Стали люди смеяться: «Куда, мол, тебе» — а он знай свое твердит.
Услыхал барин его похвальбу, велел Ондру к себе звать, спрашивает, правда ли, что он такой хитрый и коня из конюшни уведет, даже если на нем всадник сидеть будет. Улыбается Ондра, головой кивает.
— Ну, коли уведешь, получишь от меня сто золотых! — сказал барин.
Согласился Ондра и ушел из замка. А барин приказал слугам коня пуще глаза беречь, ни на шаг не отлучаться, а вечером чтобы на нем сам староста верхом сидел. Наказал одного батрака у головы поставить, другого к хвосту, а если что приключится, звать на помощь.
Днем ни пташке, ни букашке не давали возле конюшни пролететь, а как начало смеркаться, взгромоздился на коня сам староста, а потом один работник у головы встал, другой — у хвоста. Барин собственной персоной тщательно проверил, выполнен ли его приказ, и строго велел быть повнимательнее. А сам спать пошел.
В замке уже все стихло, как вдруг стучится кто-то в дверь конюшни и кричит: «Отоприте, уж не спите ли вы там?»
— Да что ты! Нам не до сна — а сам-то ты кто, чего тебе надо? — спрашивает староста.
— Или вы меня не узнали? Я ведь господская кухарка, вам барин сливовицу посылает, выпить велит, чтобы лучше сторожилось.
Услыхав такие слова, один из работников открыл двери и спустил в конюшню высокую сгорбленную женщину. Вошла она, в руке большой кувшин держит.
— Меня барин послал: «Поднеси-ка им, — говорит, — по стаканчику, Зуза». — А я думаю, что вам и по два не повредит. Сама знаю, коли ночью не спишь, не вредно и водочки выпить.
Подала кувшин старосте, и тот большой глоток отхлебнул.
— Ох, и хороша же! — похвалил староста, передавая кувшин батракам. — Только глядите у меня, чтоб не спать!
— Да чего вам бояться, — успокаивала их Зуза, — ведь вас трое. Разве тот озорник Ондра осмелится придти? Вы пейте, пейте, жизнь хороша, коли есть чему радоваться, — как говаривал мой покойный дедушка, будь ему земля пухом. А он был человек мудрый и жизнь знал.
— Я его помню! — поддакнул староста и снова ухватился за кувшин.
А Зуза-кухарка все рассказывала и рассказывала про своего деда, что он повидал да где побывал, а староста знай себе к кувшину прикладывается и батракам передает. А Зуза, хотя и спешит, а сама их все потчует и с места не трогается!
Наконец увидав, что сторожа лыка не вяжут и носом клюют, дождалась она, пока те захрапели, вышла из конюшни, притащила козлы, старосту под них положила, одного работника спереди поставила, другого сзади, сунула им в руки по пучку соломы, а сама бегом из конюшни, резвого коня за собой ведет.
Ранним утром, едва рассвет забрезжил, поспешил барин в конюшню. Вошел, да так и застыл на месте: вместо коня деревянные козлы стоят, а возле них храпят сторожа.
Утром Ондра сам вернул ему коня и рассказал, как дело было. Отдал ему барин обещанные сто золотых и говорит:
— Если сегодня ночью снимешь с пальца у моей жены драгоценный перстень, еще сто золотых получишь, а если нет — я их с тебя получу, идет?
— Идет! — согласился Ондра и оставил замок. С нетерпением ждал барин ночи. Вечером обшарил каждый уголок в спальне, а потом пошел к жене. Запер комнату и еще раз поглядел на перстень, что у жены на пальце надет. Легли они, а барин никак не уснет, любопытство его одолевает, какую хитрость Ондра на этот раз придумает? Да где ему, Ондре, спор выиграть, ведь барыня рядом лежит, а вокруг все крепко-накрепко заперто. Лежит барин, к каждому шороху прислушивается, вдруг слышит под окном шум. Повернулся, видит — в окне голова показалась, кто-то хочет в комнату забраться.
— Ну погоди, я тебе покажу, — решил про себя барин, поднялся с постели, схватил дубинку, окно распахнул и бац по голове!
— Ах, муженек! Ты же того человека насмерть убил! — вскричала барыня, проснувшись.
— И правда! — ужаснулся барин. Высунулся из окна, видит — лестница приставлена, а под окном человек лежит, не шевелится. Перепугался барин и побежал в сад. Не успел уйти, обратно возвращается, подходит к постели и шепчет жене: «Дай-ка на всякий случай перстень мне!»
Отдала ему жена перстень, и барин вниз побежал.
Через минуту вернулся он в спальню и рассказывает жене, что внизу вовсе не человек лежит, а соломенная кукла, что это Ондра-шельмец его обмануть надумал.
Подсаживается к жене и говорит:
— А перстень ты лучше мне дай, вдруг этот плут явится.
— Так ведь я тебе его уже отдала! — удивилась жена.
Барин так и обмер — опять его хитрый Ондра надул.
Утром Ондра вернул барину перстень и получил от него еще сотню золотых.
— А ты и впрямь ловкий парень! — восхищается барин. — Ну, если сегодня ночью украдешь у моего управляющего кухарку и приведешь в замок, тогда три сотни золотых получишь!
— Не только кухарку, но и самого управляющего приведу! — сказал Ондра и весело вернулся домой.
Пришел Ондра домой, наловил в ручье раков, а когда стемнело, нарядился ангелом, а на спинки ракам свечки прикрепил и поспешил в дом к управляющему. Вошел в спальню, зажег свечки и пустил раков по полу ползать. Расползлись раки кто куда, вся комната в огоньках. Кухарка проснулась, видит — по комнате огоньки двигаются, она от удивления слова вымолвить не может, а тут еще появляется перед ней ангел и молвит: «Готовься, раба божья, в путь, сейчас в рай пойдем!» Поверила кухарка. Была она большая святоша, да ханжа, богатым служила, а бедняку и корку хлеба жалела.
Завидно стало управляющему, что его кухарку живой в рай берут. Стал он ангела просить и его с собой взять, он, дескать, без своей кухарки жить не может. Ангел согласился, позволил управляющему вместе с кухаркой в рай идти. Вышли они из дома, Ондра прикрыл их простыней, усадил в тачку и повез в замок. Тачка на камнях подпрыгивает, управляющий с бабой кряхтят, вертятся. А Ондра их успокаивает: «Путь в рай каменист!» — говорит.
А барин тем временем спать не ложится, ждет, что у Ондры на этот раз получится. Слышит — тачка тарахтит, а тут и сам Ондра в дверь стучится. Входит, большой тюк тащит, а из тюка управляющий с кухаркой вылезают.
Дворянин так хохотал, что чуть со смеху не лопнул, а управляющий и кухарка, увидав, в какой рай попали, чуть со стыда не пропали — пустились бежать, только пятки сверкают. Выплатил тут барин Ондре три сотни золотых и домой отпустил. Вернулся хитрый Ондра к отцу домой, стал жить честно, но коли приходилось, то и плутовством не брезговал.
Широкий, Длинный и Огнеглазый
Случилось это в те далекие времена, когда кошки щеголяли в башмачках, лягушки носили шапки, ослы, гуляя, шпорами позвякивали, а зайцы собак гоняли.
Жил в своем королевстве король, и была у него дочь, красоты неописуемой, да к тому же еще искусница и рукодельница. Приезжали к ней из далеких стран князья и короли свататься, но она ни за кого замуж не шла и объявила наконец, что того в мужья возьмет, кто будет ее три ночи караулить, чтоб сбежать не смогла.
Разнеслась эта весть по всей земле, стали князья и короли съезжаться, ночную службу нести, но всех провела хитрая принцесса и никто из женихов живым не вернулся. Услыхал про коварную красавицу молодой Матяш-королевич. Был он строен, как олень, быстр, как сокол, и лицом пригож. Услыхал, вскочил на резвые ноги, стал к принцессе собираться. Напрасно его король-отец отговаривал, напрасно просил, умолял, Матяш стоял на своем. Пришлось отцу наконец уступить. Взял Матяш денег, опоясался острой саблей и пошел свое молодецкое счастье искать. Идет день, идет другой и догоняет человека. Подходит к нему Матяш и спрашивает, куда тот путь держит.
— По белу свету иду, счастья ищу! — отвечает человек.
— А какое-нибудь ремесло знаешь? — поинтересовался Матяш.
— Ремесла никакого не знаю, зато такое умею, что никто другой не сумеет. Я — Широкий и могу свое брюхо так раздуть, что в нем целое войско уместится.
Сказал и впрямь так раздулся, что всю дорогу брюхом загородил.
— Ай да молодец! Может, вместе пойдем? Я ведь тоже иду счастья искать, — сказал Матяш.
— А почему бы не пойти, — ответил Широкий, и они зашагали дальше.
Шли, шли и повстречали высокого и тощего, как жердь, человека.
— Куда, дружище, путь держишь? — спросил Матяш.
— По белу свету иду, счастья ищу, — отвечает тощий.
— А какое ремесло знаешь?
— Ремесла не знаю никакого, зато умею такое, чего никто не умеет. Я — Длинный и могу дотянуться до самых облаков, а шаг шагну — милю отхвачу, — сказал человек, начал расти и дотянулся макушкой до самых облаков, а как шаг шагнул — милю отхватил.
— Молодец! — воскликнул Матяш, — может, с нами пойдешь?
— А почему бы не пойти? Конечно, пойду, — отвечает Длинный, и они все вместе зашагали дальше.
