— Чив-жю-жю! — ответил Митя. Он хотел сказать: «Извините!»
Первые стайки воробьев опустились на старую акацию, приветствуя друг друга, и Митя понял, о чем они говорили!
— Чивет, живцы! (Оказывается, воробьи сами себя называют живцами!)
— Чвир, ты еще жив?
— Жив ли я?.. Жив, жив! Но зябко — жуть! Дожить бы до весны, Чивли, давай подеремся, что ли, погреемся?
— Летим на юг, Чвир, в Гагры, там тепло всю зиму, а?
— На юг! На юг! — закричали молодые воробьи.
— Лететь на юг без вожака, Чивли?! В уме ли ты?.. Мы не долетим — заблудимся.
— Зачем нам вожак, Чвир? Дочикиляем сами. Я поведу! Я знаю дорогу на юг…
— Ты отъявленный врун, Чивли! Дальше колхозного базара ты дороги не знаешь.
— Ах, вон ты как! — И Чивли сцепился с Чвиром.
Засмеялся на карнизе ворон Мрачный Мудрец:
— Хра-хра-хра!.. Легкомысленный, озорной народец!
Новая шумная стайка уселась на ветки акации, и кто-то из новоприбывших громко закричал:
— Живцы! Говорю я — Пыж Пушечный! Вы меня знаете — я живу в танке на площади Гвардейской. Я говорю: мы собрались здесь затем, чтобы выбрать себе вожака и лететь на юг. Слышите, крыши потрескивают? Это идет Большой Мороз! Мы многих недосчитаемся, если не улетим сегодня же.
— На юг! На юг! — раздались голоса.
— Слушайте меня, уважаемые живцы! — хрипло закричал седой от бумажной пыли воробей. — Это говорю я, Архивариус! Я живу в отдушине городского архива, я!.. Не надо лететь на юг…
— На юг! На юг! — закричали молодые воробьи.
— Тихо, желторотые! Пусть говорит Пыж Пушечный, — сказал Чвир.
— Живцы, говорю я — Пыж Пушечный! Слушайте меня! У всех организованных птиц есть вожаки, которые ведут свои стаи на юг. Давайте же и мы наконец-то организуемся и выберем себе вожака. Выбирайте меня вожаком, я вас поведу!.. Я самый опытный, самый сильный, самый мудрый!..
— Какой из тебя вожак?! Ты машинным маслом пахнешь! — перебил его бесхвостый воробьишка и перекувыркнулся в воздухе. — Смотрите, каков я!.. Я самый талантливый, самый бойкий. Я Жюль Циркач! Я живу в цирке. Львы и тигры — мои друзья! Выбирайте меня вожаком!
Воробьи заговорили вразнобой.
— Не надо нам никаких вожаков, нам и своих вожачков достаточно! — насмешливо сказал кто-то.
— Кто это сказал?! — задиристо спросил Жюль Циркач. — Сейчас надеру загривок.
— Не важно кто. Важно, что я не полечу никуда из родного города. Людям без нас зимой будет скучно…
— Очень мы им нужны!
— Я тоже остаюсь! Люди нас накормят, не дадут пропасть, — это сказал Чвир.
— Дождешься от них! — Это сказал Чивли. — Они кормят только надутых жирных голубей, а нас отовсюду гонят, мальчишки швыряют в нас камни, кричат: «Вора бей! Вора бей!..» За что они нас так?! Мы лишнего не берем…
— Глупый, мы не берем, мы — подбираем.
Крик на акации нарастал:
— Остаемся! Как-нибудь отобьемся от Большого Мороза.
— Тихо, живцы! Пыж Пушечный, наведи порядок!
— Летим на юг! На юг!
— Уважаемые живцы, послушайте меня! — надрывался Архивариус. — Я тут самый старый и знаю прошлое. Я говорю: кончай болтовню, мы все равно не полетим на юг. Мы тысячу лет выбираем себе вожака и никак не может выбрать его. Мы тысячу лет уже не летаем на юг. Мы разучились далеко летать…
— Заткнись, ты, пыльное чучело! — пискляво закричали молодые воробьи. — Живцы, не слушайте его!.. На юг! В Гагры!.. Большой Мороз близко. Пусть вожаком будет Пыж Пушечный! Он самый отважный! Он самый…
И тут такое началось! Живцы, то есть воробьи, закричали каждый свое, стараясь перекричать друг друга:
— На юг! Подальше от Большого Мороза!
— Я поведу вас!
— Нет, я! Я самый отважный! Самый….
— Голосуйте за меня! Я самый-самый!..
— Тихо, живцы! Послушайте меня…
Но никто никого не слушал. Все кричали. Одни пытались навести порядок, другие превозносили собственные достоинства и призывали выбирать вожаком именно их. Шум стоял оглушительный. Дело дошло до всеобщей потасовки. На плечи и шапки прохожих посыпались перья. Воробьи подрались, хорошо разогрелись и уснули на ветках. Так и не выбрали они себе вожака в тот вечер.
— Эх вы, живцы! — огорченно сказал Митя. — За тысячу лет не можете договориться. Ну и дисциплина у вас! Вам бы нашу классную руководительницу.
— А ты, оказывается, парень с воображением! — услышал он голос Мрачного Мудреца и посмотрел на карниз. Но ворона там не было. Около Мити стоял пожилой горбоносый человек и улыбался. — Ну что, понял, о чем кричали воробьи? — Он приятельски похлопал Митю по плечу и пошел прочь.
Митя ошеломленно смотрел ему вслед. Кто этот странный человек? И куда подевался ворон Мрачный Мудрец?.. А был ли ворон на самом деле?
Как бы там ни было, вернувшись домой, Митя тайком вынес на балкон тарелку с мясом и бабушкиными пирожками. Утром, проснувшись, сразу же кинулся на балкон: тарелка была пуста! Но самая интересная штука состояла в том, что из Митиного дневника исчезли пятерки по географии. На их месте стояли тройки. Митя не стал горевать о пятерках да и вообще задумываться над этой удивительной историей. Главное, ему удалось разгадать тайну воробьиных сборищ.
Воробьи по-прежнему собираются на главной улице нашего города перед большими морозами. Но теперь мы знаем, зачем они собираются. Митя рассказал нам: воробьи хотят выбрать себе вожака, чтоб он увел их на юг. И они опять не смогут выбрать его и не улетят из города зимой. И это хорошо, потому что нам, людям, и в самом деле в эту пору года было бы очень скучно без воробьев. Не правда ли?
Табор — полевой стан.
Байдуже — без внимания.
Насваряться — грозиться.
Панькать — нянчить, ублажать.
