Когда мы загрузились в машину и я посмотрел на сэра Уильяма, мне стало его жалко. Я высказал ему свое сочувствие.
— Спасибо, дорогой, за добрые слова, — ответил со слабой улыбкой сэр Уильям. — Кто дважды вынес эту муку, тот в третий раз снесет ее без звука.
Хомки-помки! Теперь и он заговорил стихами! Только этого мне не хватало! Еще один поэт нашелся. Остается лишь надеяться, что это будет его первый и последний опыт.
На сей раз он страдал значительно меньше. Во всяком случае, когда мы добрались до места встречи, сэр Уильям сладко потянулся и радостно сообщил мне:
— Фредди, я, кажется, начинаю потихоньку привыкать.
Тем временем стемнело. Что не помешало нам почти сразу обнаружить мастера Джона и Лизу, которые нас уже ждали. После того как все друг с другом перезнакомились, мы двинулись в сторону стройплощадки.
Даже издалека было слышно, как тарахтит бульдозер.
Поскольку сэр Уильям чувствовал себя вполне отдохнувшим, он взял меня к себе на спину. Хотя вокруг было темно, он уверенно двигался вперед, как будто на дворе был ясный день.
Вдруг он приостановился и сказал:
— Свет. Откуда-то идет свет. Там, на хомячьем поле, что-то такое происходит. Нужно предупредить наших, чтобы они соблюдали осторожность.
— Интересно, как? — полюбопытствовал я. Ведь у меня же нет тут компьютера! — Я думаю, сэр Уильям, что их не нужно предупреждать, они и так начеку!
Но люди заметили неладное только тогда, когда мы уже почти вплотную приблизились к полю. Первым остановился мастер Джон.
— Что-то там такое происходит!
— Действительно, — сказал Франк. — Какой-то свет мелькает.
Мы потихоньку выглянули из-за кустов и в ужасе отпрянули.
— Вот это да! — ахнула Дженни.
Все поле было залито ослепительно ярким светом.
Три здоровенных прожектора освещали площадку. Один был установлен на дальнем краю поля, там, где работал бульдозер, два других стояли ближе к нам.
Двое мужчин в строительных касках шли по полю. Каждый из них нес в руках по ящику.
— Ёлки-палки! Наши ловушки! — воскликнул Франк.
— А там вон и другие лежат, смотри! Все выкопали! Хотя какое это имеет значение, все равно от них никакого проку.
— Да уж толку от них никакого, зато мороки — целый воз! Если бы не эти наши ловушки, не было бы сейчас тут этого представления! — Дженни была в отчаянии. — Куда мы при такой иллюминации можем сунуться?!
— Сунуться мы не можем уже хотя бы потому, что сюда как раз направляется охранник.
— Уходим, — скомандовал мастер Джон, и мы потопали обратно в лес.
— Ну что, сэр Уильям? — спросил я и вопросительно посмотрел на кота.
— Да, мой друг, придется… — согласился он и тут же принялся теребить мастера Джона, который сразу понял, в чем дело, и попросил Лизу включить компьютер.
«Подождите нас здесь! — написал я. — Мы попробуем переговорить с собакой охранника».
Я уже сидел у сэра Уильяма на спине, когда Дженни сказала:
— Они хотят переговорить с собакой? Каким же это образом? Что-то я не слышала, чтобы хомяки и коты умели лаять!
Да, милочка моя, еще немного, и ты не только свой учебник отправишь на свалку, но и всю учебу! Или напишешь свой учебник!
Молодой человек в черной форме с ярким платком на шее стоял на краю поля, наблюдая за рабочими, которые бродили по полю в поисках ловушек. Рядом с ним стояла наша графиня.
— Добрый вечер, сэр Уильям, — поприветствовала она нас, едва мы приблизились. Наверное, она учуяла нас, еще когда мы были в лесу. — Рада видеть вас снова.
— Взаимно, любезнейшая, взаимно! — проворковал сэр Уильям, почувствовавший себя снова в своей стихии. — Ах, с каким бы удовольствием, графиня, я бы побеседовал с тобой в спокойной обстановке! Но… Покой нам только снится! Безотлагательное дело заставляет меня…
— Знаю, — перебила его графиня, — вы хотите спасти полевых хомяков.
Сэр Уильям открыл рот от изумления:
— Значит, ты все уже знаешь?!
— Конечно. У кого есть глаза и уши, и к тому же нюх… Я, честно говоря, не слишком высокого мнения об этих грызунах — присутствующие, разумеется, не в счет, — но все равно, мне кажется, это уже слишком, вот так вот взять и укокошить всех до одного! Ладно, это все лирика! Могу ли я быть вам чем-нибудь полезной?
— Можешь, — тут же ответил сэр Уильям. — Нельзя ли сделать так, чтобы твой хозяин…
— Конни.
— Что, прости?
— Моего хозяина зовут Конни. Я говорю это для того, чтобы у вас не создалось превратного представления о наших отношениях. Он для меня не просто какой-то там охранник, он — мой хозяин. И очень хороший при этом.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, любезная графиня! — Сэр Уильям откашлялся. — Так вот. Не могла бы ты на некоторое время отвлечь своего хозяина? И как бы сделать так, чтобы он на время выключил эти дурацкие прожекторы?!
— Отвлечь-то можно, а вот с прожекторами сложнее. Тут лучше бы найти какого-нибудь подходящего человека. Который бы ему сразу понравился. Лучше всего женского пола. Какую-нибудь даму. Только, пожалуйста, не эту вашу рыжеволосую!
Я не собирался вмешиваться в переговоры сэра Уильяма с графиней, но тут я не выдержал и спросил:
— Почему?
— Потому что мне не нравятся ее духи, — ответила графиня и сморщила нос.
Я чуть не задохнулся от негодования.
— И что же это такого в ее ду… — начал было я, но сэр Уильям не дал мне договорить.
— Графиня, не беспокойтесь! У нас есть другие варианты.
— Ну, и славно! Осталось только договориться о том, как нам устроить эту, так сказать, нечаянную встречу.
Мы углубились в лес, нашли полянку и спрятались за кустами. Точнее, прятаться пришлось людям. Потому что кто может, спрашивается, разглядеть в темноте хомяка среднего размера и черного кота?
Прошло немного времени, и мы услышали пыхтение графини. За ней с поводком в руках бежал Конни.
Графиня выскочила на поляну, резко затормозила и уселась.
— Ага, — сказал Конни и осветил полянку фонариком. — Есть кто-нибудь?
Тишина.
Конни прислушался.
— Никого. — Он покачал головой. — Что с тобой такое приключилось, Гера? Уже второй раз сегодня ты тянешь меня невесть куда! И все впустую! Беда с тобой! Ладно, пошли.
Графиня и не думала двигаться с места.
— Хм, странно, — сказал Конни.
Он выключил фонарик и снова стал прислушиваться.
Вдруг за его спиной раздался легкий треск.
Конни резко обернулся, включил фонарик и… обомлел.
В луче света перед ним предстало неземное создание. Она возникла из темноты как сказочная принцесса.
— Привет, — сказала принцесса.
— П-п-п-ривет! — заикаясь, ответил Конни.
Принцесса улыбнулась и пропела мелодичным голоском:
— Меня зовут Дженни.
Когда прожекторы погасли, сэр Уильям тут же рванул вперед. Нам нужно было добраться до норы, в которой жила Эльвира. С тех пор, как мы расстались с Энрико и Карузо, прошло уже несколько часов. Я старался не думать о том, что за это время полевые хомяки могли с ними сделать. Или, наоборот, наши клоуны с хомяками.
Встреча Конни и Дженни оказалась во всех смыслах удачной. Не только потому, что Дженни произвела на Конни неизгладимое впечатление и он с удовольствием выслушал все, что она ему сказала. Правда, что она ему там говорила, мы не знаем — они удалились на некоторое расстояние, и до нас долетало только одно сплошное «бу-бу-бу». Разобрать что-нибудь было крайне трудно, тем более что нам изрядно мешало возмущенное сопение Марио, наблюдавшего из-за кустов за парочкой. Во всяком случае, когда Дженни вернулась, она сообщила, что Конни — Дженни подчеркнуто называла его только по имени, стараясь избегать слова «охранник», — не только готов закрыть глаза на все, но и будет нас всячески поддерживать.
— Потому что он любит хомяков, — сказала Дженни. — И вообще нормальный парень.
На что Марио заметил, что нормальный парень не будет работать на тех, кто убивает хомяков.
На это Дженни тут же ответила, что, во-первых, Конни не работает на председателя городского совета или на строительную фирму, а во-вторых, все это глупости.
Марио открыл было рот, чтобы остудить пыл разгорячившейся Дженни, но мастер Джон вмешался в их дискуссию и поинтересовался, сможет ли Конни отключить прожекторы.
— Сможет, — ответила Дженни. — Хотя не имеет права. И у него из-за этого наверняка возникнут проблемы. Но он не боится!
Конни смог отключить прожекторы не сразу. Прошло какое-то время, прежде чем мы наконец тронулись в путь.
Мы четко вырулили к тому месту, где был вход в норку Эльвиры.
— Было бы очень славно, дружок, если бы мы здесь и встретились, — сказал сэр Уильям, ссаживая меня на землю. — А то в этой темноте мне рыскать по такому гигантскому полю как-то не очень улыбается.
