— Помогите, помогите! — закричал он.
— Ягуляры — они всегда так, — сказал Пух, довольный, что может блеснуть своими познаниями. — Они кричат: «Помогите, помогите», а когда вы посмотрите вверх — бросаются на вас.
— Я смотрю вниз, вниз! — закричал Пятачок очень громко, чтобы Ягуляр по ошибке не сделал того, чего не надо.
В ответ донёсся чей-то восторженный писк с той самой ветки, где сидел Ягуляр:
— Пух и Пятачок! Пух и Пятачок!
И Пятачок неожиданно почувствовал, что сегодня прекрасный день, гораздо лучше, чем ему только что казалось. Такой солнечный, тёплый денёк!
— Пух! — крикнул он. — По-моему, это Тигра и Ру.
— По-моему, тоже, — сказал Пух. — А я думал, это Ягуляр и… и ещё один Ягуляр.
— Эй, Ру, — крикнул Пятачок, — что вы там делаете?
— Мы не можем слезть! Мы не можем слезть! — кричал Ру. — Здорово, правда? Пух, вот здорово! Мы с Тигрой живём на дереве, как Сова! И мы теперь всегда тут будем жить! А я вижу дом Пятачка! Пятачок! Я отсюда твой дом вижу! Высоко мы забрались, правда? Сова и то ниже нас живёт!
— Как ты туда попал, Ру? — спросил Пятачок.
— Меня Тигра привёз! А Тигры вниз лазить не могут, потому что у них хвосты очень путаются между ног. Они только вверх умеют! А когда мы полезли, Тигра про это забыл, а сейчас он уже вспомнил, и мы тут теперь всегда-всегда будем жить. А может, ещё выше залезем! Что ты сказал, Тигра? А-а! Тигра говорит, что, если мы заберёмся выше, нам не так хорошо будет видно дом Пятачка, так что мы уж тут останемся.
— Пятачок, — торжественно сказал Пух, выслушав всё это, — что мы можем предпринять?
И он принялся за бутерброды Тигры.
— Они попались? — тревожно спросил Пятачок.
Винни-Пух кивнул.
— А ты не можешь влезть к ним?
— Я могу, Пятачок. Я могу снять оттуда Крошку Ру, но Тигру я снять не могу, мне его не дотащить. Надо что-нибудь придумать.
И в раздумье он начал жевать бутерброды Крошки Ру…
Не знаю, может быть, Пух и успел бы что-нибудь придумать, доев последний бутерброд, но едва он за него принялся, как в кустах послышался треск и оттуда появились Иа и Кристофер Робин.
— Нисколько не удивлюсь, если завтра выпадет град, — говорил Иа. — Того и жди. Бураны, вьюги и тому подобное. Сегодня, конечно, хорошая погода, но это ещё ничего не значит; это ещё не сулит хороших перспек… или как там это называется? Словом, ничего такого не сулит… Это просто небольшая порция погоды. И всё тут.
— А вот и Пух, — сказал Кристофер Робин. Ему, очевидно, было безразлично, что порция хорошей погоды не очень большая, лишь бы она была хорошая. — Здравствуй, Пух!
— Это Кристофер Робин, — сказал Пятачок. — Вот он-то знает, что делать! Они помчались ему навстречу.
— Ой, Кристофер Робин… — начал Пух.
— А также Иа, — сказал Иа.
— Тигра и Крошка Ру залезли прямо на Шесть Сосен и не могут слезть и…
— А я как раз говорил, — перебил Пятачок, — что если только Кристофер Робин…
— А также Иа-Иа, — сказал Иа, снова намекая, чтс с ним позабыли поздороваться.
— Если бы только вы оба были здесь, то мы бы могли что-нибудь придумать! — сказали Пух и Пятачок.
Кристофер Робин взглянул вверх, увидел Тигру и Крошку Ру и попытался что-нибудь придумать.
— Я думаю, — сказал глубокомысленно Пятачок, — что если бы Иа встал под деревом, а Пух встал к нему на спину, а я встал на плечи Пуха…
— И если бы спина Иа-Иа неожиданно треснула, то мы бы все здорово посмеялись. Ха-ха-ха! Как забавно! — сказал Иа. — Очень приятное развлечение, но боюсь, не особенно полезное.
— Ну, — сказал Пятачок жалобно, — я толъко думал…
— Ты думаешь, твоя спина сломалась бы Иа? — спросил ужасно удивлённый Пух.
— Заранее тут ничего сказать нельзя, милый Винни. И это, конечно, как раз самое интересное!
Пух сказал: «Ох», и все снова принялись думать.
— Ура, я придумал! — вдруг закричал Кристофер Робин.
— Слушай внимательно, маленький Пятачок, — сказал Иа, — и ты скоро будешь знать, что мы намерены предпринять.
— Я сниму рубашку, и мы все возьмём её за края, и тогда Крошка Ру и Тигра могут туда прыгнуть, всё равно как в гамак, они только покачаются и нисколько не ушибутся.
— Как снять Тигру с дерева, — сказал Иа-Иа, — и никому не повредить! Придерживайся этих правил, уважаемый Пятачок, и всё будет в порядке!
Но уважаемый Пятачок ничего не слышал — так он волновался при мысли, что снова увидит голубые помочи Кристофера Робина. Он уже их видел однажды, когда был гораздо моложе, и пришёл тогда в такое возбуждение, что его уложили спать на полчаса раньше обычного.
И с тех пор он всегда мечтал проверить, действительно ли они такие голубые и такие помочные, как ему показалось.
Поэтому, когда Кристофер Робин снял рубашку и ожидания Пятачка оправдались в полной мере, Пятачок на радостях простил Иа обиду, ласково улыбнулся ему и даже взялся за тот же край рубашки.
А Иа шепнул ему:
— Конечно, и теперь нельзя ручаться, что не произойдёт несчастного случая. Несчастные случаи — очень странные штуки. Они обычно случаются совершенно случайно.
Когда Крошка Ру понял, что ему нужно сделать, он пришёл в безумный восторг и запищал:
— Тигра, Тигра, мы сейчас будем прыгать! Ты погляди, как я прыгаю! Я сейчас просто полечу, вот увидишь. А Тигры так могут? Кристофер Робин! Я пошёл! — крикнул он, прыгнул — и угодил в самый центр спасательной рубашки.
Летел он так быстро, что его снова подбросило почти на такую же высоту и он ещё долго продолжал подлетать вверх, приговаривая: «О, о!»
Наконец он остановился и сказал: «Ой, как здорово!» — и его опустили на землю.
— Давай, Тигра! — крикнул он. — Это очень просто!
Но Тигра изо всей силы держался за ветку и говорил про себя: «Конечно, прыгающим животным, вроде Кенги, это хорошо, но для плавающих животных, вроде Тигров, это совершенно другое дело».
И он почему-то вдруг представил себе, как он плывёт на спинке вниз по течению или весело ныряет в прохладной влаге реки, и почувствовал, что это и есть настоящая жизнь для Тигры.
— Давай, давай! — крикнул Кристофер Робин. — Не бойся.
— Сейчас, минуточку, — нервно сказал Тигра, — мне что-то в глаз попало! И он медленно, медленно пополз по ветке.
— Давай, давай, это очень просто! — пропищал Крошка Ру.
И вдруг Тигра почувствовал, как это просто.
— Ой! — крикнул он, видя, как дерево проносится мимо него.
— Берегитесь! — крикнул Кристофер Робин спасателям.
Раздался стук, треск разрываемой ткани, и на земле образовалась куча мала. Кристофер Робин, Пух и Пятачок поднялись первыми, потом они подняли Тигру, а в самом низу был, конечно, Иа-Иа.
— Ой, Иа! — крикнул Кристофер Робин, — Тебе не больно? — Он заботливо ощупал ослика, стряхнул с него пыль и помог ему встать на ноги.
Иа-Иа долгое время ничего не говорил.
Потом он спросил:
— Тигра здесь?
Тигра был здесь и снова в прекрасном настроении.
— Да, — сказал Кристофер Робин, — Тигра здесь.
— Что ж, тогда поблагодарите его от моего имени — сказал Иа.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,
в которой Винни-Пух изобретает новую игру и в неё включается Иа-Иа
К тому времени, когда речка добралась до края Леса, она очень выросла — выросла в настоящую Реку. И, сделавшись взрослой, она перестала прыгать, скакать и вертеться, как вначале, в детстве, а двигалась плавно и медленно. Ведь теперь она знала, куда идёт, и говорила себе: «Спешить незачем. Когда-нибудь все там будем». Зато все впадавшие в неё маленькие ручейки носились по Лесу взад и вперёд без устали, мелькали то тут, то там — ведь им надо было так много, так много увидеть и узнать!
Широкая тропа — пожалуй, её можно было даже назвать дорогой — вела из Внешнего Мира в Лес, но, перед тем как попасть в Лес, ей надо было перебраться через эту Реку. И там, где Река и Дорога встречались, был деревянный мостик, почти такой же ширины, как сама дорога, с деревянными перилами по обеим сторонам. Кристофер Робин, пожалуй, мог положить подбородок на верхнюю перекладину перил, если бы захотел: но гораздо интереснее было встать на нижнюю перекладину, наклониться пониже и смотреть на Реку, медленно скользившую куда-то. Винни-Пух, если бы захотел, пожалуй, мог положить свой подбородок на н и ж н ю ю перекладину, но куда интереснее было лечь на животик, просунуть голову под перекладину и смотреть, как внизу медленно скользит Река. Для Пятачка же и Крошки Ру это был единственный способ полюбоваться Рекой, потому что они были такие маленькие, что никак не доставали даже до нижней перекладины. Они ложились под перекладину и смотрели на Реку…
А Река текла и текла, медленно и плавно — ведь спешить ей было некуда.
