюдал за ним. По спине побежали мурашки. Он вскочил и помчался за братом.
Желурёнка он догнал неожиданно быстро, сразу за ближними кустами.
— Я это… Ты не сердись… Я не хотел!.. Оно само так получается… Можно, я пойду с тобой?
— Очень мне нужно! Отстань, капризуля!
— Мне-е страш-но-о-о-о! — в голос заревел Желустрёнок.
— Ну ладно, ладно, — смягчился Желурёнок. — Но если ты опять будешь…
— Не-е-ет! Я больше не буду.
— Хорошо, — Желурёнок слизал братцу слёзы, привёл в порядок растрёпанные перышки и бодро скомандовал: — Ну, а теперь к Старому Мухомору ма-а-арш!
Ноги то скользили и разъезжались в разные стороны, то их еле удавалось выдёргивать из вязкой почвы. Желурёнку, который был тяжелее братца, приходилось особенно туго. Раз он так завяз, что чуть не сломал заднюю левую ногу. Что-то хрустнуло, стало больно ступать. Но Желурёнок собрал всё своё мужество и, перемогая боль, шагал и шагал вперёд.
Глинистой насыпи, по хребту которой Желустрёнок и Желурёнок шли уже второй день, казалось, не будет конца. Но свернуть некуда. Справа — колючие заросли, утопающие в болоте. Слева, в двадцати шагах, насыпь обрывается отвесно, и вдоль неё, насколько можно увидеть глазом, тянется не то река, не то узкое озеро, наполненное мутной желтоватой водой.
Желустрёнок время от времени ложился на землю, отчего пузечко его из светло-серого стало грязно-жёлтым. И каждый раз говорил жалобно:
— Всё! Больше я не поднимусь…
Желурёнок, который устал не меньше брата, молча останавливался, а чуть погодя, прихрамывая на левую заднюю ногу, трогался дальше. Тогда Желустрёнок, охая, поднимался и, качаясь из стороны в сторону, покорно топал за ним.
Когда страусёнок, наверно, уже в сотый раз присел отдохнуть, перед ним на насыпь опустилась нарядная птица с чёрными крыльями, разукрашенными жёлтыми узорами, и с красным ободком вокруг клюва. Она в упор поглядела на него, крикнула что-то и улетела.
— Что она сказала? — встревожился Желурёнок.
— Да ничего… Крикнула: «Вот он! Вот он!» И всё.
— Ох, не нравится мне это! Давай-ка бегом отсюда.
— Я не отдохнул ещё! — пискнул страусёнок.
— После отдохнёшь! Видишь, болото уже почти кончилось. Спрячемся в зарослях.
— Чего ты боишься? Она только чуть больше меня. А ноги у неё совсем короткие. Никудышные! — храбрился Желустрёнок.
