— Да, деньги немалые, — проворчал доктор. — Но их все равно пока не хватит, чтобы распрощаться с цирком. Пусть Крякки хорошенько спрячет деньги, я завтра вернусь, и мы поговорим. До свидания, спасибо за хорошие новости.
Когда доктор с Бетти наконец добрались до деревни, у дороги им встретился старый конь в зеленых очках. Доктор долго к нему присматривался и наконец узнал: это был его давний знакомый по имени Тогл. Очки прописал ему сам Джон Дулиттл лет семь тому назад.
— Я очень рад встрече с вами, — сказал Тогл. — Что привело вас в наши края?
Доктор рассказал ему историю Бетти. В ответ Тогл с сомнением покачал головой:
— Это значит, что Бетти прислали к моему хозяину. Я рад буду подружиться с ней, вдвоем все-таки веселее, да и хозяин мой — человек добрый. Но вот пастбище у него никуда не годится.
— А чем оно тебе не нравится? — спросила Бетти. — Невкусная трава?
— Трава хорошая, — ответил Тогл, — правда, в августе, когда прошли дожди, она стала слишком жесткой. Ну да это не беда. Все дело в том, что нашему хозяину достался луг на северном склоне холма и даже в самые жаркие дни сюда редко заглядывает солнце. А когда задувает холодный ветер, укрыться от него можно только вон за той живой изгородью. Но травка там уже повыщипана.
— А какое пастбище, по-твоему, лучше всего подошло бы для престарелых лошадей? — спросил доктор у Бетти.
— Это должны быть холмы, но не слишком крутые и высокие, — высказала свою лошадиную мечту Бетти. — На их склонах так приятно щипать травку. А еще — ветвистые деревья, в их тени очень хорошо полежать после обеда. И пусть растет дикая мята, она очень полезна для Желудка, особенно когда объешься травой. И лучше бы родник с чистой водой, а не болотистая лужа. Было бы хорошо, если бы там стояла старая конюшня, крытая соломой. А трава пусть там растет густая, высокая и пахучая, и медуница — она так красиво цветет весной. А еще там должен стоять высокий крепкий столб. Это так приятно — чесать о него спину и смотреть на заходящее солнце. А вокруг пастбища пусть тянется крепкая ограда, через которую не перебраться ни злым мальчишкам, ни собакам — всегда тишина и покой. Вот на таком пастбище, господин доктор, я хотела бы провести остаток жизни. — Бетти вздохнула.
— Очень заманчивое место, — произнес доктор. — Я сам был бы не прочь пожить в таком, хотя, по чести говоря, мне надо больше, чем столб для почесывания спины. Тогл, ты случайно не знаешь в окрестностях похожего пастбища?
— Знаю, — ответил конь. — Пойдемте, я покажу вам.
И Тогл повел их через холм к южному склону. Перед ними за крепкой оградой раскинулся луг, самый красивый луг на свете. Казалось, добрая фея решила исполнить мечту старушки Бетти. Вдали высились тополя, по склону журчал ручей. Около живой изгороди стоял на совесть сколоченный сарай, а посередине луга был вкопан столб, о который так удобно чесать спину.
— Это оно, — тихонько сказала Бетти. — Это оно, то пастбище, о котором я всю жизнь мечтала. Ни один конь не может пожелать себе лучшего пристанища, чтобы доживать свой век.
— Вот и прекрасно! — воскликнул доктор. — Он тоже не мог оторвать глаз от луга. — Кто владелец этой земли, Тогл? Тоже твой хозяин?
— Нет, — ответил конь в зеленых очках. — Я несколько раз пытался пробраться сюда, но меня всегда прогоняли прочь кнутом. Хозяин этого луга живет вон в том доме под красной крышей.
— Любопытно, сколько может стоить такое пастбище? — подумал вслух Джон Дулиттл. — По-моему, особых барышей оно хозяину не приносит.
— Зачем же покупать пастбище, доктор? — удивилась Бетти. — Разве Блоссом не обещал, что позаботится, чтобы я ни в чем не нуждалась?
— Обещал, — покачал головой доктор. — Но человеческим обещаниям — грош цена. К тому же он заплатит только за тебя, а я всегда мечтал основать приют для престарелых лошадей. Этот луг подходит для приюта, вот мне и пришла в голову мысль купить его и отдать вам.
— А хватит ли у вас денег, господин доктор? — тревожно спросила старушка Бетти. — О’Скалли не раз говорил мне, что вы бедны как церковная мышь.
— Так оно и есть, — сказал Джон Дулиттл. — С деньгами у меня почему-то все время туго. Но ты же слышала, что говорила сова Бу-Бу, когда мы уходили из цирка. Правда, я должен кучу денег одному моряку за корабль, но думаю, ему не к спеху. Вам сейчас эти деньги намного нужнее. К тому же я буду работать и копить и в конце концов верну моряку долг. Конечно, пятисот двадцати шиллингов не хватит, чтобы купить такое пастбище, но, может быть, крестьянин согласится взять задаток и подождать полгода с остальными деньгами. Попробую-ка я поговорить с хозяином.
И доктор зашагал к домику под красной крышей.
В ту минуту, когда Джон Дулиттл постучал в дверь, хозяин пастбища сидел за столом с хозяином Тогла и просил у него четыреста шиллингов в долг. Ему не на что было купить картошку.
— Извини, сосед, — отвечал ему хозяин Тогла, — но у меня сейчас у самого туго с деньгами.
Доктор Дулиттл стуком в дверь нарушил их беседу.
Глава 8. Приют для престарелых лошадей
Хозяин пастбища оказался человеком гостеприимным и сразу же предложил доктору сесть с ними за стол и угостил его стаканчиком душистого яблочного вина. Джон Дулиттл рассказал ему про пастбище, куда привел их Тогл, и спросил, нельзя ли его купить.
Доктор не ошибся, когда сказал, что луг не приносит хозяину больших барышей, потому что росла там только трава, которая годилась разве что на сено. Поэтому хозяин уже давненько подумывал продать его. А тут еще понадобились деньги, чтобы купить картофель!
— Пастбище? — переспросил хозяин. — Почему не продать? Продам. За две тысячи четыреста шиллингов.
Конечно, пастбище стоило раза в два меньше, но доктор Дулиттл не умел торговаться и сразу же согласился:
— Идет. У меня пока есть всего пятьсот двадцать шиллингов, и их я заплачу завтра же, а остальные буду выплачивать вам раз в полгода по четыре сотни.
Сделка показалась хозяину пастбища выгодной, и он поспешил ответить:
— По рукам!
— Уж не собираетесь ли вы поставить на том лугу фабрику и отравить все окрестности дымом? — спросил хозяин Тогла.
— Нет, что вы! — успокоил его Джон Дулиттл. — Я только хочу открыть там приют для престарелых лошадей.
«Он не в своем уме», — подумали оба крестьянина, но вслух ничего не сказали — кто платит, тот и заказывает музыку. К тому же присутствие старых лошадей не грозило им неприятностями, поэтому купчая на землю скоро была составлена и подписана. Что может быть безобиднее, чем старые лошади?!
— Кстати, — продолжал доктор Дулиттл, — у меня есть давний приятель. Это конь, который всю жизнь безропотно пахал поле и тащил за собой плуг. Он носит зеленые очки, много лет назад он пришел ко мне в Паддлеби, и я прописал их ему.
— Так вы говорите о Тогле? — удивился крестьянин. — Он моя собственность. Странный, упрямый конь, он ни за что на свете не соглашается снять очки.
— По-моему, он уже слишком стар для работы в поле, — сказал доктор. — Он пасется на вашем лугу, а ему хотелось бы поселиться на том пастбище, которое я сегодня купил. Вы не станете возражать, если Бетти и Тогл останутся вместе?
— Конечно, нет, если ему так хочется, — не стал возражать хозяин. — Только я не совсем понимаю, откуда вам знать, чего хочется старому коняге…
Доктор Дулиттл смутился. Он не хотел выдавать свой секрет.
— У меня есть свой способ узнать, — промямлил он, — чего хочет животное. Дело в том, что я натуралист.
— Странная, однако, у него натура, — шепнул хозяин Тогла соседу и подмигнул.
— Натуралист вы или нет, нам до того дела нет, — громко сказал хозяин пастбища, — но как только вы заплатите мне натуральными деньгами, пастбище станет вашим.
— Оно не станет моим, — возразил доктор и встал из-за стола. — Оно станет собственностью приюта для престарелых лошадей. Еще сегодня я оформлю дарственную. Кстати, где в деревне живет плотник?
И доктор Дулиттл ушел. А когда через полчаса крестьянин вышел в поле, он увидел у входа на пастбище надпись:
ПРИЮТ ОБЩЕСТВА ПРЕСТАРЕЛЫХ ИЗВОЗЧИЧЬИХ И КРЕСТЬЯНСКИХ ЛОШАДЕЙ
Злым людям и собакам вход воспрещен
ЛОШАДИ ПРИНИМАЮТСЯ В ОБЩЕСТВО БЕСПЛАТНО
Председатель общества — БЕТТИ
Секретарь — ТОГЛ
Доктор попрощался с Тоглом и Бетти и отправился в обратный путь. Пройдя шагов сто, он оглянулся — две старых, изможденных лошади паслись на цветущем лугу. Их вид радовал сердце доктора Дулиттла.
— Кажется мне, — говорил сам себе Джон Дулиттл, шагая обратно в цирк, — что сегодня я совершил лучший в моей жизни поступок. Бедняги! Они прямо на глазах помолодели. Как бы мне основать побольше таких приютов? Хотя бы для начала для бездомных собак и кошек. Конечно, Крякки рассердится не на шутку, что я истратил все деньги, и будет права. Но ведь должен кто-нибудь заботиться о брошенных животных! — Он остановился и оглянулся. Бетти кувыркалась в траве, а Тогл купался в ручье. — А как же репка? Я совсем позабыл про репку!
