Жизнь в буржуазном обществе, где всем повелевают деньги, есть, по Андерсену, некое «вечное движение», из которого нет выхода. Когда свинья падает на пол и разбивается, на шкаф ставят новую свинью, еще пустую, но с видами на накопление. Таков пессимистический взгляд Андерсена на современное ему общество.
В знаменитой сказке «Новое платье короля» сатира на лицемерие и ложь современного Андерсену буржуазного общества нашла гениальное воплощение в сюжете, заимствованном автором из старинных источников.
Сила сказки Андерсена в том, что в его изображении ложь и обман, на которых строятся отношения между королем и его придворными, становятся основным принципом государственной жизни.
Начавшись, казалось бы, с невинной уловки, история с несуществующим платьем короля перерастает в грандиозный спектакль, в который его основные актеры-лжецы стремятся втянуть и народ. И только маленький ребенок, чуждый всякой корысти и всякому преклонению перед условностями, произносит правду: «Да ведь король голый!»
По остроте, емкости и многоплановости сатирического звучания эта сказка Андерсена может быть поставлена в один ряд с лучшими произведениями Свифта и Сервантеса.
Но особенно гневным становится голос Андерсена, когда он говорит о войне. Чудовищный образ безжалостного завоевателя, упивающегося своей наглой силой, но обреченного на неминуемую гибель, Андерсен рисует в сказке «Злой князь». Глубочайшим состраданием к жертвам войны полна сказка «Блуждающие огоньки в городе». «Война — отвратительное чудовище, питающееся кровью и пылающими городами!» — восклицает Андерсен в одном из своих писем.
Единой и бесконечно повторяющейся темой сказок Андерсена является тема любви, борьбы светлых человеческих чувств с темными силами, данная и в плане социальном, историческом, и в общефилософском. Эта проходная тема превращает собрание сказок Андерсена в цельное захватывающее произведение, в гимн человеколюбию, самоотверженности, смелости и героизму человека.
Философской основой творчества Андерсена является мысль об органической взаимосвязи всего сущего. Это относится и к людям, и к животным, и к растениям. Отношения любви, дружбы, взаимопомощи охватывают в андерсеновских сказках весь мир. Прогрессивная взаимопомогающая сила разлита в окружающей нас жизни и в конечном счете торжествует над силами зла.
В знаменитой сказке «Снежная королева» великая сила любви и светлых человеческих чувств, мужества и стойкости показана особенно ярко.
Когда, в поисках Кая, Герда, верхом на олене, приближается ко дворцу Снежной королевы, олень просит мудрую финскую женщину наделить Герду небывалой силой — иначе ей не вернуть Кая.
Но вот что отвечает ему эта женщина: «Сильнее, чем она есть, я не могу ее сделать. Неужто ты сам не видишь, как велика ее сила?
Подумай, ведь ей служат и люди и животные! Она босиком обошла полсвета! И эта сила скрыта в ее сердце».
Такова сила любви в сказках Андерсена — она поистине движет горами, она побеждает горе и разлуку, она возвращает к жизни обреченных на смерть.
Иной раз, сохраняя общий демократический характер народной сказки, Андерсен придает ей оттенок «социальной жалости», характерной для буржуазно-демократической литературы середины XIX века. Отсюда его гадкий утенок одновременно напоминает и Золушку народной сказки и героя какого-нибудь диккенсовского романа, например Оливера Твиста.
Именно с ослаблением этого критерия активности и самостоятельности героя связано то, что помощь в сказках Андерсена иногда приходит к герою свыше, от бога. Именно здесь начинается путь Андерсена к сентиментально-религиозным мотивам, которые особенно сильно развиваются в его позднем творчестве. Однако не эти примирительные тенденции составляют своеобразие Андерсена как писателя.
В творчестве Андерсена, в той особой вселенной, какую представляет собой мир его сказок, господствует суровый нравственный закон. Ведь недаром же маленькая русалочка или бедная маргаритка, стойкий оловянный солдатик и его бумажная невеста жертвуют жизнью ради высокой любви.
Мотив немой, обреченной, но самоотверженной, верной до конца любви, всесильной наперекор обстоятельствам, наперекор беспомощности и униженности героя, постоянно повторяется в сказках Андерсена.
Это и есть подлинные герои Андерсена: беспомощные и униженные внешне, они полны мужества и великой нравственной силы. И перед лицом их трагической гибели прощать бездушных, пустых, корыстных, тщеславных — просто ради счастливой концовки — было бы кощунством с точки зрения автора. Поэтому так часто, в противовес традициям «happy end» буржуазной литературы середины века, сказки Андерсена заканчиваются печальной и скорбной нотой.
2. СКАЗОЧНЫЙ МИР АНДЕРСЕНА
Сам Андерсен говорил о мире своих сказок следующее: «Сказочная поэзия — это самая широкая область поэзии, она простирается от кровавых могил древности до разноцветных картинок простодушной детской легенды, вбирает в себя народную литературу и художественные произведения, она для меня представительница всякой поэзии, и тот, кто ею овладел, может вложить в нее и трагическое, и комическое, и наивное, и иронию, и юмор, к услугам его и струны лиры, и лепет ребенка, и речь естествоиспытателя».
И действительно, мир андерсеновских сказок всеобъемлющ, в него могут, наряду с вещами и животными, фантастическими существами и предметами домашнего обихода, на равных правах входить и новые явления науки и техники, как, например, «великий морской змей», то есть телеграфный кабель, проложенный между Европой и Америкой по дну океана. Погруженный в воду, он вступает в своеобразное общение с жителями подводного царства, становится одним из героев сказочной подводной драмы.
Всякий новый предмет, входящий в орбиту андерсеновской сказки, подчиняется ее закономерностям, так сказать получает свой паспорт, становится равноправным действующим лицом. Убедительность и правдоподобие действующих в сказках Андерсена персонажей держится в значительной мере на этой всеобщей погруженности в сказочную стихию, где нет границ и градаций одушевленности и неодушевленности.[1]
Всякой вещи, всякому живому существу, всякому фантастическому созданию в сказках Андерсена присущ свой характер, исходя из которого они живут и действуют. Все эти характеры увидены и показаны вполне реалистически в меру их принадлежности к какой-либо среде, в меру их роли и значения в природе и обществе. Вот почему описание повадки какого-либо животного, описание свойств какого-либо предмета или растения всегда у Андерсена звучит убедительно[2]. И все же наиболее андерсеновскими и в то же время наиболее близкими детям являются те сказки, материал для которых Андерсен черпал непосредственно из окружающего быта.
Простые домашние вещи: кухонная утварь, детские игрушки, предметы одежды, растения и цветы, которые можно встретить в поле, в огороде, в садике около дома; совсем обыкновенные, окружающие нас домашние животные и домашняя птица: собаки, кошки, куры, индюки; обитающие в саду певчие пташки — все это излюбленные сказочные персонажи Андерсена, — каждый со своей историей, характером, манерой речи, своим юмором, капризами и причудами.
Необычайный, непревзойденный дар вселять в эти привычные, окружающие нас существа и предметы особую жизнь присущ был Андерсену. Он сам отдавал себе отчет в этом и сам об этом говорил: «Материала у меня бездна, больше, чем для любого другого рода поэзии; часто мне кажется, будто каждый плетень, каждый самый маленький цветочек говорят мне: «Только взгляни на меня, и тебе откроется история всей моей жизни». И действительно, стоит мне сделать так, как они велят, и рассказ о любом из них готов».
Как же достигаются это необычайное правдоподобие и убедительность, достоверность всех этих жизнеописаний? Почему кажется, что именно эта букашка, именно этот цветок должны быть героями данной истории?
Дело в особом сочетании острейшей наблюдательности, точного знания действительной жизни всех этих существ с богатым воображением художника, которое и создает эффект этих рассказов.
В каждой маленькой сказочке такого рода как бы слились воедино две действительности. Одна — подлинная жизнь цветка, мухи, дерева, чашки или кофейника; другая — не менее подлинная жизнь человека. Чаще всего это люди городского, окружающего Андерсена общества, обыватели, светские жеманные барышни и кавалеры («Жених и невеста»), а то и прижимистые богачи («Свинья-копилка»); иной раз — сентиментальные герои-любовники («Пастушка и трубочист») или же подлинные романтические герои, храбрые и самоотверженные («Стойкий оловянный солдатик»). А в других случаях это биография человека, близкого Андерсену, почти что автобиография («Гадкий утенок»).
