Не выдержав, закрыл лицо руками градоправитель и глухо зарыдал. Всё, конец! Погибает добрый, старый Мегальн!
Но все пора, личным порталом перенеся к магистрату.
В зал вбежал стражник и крикнул:
— Крысолов!
Ну и для чего так кричать то? Да и не ловлю я крыс во все. Другой род занятий у меня. Да и зачем ловить тех, кто и так служит тебе?
Пришел я в своем облике. Высок и строен. Лицом тёмен, правильно сколько я тут уже прохлаждаюсь? Взгляд пронзительный. От такого взгляда холод пробегал по спине. А как ему не пробегать? Коли я толику магии добавляю?
На плечах короткий плащ. Одна половина камзола чёрная, как ночь, другая красная, как огонь. В чёрную шапочку сбоку воткнуто петушиное перо. Люблю пофарсить. В руке же старинная, потемневшая от времени дудку. Да еще и хромать пришлось, с утра на камень напоролся. А лечить себя не стал. Загадочнее быть решил.
Градоправитель сам придвинул мне кресло. Судья попробовал даже хлопнуть по плечу. Но тут же, громко вскрикнув, отдёрнул руку — ладонь словно огнём обожгло. Ну ну, тоже мне друг нашелся, будешь знать.
Слуги спустились в подвалы и принесли бутылки с отборным вином.
Я взял бутылку мальвазии, зубами вытащил восковую затычку и, запрокинув голову, одним глотком выпил драгоценное вино. Не останавливаясь, опорожнил подряд девять бутылок. Ничего так, недурственно.
— А не найдётся ли у вас ещё хорошей бочки вина? — спросил я.
— После, после, любезный мой господин, — медовым голосом сказал мне один из патрициев — сначала дело, а потом уже пир.
А градоправитель, уже не в силах сдержать нетерпение, спросил напрямик:
— Скажи, можешь ли ты увести крысиное племя из нашего города?
— Могу, — усмехнулся я. — Эти твари мне подвластны.
— Как? Все до единой? — Градоправитель даже привстал с места.
— Я очищу ваш город от крыс. Слово мое, крысолова, крепко. Но и вы своё сдержите. За это дадите мне столько золота, сколько смогу унести.
— Худ как жердь да и хром в придачу. Такой много не унесёт… — шепнул градоправитель судье. А потом уже, повернувшись ко мне, сказал громко и важно: — Всё, как договорились, почтенный наш гость. Обмана не будет.
— Так смотрите не вздумайте нарушить своё слово, — сказал я, припечатал их своим фирменным взглядом и вышел из ратуши.
Небо стало вдруг серым и мрачным. Всё заволокло мутным туманом. Вороны, облепившие шпили центрального собора, поднялись, закружились, усыпали всё небо с зловещим карканьем. Можно и без этих дешевых спецэффектов обойтись, но люблю драматургии нагнать. Я поднёс к губам дудку, протяжные звуки полились из нее. Можно конечно и просто мысленный посыл отдать, но понты дороже денег, как говорили в моем родном мире.
Слышался в звуках флейты щекочущий шорох зерна, струйкой текущего из прорехи в мешке. Весёлое щёлканье масла на сковороде. Хруст сухаря под острыми зубами.
Патриции, стоявшие у окон, ахнули и невольно подались назад.
Потому что на звуки дудки из всех домов стали выбегать крысы. Выползали из подвалов, прыгали с чердаков.
Крысы окружили меня со всех сторон.
А я равнодушно пошёл, прихрамывая, с площади. И все до одной крысы побежали вслед за мной. Стоило только мне умолкнуть, как всё несметное крысиное полчище останавливалось. Но опять начинала петь дудка. И снова крысы покорно устремлялись вслед за мной.
Выглядывали из окон мясники, колбасники, сапожники, золотых дел мастера. Ухмылялись. Что ни говори, а приятно смотреть вслед уходящей беде!
Вслед за мной все крысы двинулись к городским воротам. Стражники едва успели укрыться в башнях.
Крысы вышли из города и чёрной лентой растянулись по дороге. Последние, отставшие, перебегали через подъёмный мост — и вдогонку за мной. Всё заволокло пылью. Несколько раз мелькнул чёрный плащ крысолова, рука с дудкой, петушиное перо…
Удаляясь, всё тише и тише звучала дудка.
Через час прибежали в город пастухи. Перебивая друг друга, рассказали:
— Крысолов вышел на берег реки. Прыгнул в лодчонку, которая покачивалась тут же у берега. Не переставая играть на дудке, выплыл он на стремнину. Крысы бросились в воду и поплыли за ним, и плыли они до тех пор, пока не утонули все до одной.
Идиоты, буду я своих слуг гробить, слабых конечно прикончил и больных, а остальных разослал по городам и весям. Повеселились и хватит.
Ликует освобожденный от крыс город.
Радостно звучат колокола на всех соборах. Весёлыми толпами идут по улицам горожане.
Спасён славный Мегальн! Спасён богатый Мегальн!
В магистрате слуги разливают вино в серебряные кубки. Сейчас не грех и выпить.
Пора и мне в празднике принять участие. Двинулся сразу к магистрату. Только одет я был иначе: в зелёный костюм охотника.
Переглянулись патриции. Платить? Э нет…
— Жилист и крепок этот крысолов, — шепнул градоправитель судье, — такой хоть и хром, а унесёт всю казну…
Заклинание усиливающее слух работало исправно. Жадные скупердяи, но ничего я знал, чем все это кончиться, не вы первые и не вы последние, ничто не меняется в мире Варма и в других мирах. Все те же страсти и пороки властвуют в душах разумных существ.
Я вошёл в магистрат. Никто и не поглядел в мою сторону. Градоправитель отвернулся, судья уставился в окно.
Но, меня было не так-то легко смутить. С ухмылкой вытащил я из-за пазухи мешок. Показался этот мешок патрициям бездонным.
— Я своё слово сдержал. Теперь дело за вами, — сказал им. — Как договорились. Столько золота, сколько смогу унести…
— Милейший… — Градоправитель в замешательстве развёл руками, оглянулся на судью.
— Вот как? Не кошель, не суму — целый мешок золота? — хихикнул тот и в притворном испуге выпучил глаза.
Кто-то ещё негромко засмеялся. Ай да хитрец. Вот как, значит, надо повернуть дело! Золото было обещано в шутку. А бедняга, видно, совсем ума решился: поверил всему. Да ещё захватил с собою мешок.
Тут захохотали все. Градоправитель, советники, гильдейские старшины.
— Мешок золота?
— Ха-ха-ха!
— Целый мешок!
— А за что?
— За дурацкие песни? За дудку?
— Уморил!
— Золото ему подавай! А не хочешь ли пинка?
Долго смеялись патриции. А я молча стоял, и наслаждался моментом. Все как всегда и какая-то злобная радость переполняла меня. Думали буду просить, требовать обещанное! Нет, я помолчу.
Хитрец судья, с опаской косясь на меня, наклонился к уху градоправителя:
— Может, отсыпать ему горсть золота? Так… немного, для виду… А потом обложить податью людей победнее, кто вовсе не пострадал от крыс, потому что и так ничем не владел.
Но градоправитель от него отмахнулся. Откашлялся и голосом важным, но отечески ласковым сказал:
— Дело сделано. Надо, как обещано, расплатиться. По трудам и плата. Кошель серебра и выход из города через любые ворота.
Нужны мне ваши деньги. Главное что вы свое слово нарушили. Кошелька я не взял и, даже не поклонившись, повернулся спиной и вышел из зала.
Тут уж совсем развеселились патриции. Славно вышло: разом избавились и от крыс и от крысолова.
Громко звонят колокола центрального храма. Все патриции с жёнами и слугами отправились в собор на службу.
И никто из них не слышит, что снова на площади запела дудка.
«Можно! Можно! Можно! — поёт дудка. — Сегодня всё можно! Я поведу вас в зелёные рощи! На медовые заливные луга! Босиком по лужам! Зарыться в сено! Можно! Можно! Можно!»
Топот маленьких башмаков по деревянным лестницам, по каменным ступеням.
Из всех дверей выбегают дети. Бросив игру, бросив прялку, на бегу подтягивая штанишки, дети бегут за мной, жадно ловя звуки дудки.
Из каждого дома — дети. На каждой улице — дети.
Падают, разбивают коленки, потрут, подуют и бегут дальше. Весёлые, с липкими пальцами, за щекой сласти, в кулаке горсть орехов — дети, главное сокровище Мегальна.
Вот уже городские ворота. Дети с топотом пробежали по подъёмному мосту. А я уводил их по дороге, мимо вересковых холмов всё дальше, дальше… туда где открыт новый прекрасный мир, которому нужны пока еще чистые душой жители.
Закрыв за ребятами портал, на месте их примут другие, я надвинул на глаза шляпу, чтобы не светило солнце, вызвал Тинара, вручил ему заслуженный кусочек сыра и оттолкнув лодчонку от берега двинулся дальше.
