В записи, сами видите, получилось как-то не слишком вежливо и вообще, если честно сказать, какая-то нескладуха, но в это ясное солнечное утро, в половине двенадцатого, на песчаной тропе, Пуху казалось, что это одна из лучших его песенок. И он всё пел и пел.
Хрюка в это время копал ямку рядом с домом.
— Привет, Хрюка, — поздоровался Пух.
— Привет, Пух, — ответил Хрюка, подпрыгнув от неожиданности. — Я знал, что это ты.
— Я тоже, — кивнул Пух. — А что ты делаешь?
— Сажаю жёлудь, Пух, чтоб потом из него вырос дуб, и тогда я буду собирать жёлуди прямо у дома, а не искать их по всему Лесу. Понимаешь, Пух?
— А если не вырастет? — спросил Пух.
— Вырастет, потому что так сказал Кристофер Робин. Поэтому я и сажаю жёлудь.
— Получается, если я посажу около моего дома соту, из неё вырастет улей?
Вот в этом уверенности у Хрюки не было.
— Или хотя бы кусочек соты, — продолжал Пух. — Жалко расставаться с целой. Только тогда может вырасти кусочек улья. И вдруг это будет тот самый кусочек, где пчёлы только жужжат, но не откладывают мёд. Будет ли от этого прок? Пожалуй, что нет.
Хрюка полностью с ним согласился.
— А кроме того, сажать что-либо — дело трудное, если ты толком не знаешь, как к этому подступиться, — глубокомысленно заметил Хрюка и с этими словами положил жёлудь в вырытую им ямку, засыпал землёй и попрыгал на ней.
— Знаю, — ответил Пух. — Кристофер Робин дал мне семечко турции. Я его посадил, и теперь у моей двери будет цвести турция.
— Я думал, этот цветок называется настурция, — Хрюка всё прыгал и прыгал, утаптывая землю.
— Да нет же, — возразил Пух, — ты говоришь о другом цветке. А этот — просто турция.
Напрыгавшись, Хрюка вытер лапки о живот и спросил Пуха: «Так что будем делать»?
— Пойдём проведать Кенгу, Ру и Тигера, — без запинки ответил Пух.
— Д-да. П-пойдём, — голосу Хрюки недоставало уверенности, потому что он по-прежнему немножко побаивался Тигера: тот оказался Очень Прыгучим Зверем, и после того, как он с тобой здоровался, в ушах оставалось слишком уж много песка, хотя Кенга всегда говорила: «Тигер, дорогой, осторожнее», — и потом помогала подняться.
Вот они и отправились к дому Кенги.
* * *
Так уж получилось, что Кенга в это утро решила устроить генеральную ревизию: определить, сколько у Крошки Ру слюнявчиков, сколько в доме кусков мыла, достаточно ли еды для Тигера. И чтобы ей никто не мешал, снабдила Крошку Ру бутербродами с зелёными листьями салата, Тигера — бутербродами с пивными дрожжами, и выставила за порог, предложив провести это прекрасное утро в Лесу. Они и пошли.
А по пути Тигер рассказывал Крошке Ру (которого отличала редкая любознательность) о том, что могут тигеры.
— Умеют они летать? — спрашивал Ру.
— Да, — ответил Тигер, — они прекрасные летуны, эти тигеры, просто великолепные летуны.
— Класс! — воскликнул Ру. — Они могут летать так же хорошо, как и Сова?
— Да, — ответил Тигер. — Только им не хочется.
— А почему не хочется?
— Видишь ли, они просто не любят летать.
Ру никак не мог понять, как такое может быть. Ему-то казалось, что нет ничего прекраснее полёта. Тигер же утверждал обратное, добавляя, что понять почему, могут только тигеры.
— Ладно, — кивнул Ру, — а они могут прыгать так же далеко, как кенгуру?
— Да, — ответил Тигер, — Когда хотят.
— Я люблю прыгать! — воскликнул Ру. — Давай посмотрим, кто сможет прыгнуть дальше, ты или я.
— Я смогу, — заявил Тигер. — Но сейчас нам нельзя останавливаться, а то опоздаем.
— Опоздаем куда?
— Не успеем прийти вовремя в то место, куда идём, — ответил Тигер, прибавив хода.
И вскоре они добрались до Шести Сосен.
— Я умею плавать, — радостно пискнул Ру. — Я упал в ручей и поплыл. Тигеры умеют плавать?
— Разумеется, умеют. Тигеры умеют всё.
— И по деревьям они умеют лазать лучше, чем Пух? — спросил Ру, остановившись под самой высокой сосной и глядя вверх.
— Лазать по деревьям — это их любимое занятие, — ответил Тигер. — И уж конечно лазают они гораздо лучше пухов.
— Смогут они залезть на это дерево?
— Они только и знают, что залезать на такие деревья. Вверх-вниз, вверх-вниз, и так целый день.
— Ой, Тигер, неужели?
— Я тебе покажу, — расхрабрился Тигер. — Ты можешь сесть мне на спину и сам всё увидишь, — из всего, что, по словам Тигера, умели делать тигеры, уверен он был, пожалуй, только в одном — уж на дерево-то он залезть сумеет.
— Ой, Тигер, ой, Тигер, ой, Тигер! — весело запищал Ру.
И тут же вскарабкался на спину Тигера, после чего они полезли наверх.
— Мы лезем! — торжествующе объявил Тигер, поднявшись на десять футов.
— Я всегда говорил, что тигеры умеют лазить по деревьям, — добавил он ещё через десять футов.
— Разумеется, это далеко не просто, — вырвалось у него после следующих десяти футов.
— Конечно, рано или поздно всё равно придётся спускаться. Хвостом вперёд, — сообразил он, когда от земли их отделяли уже сорок футов.
— А это трудно…
— Если не прыгнуть вниз…
— Что, естественно…
— ЛЕГКО.
При слове «легко» ветка, на которой Тигер стоял задними лапами, обломилась, и он едва успел схватиться передними за другую ветку, чуть повыше его, медленно перекинул через неё голову, потом одну заднюю лапу, вторую, и, наконец, уселся на ветке, запыхавшись и сожалея о том, что не предпочёл плавание лазанью по деревьям.
Ру слез со спины Тигера и уселся рядом с ним.
— Ой, Тигер, — голос его звенел от волнения, — мы уже на вершине?
— Нет, — ответил Тигер.
— Нет? — разочарованно протянул Ру, но затем вновь оживился. — Слушай, как здорово у тебя получилось, когда ты прикинулся, будто мы сейчас свалимся вниз! А на самом деле мы, конечно, никуда не свалились. Ты сможешь ещё раз повторишь этот трюк?
— НЕТ, — рявкнул Тигер.
Ру умолк, но ненадолго.
— А не пора ли нам съесть наши бутерброды, Тигер?
— Вроде бы пора, но где они? — ответил вопросом на вопрос Тигер.
— У подножия дерева.
— Тогда, пожалуй, есть ещё рановато, — решил Тигер.
И бутерброды они есть не стали.
* * *
А тем временем Пух и Хрюка продолжали прогулку. Пух напевал Хрюке, что он толстый Винни, но это не так уж и важно, потому что он ничуть уже и не толстеет. Хрюка же гадал, сколько пройдёт времени, прежде чем посаженный им жёлудь превратится в дуб.
— Посмотри, Пух! — внезапно воскликнул Хрюка. — Кто-то сидит на одной из сосен.
— Точно! — Пух вскинул голову. — Это какой-то зверь.
Хрюка ухватился за лапу Пуха, на случай, если тот вдруг испугается.
— Это один из Хищных Зверей? — спросил он, не решаясь вновь посмотреть в сторону Шести Сосен.
Пух кивнул.
— Это ягулар.
— А чем обычно занимаются ягулары? — спросил Хрюка, надеясь, что они не делают ничего такого, о чём он подумал.
— Они прячутся в ветвях деревьев, а потом прыгают на тебя, если ты оказываешься под ними, — ответил Пух. — Мне Кристофер Робин говорил.
— Может, нам лучше не оказываться под ним, Пух. А то ещё прыгнет и разобьётся.
— Они не разбиваются, — покачал головой Пух. — Они очень хорошие прыгуны.
Хрюка по-прежнему придерживался мнения, что оказаться под Очень Хорошим Прыгуном — Большая Ошибка, и уже собрался завернуть к дому, под тем предлогом, что он чего-то там позабыл, но ягулар вдруг обратился к ним.
— Помогите, помогите! — крикнул он.
— Ягулары всегда так делают, — Пух с любопытством разглядывал сидящего на ветке ягулара, — Сначала кричат: «Помогите! Помогите!» — а когда ты подходишь и поднимаешь голову, чтобы посмотреть, что происходит наверху, прыгают на тебя.
— Лично я смотрю вниз! — громко так пискнул Хрюка, чтобы Ягулар ничего не перепутал и не прыгнул на него по ошибке.
И тут кто-то радостно запрыгал на ветке рядом с ягуларом и заверещал: «Пух и Хрюка! Пух и Хрюка!»
Вот тут Хрюка понял, что день выдался не такой уж и плохой, как ему поначалу показалось. Ветерок, однако, тёплый, солнышко яркое…
— Пух! — воскликнул он. — Да это же Тигер и Ру!
— Точно, — согласился с ним Пух. — А я подумал, что это ягулар и ещё один ягулар.
— Привет, Ру! — поздоровался Хрюка. — Как поживаешь?
— Мы не можем спуститься, мы не можем спуститься! — весело верещал Ру.
— Здорово, правда? Скажи, Пух, разве не здорово, что мы теперь будем жить на дереве, как Сова, поселимся здесь навсегда? Я вижу домик Хрюки. Слышишь, Хрюка, отсюда я вижу твой домик. Мы ведь высоко забрались, верно? У Совы дом висит так же высоко?
— Как ты туда попал, Ру? — спросил Хрюка.
— У Тигера на спине! Тигеры не могут спускаться вниз, хвост путается между лап, им под силу только забираться наверх. Но Тигер сначала об этом позабыл, а вспомнил только сейчас. Поэтому мы останемся здесь навсегда… если только не залезем выше. Что скажешь, Тигер? Он говорит, что выше мы не полезем, потому что оттуда уже не так хорошо виден домик Хрюки. Вот мы и останемся на этой ветке.
