Тотошка прижался к ногам Дороти и заскулил: ему явно не понравились существа. Лоскутушка забормотала что-то вроде: «Хоппити-поппити-прыг-скок!» — но никто не обратил на нее внимания. Оджо прижался к Страшиле, тот — к Дороти, а девочка спокойно спросила:
— Кто вы такие?
Существа ответили хором:
Мы — Тоттенготы, озорники,
Весельчаки и игроки.
Днем мы обожаем поспать,
Ну а ночью — шалить и играть.
Солнце — наш заклятый враг.
В нас оно вселяет страх.
Но лишь на небе взойдет луна —
Мы пробуждаемся ото сна.
Ночь напролет мы азартно играем,
Чем незнакомцев страшно пугаем.
Но те, кто готов с нами водиться,
Не прогадают, как говорится.
— Рада познакомиться с вами, уважаемые Тоттенготы, — сказала девочка, — но мы вряд ли сможем играть с вами ночь напролет, ибо мы шли пешком весь день и устали.
— И мы не играем в азартные игры, — вставил Оджо. — Это запрещено законом.
В ответ на это проказливые создания расхохотались, а один из них схватил Страшилу за руку и потянул. К его удивлению, соломенный человек оказался легким-прелегким. Тоттенгот помахал Страшилой в воздухе и швырнул его в толпу. Кто-то поймал беднягу и бросил его дальше. Весело перекликаясь, озорники стали перебрасываться Страшилой, как мячиком.
Другой проказник подхватил Лоскутушку и тоже подбросил ее в воздух. Она оказалась гораздо тяжелее, но тем не менее достаточно легкой, чтобы ею можно было перекидываться, как большой подушкой. Они разыгрались не на шутку, но Дороти, увидев, как обращаются с ее друзьями, решительно вмешалась и, раздавая тумаки и подзатыльники, поспешила на выручку Страшиле и Лоскутушке. Она быстро освободила их и взяла за руки. Возможно, ей это не удалось бы сделать так быстро, если бы не Тотошка. Он залаял и стал кусать проказников за голые ноги, отчего те бросились врассыпную. Что же касается Оджо, то и его пытались превратить в мячик, но когда выяснилось, что он слишком уж тяжел, его просто повалили на землю, и несколько страшилищ уселись на него, чтобы помешать ему прийти на подмогу Дороти.
Маленькие смуглые существа очень удивились, когда получили отпор от девочки и собачки, и те, кому попало особенно крепко, в голос заревели. Вдруг внезапно, издав общий вопль, они снова стали прыгать в свои дома-котелки, захлопывая за собой крышки, отчего окрестности огласились таким хлопаньем, словно кто-то устроил фейерверк с хлопушками.
Путешественники остались одни, и Дороти спросила:
— Никто не ушибся?
— Я — нет, — отозвался Страшила. — Они неплохо встряхнули мою солому, сровняли все бугры, и теперь я в прекрасной форме. Я очень признателен Тоттенготам за их любезные услуги.
— Я тоже, — сказала Лоскутушка. — Моя вата немного свалялась, а они как следует ее взбили. Теперь я пухленькая, как сарделька. Но они немного хватили через край, и потому спасибо, Дороти, что ты вовремя вмешалась.
— На мне сидело их шестеро, — пожаловался Оджо, — но они маленькие, и мне не было больно.
Вдруг крышка ближайшего дома-котелка приоткрылась, и из нее осторожно выглянул Тоттенгот.
— Что же вы, шуток не понимаете? — обиженно осведомился он. — Неужели вы такие скучные и унылые? Где ваша веселость?
— Если бы во мне и было такое качество, — сказал Страшила, — ваши друзья выбили бы его из меня в два счета. Но я не обидчивый. Я вас прощаю.
— Я тоже, — сказала Лоскутушка. — Если, конечно, вы впредь будете себя вести как следует.
— Мы немножко переборщили… — согласился Тоттенгот. — Но вопрос в том, чтобы не мы вели себя как следует, а вы. Мы не можем просидеть взаперти всю ночь — это время наших игр. Но мы боимся и нос высунуть — ведь на нас, чего доброго, опять набросятся кусачая собака и дерущаяся девчонка. У нее очень уж тяжелая рука. Многих она довела до слез. Давайте договоримся так: вы нас не трогаете, а мы не трогаем вас. Ну как?
— Вы начали первые, — напомнила Дороти.
— Зато вы закончили. Ну, так можно нам выйти? Или вы опять начнете драться?
— Вот что я вам предложу, — сказала Дороти. — Мы устали и хотели бы поспать до утра. Если вы пустите нас в дом и дадите нам поспать, можете играть себе на свежем воздухе сколько пожелаете.
— Договорились! — вскричал Тоттенгот и причудливо свистнул.
Его товарищи, услышав свист, тотчас же повыпрыгивали из своих домов.
Когда ближайший домик опустел, Дороти подошла и заглянула в отверстие, но ничего не увидела — внутри была кромешная тьма. Но друзья решили, что раз Тоттенготы спят там днем, то и они могут переночевать. Оджо полез первым и обнаружил, что дом-котелок не очень глубок.
— Тут полно подушек! — крикнул он Дороти. — Полезай!
Дороти подала Тотошку Оджо и залезла следом. За ней спустились Лоскутушка и Страшила. Они хоть и не собирались спать, но оставаться наедине с шалунами Тоттенготами им тоже не хотелось.
В домике не было никакой мебели, только подушки на полу. Спать было мягко. Путники не закрыли крышку, чтобы к ним попадал свежий воздух. Заодно к ним проникали веселые крики и бесконечный смех Тоттенготов, но Дороти и Оджо так устали, что быстро заснули.
Тотошка, однако, не спал и, когда хохот и крики становились особенно громкими, начинал угрожающе рычать. Страшила и Заплатка прислонились к стене домика и проговорили шепотом всю ночь. Никто не потревожил покой друзей до рассвета, пока в домике не появился хозяин и не попросил их освободить помещение.
Собираясь выполнить эту просьбу, Дороти спросила Тоттенгота, не слыхал ли он о темном колодце.
— Первый раз слышу, — отозвался тот. — Мы живем в темноте, а днем спим, но о темном колодце ничего не знаем.
— А кто-нибудь живет в этих горах? — спросил Страшила.
— Живут, и очень многие. Но лучше туда не ходите, — последовал ответ.
— А что это за люди? — спросила Дороти.
— Не знаю. Нам велено держаться подальше от горных тропинок, и мы так и поступаем. Эта песчаная пустыня нас вполне устраивает, и никто нам тут не мешает, — сказал Тоттенгот и стал укладываться спать.
Друзья покинули его темное жилище и, выбравшись на свет, двинулись по тропинке, что вела к скалам. Вскоре тропинка исчезла. Но они упрямо продвигались вперед и забирались все выше и выше, пока, наконец, не добрались до расселины, где скала словно раскололась надвое, отчего по обе стороны от путников ввысь поднимались две отвесные стены.
— Не пойти ли нам прямо? — предложила Дороти. — Так легче, чем карабкаться по камням.
— А предупреждение? — удивился Оджо.
— Какое предупреждение?
Мальчик показал на слова, выведенные краской на каменистой стене. Предупреждение гласило:
«БЕРЕГИСЬ ЮПА!»Дороти прочитала предупреждение, а затем спросила Страшилу, не знает ли он, кто или что такое Юп?
Соломенный человек лишь покачал головой. Дороти посмотрела на Тотошку, но тот только и сказал: «Гав!»
— Единственный способ выяснить — это идти вперед, — сказал Страшила.
Так и порешили. Стены по обе стороны прохода делались все выше и выше. Вскоре они увидели новую надпись, которая гласила:
«БЕРЕГИТЕСЬ ЮПА В КЛЕТКЕ!»— Раз так, то чего же нам его бояться, — сказала Дороти. — Кто бы ни был этот Юп, он в клетке не так опасен, как на свободе, а может, и не опасен вовсе.
— Не могу взять в толк: почему нас предупреждают беречься Юпа, раз он не опасен? — задумчиво произнес Страшила.
— Когда мы его увидим, то сразу все поймем, — успокоила его Дороти.
Ущелье извивалось то вправо, то влево, а проход был таким узким, что путники свободно дотрагивались руками до стен. Тотошка убежал вперед, но вскоре он издал испуганный визг и вернулся с поджатым хвостом.
— А! — воскликнул Страшила, возглавлявший процессию. — Мы, видно, подходим к Юпу.
Он завернул за угол и остановился так внезапно, что остальные натолкнулись на него.
— Что там? — спросила Дороти, поднимаясь на цыпочки и заглядывая ему через плечо, но, увидев, что там, она лишь удивленно вскрикнула.
В скале слева было подобие пещеры, а вход в нее был загорожен крепкой решеткой со стальными прутьями. Над ней виднелась надпись:
ПЛЕНЕННЫЙ ЮП. ПЕЩЕРА ЮПА.Самый крупный плененный великан
Рост — 7 метров
Вес — 210 килограммов
Возраст — более четырехсот лет
Нрав — буйный и дикий (когда не спит)
Аппетит — страшный. Предпочитает людей и апельсиновый мармелад Путники, подходящие к пещере, подвергают себя опасности Кормить великана воспрещается!
— Ну что ж… — вздохнул Оджо. — Пошли обратно.
