— Как же мне теперь расплатиться с вами за труды? — спросил заяц.
— Я за свой добрый совет не хочу ничего особенного, — сказала лиса. — Но если бы ты подарил мне свою лампу, то жизнь в моей норе стала бы чуточку светлее.
— Мне бы пригодилось лукошко для ягод, — сказал медведь.
— А мне лопата, чтобы легче было копать картошку, — заявил кабан.
Барсук получил мотыгу, аист кружку, ёж тарелку, а больше у зайца и вещей-то не было.
— Только, дорогие друзья, — спросил заяц, — к чему мне этот рыбный садок?
— Это уж должен лучше всего знать ты сам, — ответили звери. — Мы работали, теперь всё готово, а ты чего-то рассуждаешь.
Они даже слегка рассердились на зайца и разошлись, чтобы вернуться к своим делам.
Заяц смотрел, как плещутся в пруду рыбы, и думал: «Чего уж там. Пусть будет у меня рыбный садок».
На следующий день, покормив рыб, заяц печально подумал:
«Эти рыбы действительно очень милые. Просто даже необыкновенные рыбы».
А на третий день заяц был уж совсем грустным. Он думал:
«И как же это я раньше жил без рыбного садка?»
Такими мыслями заяц просто пытался утешить себя, а на самом деле он понимал, что зайцу рыбный садок совершенно ни к чему. Однако не мог он бросить рыб на произвол судьбы и поэтому продолжал их кормить.
Но в один прекрасный день зайцу вконец надоело разводить рыб. Он выловил их из пруда, зажарил и пригласил гостей на праздничный обед.
— У зайца будет угощение из рыбных блюд, — обсуждали приглашение звери. — На столь большой пир, пожалуй, неловко идти с пустыми руками.
И каждый из них взял с собой подарок для зайца. Лиса принесла лампу, медведь лукошко, кабан лопату, барсук мотыгу, аист кружку, а ёж тарелку. Все они остались очень довольны угощением и в один голос заявили зайцу:
— А ты и впрямь неплохо придумал — устроить такой прекрасный рыбный садок.
Барсук жил в норе под большой сосной, а в дупле, на этой же сосне было гнездо белки. Барсук и белка жили в согласии, ведь у каждого из них были свои заботы.
Но однажды барсук заметил, что стены его жилища трещат, а с потолка сыплется штукатурка.
— Чего эта белка развоображалась! — заворчал барсук недовольно. — Скачет и прыгает так, что другим нет ни покоя, ни житья.
Он вылез из норы и увидел, что белка и в самом деле прыгает с ветки на ветку.
— Эй ты, белка! — крикнул барсук. — Если ты будешь так раскачивать дерево, то у меня обвалится потолок!
— Ну разве могу я, такая маленькая, раскачать большую сосну! — засмеялась белка. — Это же ветер раскачивает дерево.
— А я почем знаю, ветер или не ветер, — сердито ответил барсук.
— Ты же видишь, что вершина сосны качается то в одну сторону, то в другую, — сказала белка. — Я ни в чем не виновата, это всё ветер.
— Что же, я не вижу, как ты бессовестно скачешь с ветки на ветку, — сердился всё больше барсук. — Ты скачешь, дерево дрожит, а у меня с потолка сыплется штукатурка.
Белка поняла, что барсуку ничего не докажешь, и решила не спорить с ним.
— Собирай свое добро и перебирайся на другое дерево! — закричал барсук.
«Верно, — подумала белка. — Если барсук каждый день будет так кричать, жизнь и в самом деле станет неприятной».
Она отыскала другое дерево, в стволе которого было уютное дупло, и устроила там себе новое гнездо. Потом перетащила туда все свои запасы орехов и грибов и была рада, что ей больше не придётся объясняться со сварливым барсуком. А в комнате барсука под сосной по-прежнему трещали стены и сыпалась с потолка штукатурка, потому что ветер не прекращался. Но барсука это больше не волновало.
— Главное, чтобы белка наверху не топала, — рассуждал он, довольный собою. — До чего же хорошо жить, когда тебе никто не мешает.
Впоследствии у белки с барсуком вновь наладились отношения. Когда им случалось встречаться, они вежливо здоровались и даже беседовали.
Дикий кабан решил выращивать картофель.
— Всегда будет, чем поживиться, — поделился он своей мыслью с друзьями. — И ходить далеко не надо, если картошки захочется.
Он подыскал небольшую лесную полянку, которая показалась ему во всём подходящей для поля — поверхность ровная и земля достаточно мягкая.
— Для начала, пожалуй, надо проложить борозды, — сказал кабан сам себе. — Иначе у поля не будет никакого вида.
Он ткнул рылом в землю разок-другой, а затем передумал:
— Стоит ли гнаться за красотой! Вдруг борозды получатся недостаточно прямыми, ведь лесной народ засмеёт меня.
Он оставил поле невспаханным и решил просто так сунуть в землю семена картофеля.
Денька через два кабан приступил к посадке картофеля. Он притащил к полю мешок с клубнями и вдруг задумался, почесывая в затылке.
— Семенной картофель у меня самого лучшего сорта, — рассуждал он. — Стоит ли ни с того ни с сего разбрасываться таким добром. Оставлю-ка я этот картофель себе, не буду его сажать, зато летом стану почаще приходить и окучивать.
Кабан отволок мешок обратно домой, высыпал картошку в котел, сварил её и приготовил столько картофельного пюре, что хватило почти до самого вечера.
Жизнь шла своим чередом и, наконец, пришло время окучивать картофель.
— Окучивание — самое важное дело, — размышлял кабан. — Если картошку не окучивать, клубни будут маленькими, как жёлуди.
Но едва кабан опустил рыло к земле и приготовился окучивать, как у него возникла совсем другая мысль.
«Окучивать незасеянное поле — это довольно странно, — подумал он. — И чего тут окучивать, если даже борозд нет. Вдруг еще лесные жители решат, что я совсем глуп. Лучше уж я не стану окучивать, зато осенью соберу урожай с особым старанием».
И кабан отправился домой. До осени он или храпел под кустом, или просто так слонялся по лесу. Лишь когда подошло время копать картофель, он снова пришёл на свое поле, чтобы собрать урожай. Он аккуратно расставил ящики для картошки на краю поляны и усердно принялся за работу.
Но довольно скоро кабан с изумлением заметил, что урожай беднее-бедного. В каком бы месте он ни совал рыло в землю, нигде не было ни малейшего признака картошки.
— Ишь, незадача, — проворчал кабан в изумлении. — Поле картофельное, а картошкой даже не пахнет.
Затем он погрузился в глубокое раздумье и, наконец, решил, что дело обстоит не самым худшим образом.
«По крайней мере, хорошо то, что я не слишком много трудился впустую, — подумал он удовлетворенно. — Если бы я вспахал поле, посадил картошку да впридачу ко всему ещё бы и окучивал её, то столь жалкий урожай мог бы и в самом деле огорчить меня».
Однажды принялся медведь дом себе строить.
— Я самый могущественный зверь в лесу, — говорил он всем. — Не гоже мне жить под открытым небом.
Другие животные не знали, что и сказать на это, только лисица с издёвкой заметила:
— Сам старый медведь, а мозги куриные. Всю жизнь обходился без дома, а теперь решил поважничать.
Медведь не обратил внимания на слова лисы. Он приволок строительные материалы и принялся за работу. В строительных делах он не особо разбирался, но дом в конце концов всё же соорудил. Тесноватый, правда, но зато свой собственный.
Вскоре обитатели леса пришли посмотреть на медвежий дом.
— А погреба-то нет, — заметил барсук — самый большой знаток в таких вещах. — Куда же ты собираешься прятать свои запасы мёда и ягод?
— Как куда, в брюхо, конечно, — ответил медведь. — Брюхо понадёжнее любого погреба.
— Стены-то кажутся не слишком плотными, — сказал козёл. — Ветер будет насквозь продувать.
— Оно и лучше, — не сдался медведь. — Не надо, будет проветривать.
— А крыша-то вовсе дырявая, — хрюкнул дикий кабан. — Не будет ли дождь заливать комнату?
— Конечно, немного будет, — ответил медведь. — Но лесу и полю тоже воды перепадёт достаточно.
— Где же печная труба? — спросил аист.
— Трубу я нарочно не сложил, — сказал медведь. — Вдруг ты совьёшь на трубе гнездо, а печь станет дымить.
Зверям стало всё ясно, и они разошлись каждый по своим делам. Только лисица никуда не торопилась, она подошла к медведю и сказала:
— Если ты иной раз соберёшься пойти куда-нибудь подальше, оставь мне ключи. Кто-то ведь должен стеречь жильё, когда хозяина нет дома.
Слова лисы насторожили медведя — поди знай, что может сделать с домом эта плутовка, если заполучит ключи. Ещё поломает что-нибудь или, чего доброго, поселится здесь насовсем.
— Далеко я не уйду, — сказал медведь. — У меня и здесь дел хватает.
