Луи как-то слышал от отца, какая опасность подстерегает ныряльщиков, когда они опускаются в океан на большие глубины. Стоит им заплыть глубоко-глубоко, где давление чрезвычайно сильно, а подводный мир странен и таинственен, они испытывают чувство, называемое «глубинной экзальтацией». Словно околдованные, они пребывают в благостном спокойствии и уже не хотят возвращаться на поверхность. Отец предупреждал Луи: «Помни, когда ныряешь на глубину, что это чувство умиротворения может тебя погубить. Как бы хорошо тебе ни было там, внизу, никогда не забывай возвращаться наверх, где ты можешь дышать!»
Луи смотрел на Серену и думал: «Любовь сродни глубинной экзальтации. Мне сейчас так хорошо, что я хочу, чтобы это длилось вечно. Я ощущаю эту экзальтацию, даже находясь на поверхности. Я никогда не был так счастлив, так спокоен и вместе с тем так возбужден, так радостен и полон честолюбивых желаний. Если любовь такова, как сейчас, в этот холодный декабрьский день в Филадельфийском зоопарке, то какова же она будет весной на далеком озере в Канаде!»
Этих мыслей Луи никому не поведал. Сейчас он был самой счастливой птицей на свете. Наконец-то он стал настоящим лебедем-трубачом. Наконец-то он преодолел свою немоту. Луи преисполнился благодарности к отцу.
Очень осторожно он прижался головой к длинной белой прекрасной шее Серены. С его стороны это была большая дерзость, однако Серена не оттолкнула его. Мгновенье спустя он поднял голову и отплыл назад. Тогда Серена приблизилась к нему и положила свою головку на его шею. Мгновенье спустя она отплыла назад.
«Никогда бы не подумала, что способна на такую дерзость! — думала она. — Но он, кажется, не имел ничего против. Как это замечательно — найти мужа, достойного любви и уважения, лебедя, который не только талантлив, но еще и богат! Сколько на нем всего надето!» И Серена пожирала глазами трубу, и дощечку, и мешочек с деньгами, и мел, и медаль. «Какой нарядный! Какой франт!»
Вместе они отплыли к другому берегу, где их никто не мог потревожить. Там Луи, не спавший всю ночь, задремал, а Серена, позавтракав, принялась за утренний туалет.
Новость о появлении на Птичьем пруду Серены в конце концов достигла ушей Заведующего птичьим питомником. Он вышел взглянуть на нее и остался доволен. Вызвав одного из служителей, Заведующий распорядился:
— Проследите, чтобы сегодня же утром ей купировали крыло, иначе она улетит. Эта лебедь — весьма ценная птица. Сделайте все, чтобы она осталась здесь!
Когда Луи проснулся и открыл глаза, он увидел, что к Серене, стоящей на берегу у фигурной ограды, приближаются двое служителей. Один держал в руках большой сачок на длинной ручке; второй нес хирургические инструменты. Они тихо и осторожно подкрадывались к Серене сзади.
Луи мгновенно разгадал их намерения. Он буквально захлебнулся гневом. Если этим двоим удастся подрезать Серене крыло, все его планы рухнут — ей никогда не улететь с ним на лесное озеро, она должна будет провести остаток жизни в Филадельфийском зоопарке. Страшная участь.
«Мой час настал! — подумал Луи. — Когда я рядом, никто не посмеет подрезать крыло моей любимой».
Он рванулся к островку и приготовился к бою: сбросил все, что висело у него на шее и спрятал под ивовые ветви. Потом вернулся на воду в ожидании подходящего момента для нападения.
Служитель с сачком тихонько подбирался к Серене сзади. Она стояла в задумчивости, не замечая его, и мечтала о Луи. Служитель медленно поднял сачок. И в этот миг Луи бросился на врага. Вытянув вперед длинную могучую шею, подобно копью, он устремился через пруд прямо на служителя, вспенивая крыльями воду, поднимая лапами фонтаны брызг. В мгновение ока он достиг цели и ударил своим сильным клювом служителя пониже спины. Это было меткое попадание. Служитель от боли подпрыгнул и выронил сачок. Его сообщник попытался схватить Серену за шею, но не тут-то было: Луи налетел на него и мощным ударом крыльев по голове сбил беднягу с ног. Щипцы и скальпели рассыпались в разные стороны. Сачок упал в воду. Первый служитель стонал, потирая пострадавшую спину, второй, едва дыша, валялся на земле.
Серена поспешно скользнула в воду и гордо поплыла подальше от берега. Луи последовал за нею и знаком попросил оставаться на воде. Потом он бросился к островку, схватил трубу, дощечку и мел, мешочек с деньгами и медаль, перелетел через ограду и направился прямиком в кабинет Заведующего птичьим питомником. Он все еще был вне себя от ярости. Дойдя до кабинета, он забарабанил в дверь.
— Войдите! — послышался голос.
Луи вошел. За столом сидел сам Заведующий.
— А, Луи! Доброе утро, — поприветствовал он лебедя.
— Ко-хо! — протрубил Луи.
— Что скажешь?
Луи положил трубу на пол, снял с шеи дощечку и мел и написал:
«Я влюблен».
Заведующий откинулся на спинку кресла, заложил руки за голову и устремил мечтательный взгляд в окно. Несколько минут он где-то витал и не произносил ни слова.
— Ну что ж, — сказал он, наконец очнувшись, — это вполне естественно. Ты молод, талантлив. Через несколько месяцев наступит весна. А весной все птицы влюбляются. Вероятно, твоей избранницей стала одна из моих лебедей?
«Серена, — написал Луи. — Она прилетела позавчера. Мы уже были немного знакомы дома, в Монтане. Она тоже меня любит».
— Ничего удивительного, — улыбнулся Заведующий, — ты не такой, как все птицы. Тебя всякая лебедь полюбит. Ты великий музыкант — один из наших лучших трубачей. Для меня это радостная весть, Луи. Ты и твоя невеста можете остаться здесь, на Птичьем пруду, в старейшем зоопарке Соединенных Штатов, где есть все условия, чтобы создать семью и воспитать детей.
Луи покачал головой.
«У меня другие планы», — написал он. Потом положил дощечку на пол, поднял трубу и поднес к клюву.
«Говорят, что чудесна любовь…» — запела труба. Это была старая, хорошо знакомая песня Ирвига Берлина. Кабинет Заведующего наполнила чарующая музыка страсти. В глазах Заведующего блеснули слезы.
Луи опустил трубу и снова взял дощечку.
«Дня через два мы с Сереной улетим отсюда», — написал он.
— Никуда она не улетит! — твердо сказал Заведующий. — Серена принадлежит зоопарку. Она — собственность жителей Филадельфии. Она попала сюда по воле Бога.
«Никакой воли Бога не было, — возразил Луи. — Просто дул сильный ветер».
— Как бы то ни было, — категорически произнес Заведующий. — Она моя лебедь.
«Нет, моя, — написал Луи. — Она моя по праву, которое дает мне любовь — никакая власть не может с ней сравниться».
Заведующий задумался.
— Тебе все равно не удастся забрать Серену из зоопарка. Она никогда уже не сможет летать. Несколько минут назад мои служители подрезали ей крыло.
«Да, они пытались это сделать, — написал Луи, — но я их прогнал».
Брови Заведующего поползли на лоб.
— Схватка была честная?
«Все было по справедливости, — ответил Луи. — Они подкрадывались к ней сзади, вот и я напал на них сзади. Они даже не поняли толком, что произошло».
Заведующий захихикал.
— Жаль, я не видел, — пробормотал он. — Но послушай-ка, Луи, в какое положение ты меня ставишь! У меня есть долг перед жителями Филадельфии. За последние два месяца наш зоопарк обогатился двумя редкими птицами — у нас поселились ты и Серена. Два лебедя-трубача! Серену принес к нам ураган, а ты работаешь в ночном клубе по контракту. Все это необычно для зоопарка. Я несу ответственность перед посетителями. Мой долг как Заведующего птичьим питомником — проследить, чтобы Серена осталась у нас. Сам ты, разумеется, можешь улететь в любой момент, поскольку мистер Лукас настоял на твоей свободе в обмен на воскресные концерты. Но Серена другое дело… Одним словом, Луи, мы вынуждены купировать ей крыло. Зоопарк не может позволить себе потерять молодой ценный экземпляр лебедя-трубача потому только, что ты, видите ли, влюблен. Кроме того, я считаю, что ты делаешь большую ошибку. Если вы с Сереной останетесь здесь, вам обеспечена безопасная жизнь. У вас не будет врагов, не придется тревожиться за детей. Здесь не надо опасаться кровожадной лисы, выдры или койота. Вы не будете знать ни голода, ни охотников. Здесь вам не угрожает смерть от отравления свинцовыми дробинками, которыми изобилуют естественные озера и пруды. Каждую весну вы будете выводить птенцов, и им будет обеспечена долгая и легкая жизнь со всеми удобствами. Чего еще лебедю желать?
«Свободы, — отвечал Луи. — Безопасность — это хорошо, но я предпочитаю свободу». С этими словами Луи поднял трубу и сыграл песенку «Застегни пальто, приятель, дует ветер злой…»
На губах Заведующего мелькнула улыбка: он понял намек.[6] Некоторое время оба молчали. Наконец Луи отложил трубу и взялся за мел.
