— Мама, — сказал Томми, — это доктор Дулитл. Он спас меня и дядю Джима. А это наши друзья: Гав-Гав, Хрю-Хрю, Кря-Кря, Ух-Ух, Чу-Чу, Кро-Кро, Тудасюдайчик и попугаиха Полли.
Из высокого цилиндра доктора Дулитла выглянула Белая мышка и приветливо вильнула хвостиком. Томми протянул к ней руку, и она ловко нырнула ему в рукав. И мальчик засмеялся, ежась от щекотки.
Слухи об удивительных приключениях Рыжего Джима быстро разнеслись по Рыбачьему городку. В хижину рыбака то и дело наведывались соседи, друзья, знакомые и даже незнакомые. Они слушали рассказы о пиратах, Коралловом острове, темной пещере и покачивали головами, всплескивали руками, хмурились, ахали, охали. С особенным интересом разглядывали они найденный в пещере клад. А Рыжий Джим дарил каждому горсть золотых монет или драгоценный камень. И гости Рыжего Джима уходили от него разбогатевшими. Вскоре в Рыбачьем городке вместо жалких хижин стали вырастать небольшие удобные домики. Оснащались новыми парусами старые лодки. Все были довольны. Жители городка предложили доктору Дулитлу остаться у них навсегда. Даже обещали построить для него и его друзей отличный дом. Но доктор Дулитл улыбался, благодарил гостеприимных рыбаков и понемногу собирался в дальнюю дорогу домой.
Только вот беда — на чем им было плыть? Проходил день за днем, и доктор постепенно грустнел и все молчаливее глядел в море, в ту сторону, где должен был находиться его родной Лужтаун-Болотвиль. Так прошли и понедельник, и вторник, и среда, и четверг, и пятница, и суббота. В воскресенье обезьянка Чу-Чу, попугаиха Полли и крокодил Кро-Кро с самого утра о чем-то долго шептались, а потом незаметно исчезли.
Доктор Дулитл ничего не заметил, потому что не отрывал печального взгляда от бескрайних морских просторов. Остальные звери были заняты прогулками по зеленым лужайкам, едой, играми с городскими мальчишками и беспечным лежанием на песочке у самой воды. Они тем более ни о чем не догадывались. А к вечеру, когда тяжелое красное солнце садилось в потемневшее море, вблизи острова показался пиратский корабль!
Ну и переполох начался в Рыбачьем городке! Матери хватали маленьких детей на руки и запирались дома. Крепкие рыбаки вооружались баграми, железными острогами, топорами и готовились дать отпор наглым пиратам. И первым среди защитников был, конечно, силач Рыжий Джим. Томми не отставал от него ни на шаг.
— Как же мы забыли о кровожадном Бен-Али? — сокрушался доктор Дулитл. — Придется звать на помощь акул и дельфинов.
Он уж было собрался просвистеть на дельфиньем языке сигнал о помощи, когда собачка Гав-Гав повела носом и заявила:
— Пиратами и не пахнет.
— Как так не пахнет, когда их корабль почти вошел в бухту? — в тревоге воскликнул доктор Дулитл.
— Глядите, глядите! — встрепенулся Тудасюдайчик, вытягивая обе свои шеи и устремляя обе головы, лошадиную и антилопью, в сторону приближающегося корабля. — На мачте вместо пиратского флага надет черный цилиндр звериного доктора!
Доктор схватился за голову, но вместо цилиндра нащупал теплую лысину. Что за оказия? Как его цилиндр оказался на пиратском корабле? И тут с борта корабля донеслась до них задорная песенка:
Едят обезьяны бананы,
Бататы, орехи, каштаны,
Жуют ананасы, гранаты,
Не брезгуют даже кокосом.
А глупые дядьки пираты,
А глупые дядьки пираты
Остались на острове с носом!
Только нос не ананас,
Не съедобен он у нас.
Конечно же, это пела обезьянка Чу-Чу! Вот она вскарабкалась на мачту, сняла с нее цилиндр и приветливо помахала им. С берега ей ответили взрывом веселого смеха. А когда корабль причалил, с трапа сошел крокодил Кро-Кро. На нем сидела Белая мышка, над ним порхала попугаиха Полли. А следом вприпрыжку бежала обезьянка Чу-Чу в цилиндре доктора Дулитла. Они рассказали, что пираты все еще шныряют по острову в поисках клада. А корабль, оставшийся без присмотра, теперь достанется доктору Дулитлу. На нем и поплывет он домой, в родной город Лужтаун-Болотвиль.
Рыжий Джим и все рыбаки просто не знали, как благодарить умных зверей. Ведь теперь пираты остались навсегда на Коралловом острове. Море свободно от этих разбойников, и можно без опаски выходить на ловлю рыбы.
На следующее утро доктор Дулитл со своими друзьями отплывал из бухты Рыбачьего городка. Со слезами на глазах прощались с ним Томми, его мама и дядя Рыжий Джим. Все звери стояли на палубе и махали лапами, кивали головами, виляли хвостами.
Большой корабль медленно вышел в открытое море. Доктор Дулитл поправил на голове цилиндр и сказал:
— Друзья! Мы возвращаемся домой. Родной город Лужтаун-Болотвиль ждет нас. Там мы выстроим самую лучшую больницу для зверей и над входом прибьем вывеску «ЗВЕРИНАЯ БОЛЬНИЦА. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ЛЕЧИТЬСЯ». А вы станете помогать мне.
И тут подошла к нему обезьянка Чу-Чу и смущенно подергала за рукав.
— Дорогой доктор, — пролепетала она, — мы, попугаиха Полли, крокодил Кро-Кро и я, вернемся, пожалуй, домой, в Африку. Не обижайтесь. Все-таки наш дом там, в джунглях. Но мы наверняка увидимся, верно?
Доктор Дулитл вздохнул и молча покачал головой. Тяжело расставаться с друзьями, даже если это не навсегда. А Тудасюдайчик застенчиво подошел к попугаихе Полли и попросил:
— Можно я с вами отправлю письмо своей маме?
— Конечно! — воскликнула Полли.
Сова Ух-Ух, как самая грамотная, тут же обмакнула перо в сок чернильного дерева и принялась писать. Вот это замечательное письмо:
«Милая мама, пишу тебе снова.
Доктор и все мы живы-здоровы.
Можешь поздравить сына с удачей —
Пираты теперь никому не страшны.
А мы покидаем город Рыбачий,
И новые дали уже нам видны.
Ждут нас другие моря, берега.
Милая мама, я не шалю,
Мою копыта и чищу рога,
Ем до отвала.
Скучаю. Люблю».
Попугаиха Полли засунула письмо под крыло. Крокодил Кро-Кро плюхнулся в воду. Ему на спину ловко спрыгнула обезьянка Чу-Чу. Долго-долго махал цилиндром доктор Дулитл, посылая последние приветы отплывающим друзьям. В море упали две крупные слезинки, выкатившиеся из добрых глаз доктора, и без следа растворились в соленой воде.
Уже издалека донеслась до них песенка обезьянки Чу-Чу:
До новых встреч,
До новых приключений.
Не унывайте,
Помните друзей.
Желаем вам
Поменьше огорчений,
Побольше светлых
И веселых дней.
Часть четвертая. Доисторический остров
Глава 1. Таинственный банан
Доктор Дулитл, сидя на террасе своего дома, пил чай с молоком. Солнце уже поднялось над верхушками деревьев и принялось за свою обычную летнюю работу. Оно высушило росу на траве, разогнало утренний туман, нагрело воздух и теперь пыталось, наверное, вскипятить воду в море.
Собачка Гав-Гав, поросенок Хрю-Хрю, сова Ух-Ух и утенок Кря-Кря попрятались в тень. Зато компания африканских зверей, в очередной раз приехавших навестить доктора Дулитла, была рада погреться на жарком солнышке. Крокодил Кро-Кро разлегся прямо посреди двора. На его спине примостилась попугаиха Полли. Обезьянка Чу-Чу забралась на крышу и нежилась на раскаленной железной кровле. И только Тудасюдайчик весело носился туда-сюда, потряхивая гривой лошадиной своей головы и поматывая антилопьими рогами.
— А не сбегать ли нам искупаться? — предложил он.
— Купаться! Купаться! Купаться! — закричали наперебой звери.
Веселой гурьбой, одни верхом на Тудасюдайчике, другие — на спине крокодила Кро-Кро, они поспешили на берег моря. Набегающей мягкой волной, словно ладошкой, море манило их поскорее окунуться. Все, кроме попугаихи Полли и совы Ух-Ух, бултыхнулись в воду. Они фыркали, шлепали лапами, поднимали фонтаны брызг, повизгивали, ныряли и кувыркались. Вдруг обезьянка Чу-Чу воскликнула:
— Смотрите! Кто-то плывет к нам! Вон его голова торчит над волнами!
— Странная голова, — удивился Тудасюдайчик.
— Может быть, змея, — предположила собачка Гав-Гав.
— А я сейчас сплаваю ему навстречу и узнаю! — крикнула обезьянка Чу-Чу и устремилась в море.
Через несколько минут она вернулась, удивленно помаргивая. В лапках она держала громадную бутылку с широким горлышком, залитым соком каучукового дерева. Сок застыл, превратившись в крепкую пробку. Внутри бутылки что-то желтело. Собачка Гав-Гав крепкими своими зубами вмиг отгрызла каучуковую пробку. Обезьянка перевернула бутылку горлышком вниз и потрясла ее. Из широкого горла показался… банан!
— Ого! — сказала обезьянка Чу-Чу. — Какой большой! Наверное, сладкий.
И она уже хотела отодрать банановую кожуру, когда заметила на ней какие-то царапины, похожие на буквы.
