— Подождем до вечера! Как только стемнеет — оборочусь я сизокрылым орлом и перенесусь с тобой через стену. В то время прекрасная королевна будет спать на своей мягкой постели; ты войди к ней прямо в спальню, возьми ее потихоньку на руки и неси смело.
Вот хорошо, дождались они вечера; как только стемнело, ударился конь о сырую землю, оборотился сизокрылым орлом и говорит:
— Время нам свое дело делать; смотри не давай маху!
Иван крестьянский сын сел на орла; орел поднялся в поднебесье, перелетел через стену и поставил Ивана на широком дворе.
Пошел добрый молодец в палаты, смотрит — везде тихо, вся прислуга спит глубоким сном; он в спальню — на кроватке лежит Настасья прекрасная королевна, разметала во сне покровы богатые, одеяла соболии. Засмотрелся добрый молодец на ее красоту неописанную, на ее тело белое, отуманила его любовь горячая, не выдерж ал и поцеловал королевну в уста саха рные. От того пробудилась красная девица и с испугу закричала громким голосом; на ее голос поднялись, прибежали слуги верные, поймали Ивана крестьянского сына и связали ему руки и ноги накрепко. Королевна приказала его в темницу посадить и давать ему в день по стакану воды да по фунту черного хлеба.
Сидит Иван в крепкой темнице и думает думу невеселую: «Верно, здесь мне положить свою буйную голову!» А его добрый богатырский конь ударился оземь и сделался малою птичкою, влетел к нему в разбитое окошечко и говорит:
— Ну, хозяин, слушайся: завтра я выломлю двери и тебя ослобоню*; ты спрячься в саду за таким-то кустом; там будет гулять Настасья прекрасная королевна, а я обернусь бедным стариком и стану просить у нее милостыни; смотри ж, не зевай, не то худо будет.
Иван повеселел, птичка улетела. На другой день бросился богатырский конь к темнице и выбил дверь копытами; Иван крестьянский сын выбежал в сад и стал за зеленым кустиком. Вышла погулять по саду прекрасная королевна, только поравнялась супротив кустика — как подошел к ней бедный старичок, кланяется и просит со слезами святой милостыни. Пока красная девица вынимала кошелек с деньгами, выскочил Иван крестьянский сын, ухватил ее в охапку, зажал ей рот таково крепко, что нельзя и малого голосу подать. В тот же миг обернулся старик сизокрылым орлом, взвился с королевною и добрым молодцем высоко-высоко, перелетел через ограду, опустился на землю и сделался по-прежнему богатырским конем. Иван крестьянский сын сел на коня и Настасью-королевну с собой посадил; говорит ей:
— Что, прекрасная королевна, теперь не запрешь меня в темницу?
Отвечает прекрасная королевна:
— Видно, мне судьба быть твоею, делай со мной, что сам знаешь!
Вот едут они путем-дорогою; близко ли, далеко ль, скоро ли, коротко ль, приезжают на большой зеленый луг. На том лугу стоят два великана, друг дружку кулаками потчуют; избились-исколотились до крови, а ни один другого осилить не может; возле них лежат на траве помело да клюка.
— Послушайте, братцы, — спрашивает их Иван крестьянский сын. — За что вы деретесь?
Великаны перестали драться и говорят ему:
— Мы оба родные братья; помер у нас отец, и осталось после него всего-навсего имения — вот это помело да клюка; стали мы делиться, да и поссорились: каждому, вишь, хочется все себе забрать! Ну, мы и решились драться не на живот, на смерть, кто в живых останется — тот обе вещи получит.
— А давно вы спорите?
— Да вот уж три года, как друг дружку колотим, а толку все не добьемся!
— Эх вы! Есть из-за чего смертным боем драться. Велика ли корысть — помело да клюка?
— Не говори, брат, чего не ведаешь! С этим помелом да с клюкою хоть какую силу победить можно. Сколько бы неприятель войска ни выставил, смело выезжай навстречу: где махнешь помелом — там будет улица, а перемахнешь — так и с переулочком. А клюка тоже надобна: сколько б ни захватил ею войска — все в плен заберешь!
«Да, вещи хорошие! — думает Иван. — Пожалуй, пригодились бы и мне».
— Ну, братцы, — говорит, — хотите, я разделю вас поровну?
— Раздели, добрый человек!
Иван крестьянский сын слез с своего богатырского коня, набрал горсть мелкого песку, завел великанов в лес и рассеял тот песок на все на четыре стороны.
— Вот, — говорит, — собирайте песок; у кого больше будет, тому и клюка и помело достанутся.
Великаны бросились собирать песок, а Иван тем временем схватил и клюку и помело, сел на коня — и поминай как звали!
Долго ли, коротко ли, подъезжает он к своему государству и видит, что его крестного отца постигла беда немалая: все царство повоевано, около стольного города стоит рать-сила несметная, грозит все огнем пожечь, самого царя злой смерти предать. Иван крестьянский сын оставил королевну в ближнем лесочке, а сам полетел на войско вражее; где помелом махнет — там улица, где перемахнет — там с переулочком! В короткое время перебил целые сотни, целые тысячи; а что от смерти уцелело, то зацепил клюкою и живьем приволок в стольный город. Царь встретил его с радостью, приказал в барабаны бить, в трубы трубить и пожаловал генеральским чином и несметной казною. Тут Иван крестьянский сын вспомнил про Настасью прекрасную королевну, отпросился на время и привез ее прямо во дворец. Похвалил его царь за удаль богатырскую, велел ему дом готовить да свадьбу справлять. Женился Иван крестьянский сын на прекрасной королевне, отпировал свадьбу богатую и стал себе жить, не тужить. Вот вам сказка, а мне бубликов связка.
Жила-была старуха, у ней был сын дурак. Вот однажды нашел дурак три гороховых зерна, пошел за село и посеял их там. Когда горох взошел, стал он его караулить; приходит раз на горох и увидал, что сидит на нем журавль и клюет.
Дурак подкрался и поймал журавля.
— О! — говорит. — Я тебя убью!
А журавль говорит ему:
— Нет, не бей меня, я тебе гостинчик дам.
— Давай! — сказал дурак, и журавль дал ему коня, говоря:
— Если тебе захочется денег, скажи этому коню: «Стой!», а как наберешь денег, скажи: «Но!»
Вот дурак взял коня, стал садиться на него и сказал: «Стой!» Конь и рассыпался в серебро. Дурак захохотал; потом сказал: «Но!» — и серебро обратилось в коня.
Распростился дурак с журавлем и повел коня домой, взвел на двор и прямо привел его к матери в избу, привел и дает ей строгий приказ:
— Матушка! Не говори: «Стой!», говори: «Но!»
А сам тут же ушел на горох.
Мать была долго в раздумье: «Для чего говорил он мне такие слова? Дай скажу: „Стой!“» — и сказала. Вот конь и рассыпался в серебро. У старухи глаза разгорелись; поспешно начала она собирать деньги в свою коробью, и как удовольствовалась — сказала: «Но!»
Меж тем дурак опять застал на своем горохе журавля, поймал его и грозил ему смертью. Но журавль сказал:
— Не бей меня; я тебе гостинку дам, — и дал ему скатерть. — Вот как захочешь ты есть, скажи: «Развернись!», а как поешь, скажи: «Свернись!»
Дурак тут же сделал опыт, сказал: «Развернись!» Скатерть развернулась. Он наелся-напился и говорит: «Свернись!» Скатерть свернулась.
Он взял ее и понес домой:
— Вот смотри, матушка, не говори этой скатерти: «Развернись!», а говори: «Свернись!»
А сам дурак опять пошел на горох. Мать и со скатертью сделала то же, что и с конем; сказала: «Развернись!» — и начала гулять, есть и пить все, что было на скатерти; потом сказала: «Свернись!» Скатерть и свернулась.
Дурак опять поймал на горохе журавля, который дал ему в гостинец рожок и, поднимаясь от него кверху, сказал:
— Дурак! Скажи: «Из рожка!»
Дурак, на свою беду, и сказал это самое слово; вдруг из рожка выскочили два молодца с дубинами и начали утюжить дурака, и до того утюжили, что он, бедный, с ног свалился. Журавль сверху закричал: «В рожок!» — и молодцы спрятались.
Вот дурак пришел к матери и говорит:
— Матушка! Не говори: «Из рожка!» — а говори: «В рожок!»
Мать, как вышел дурак к соседям, заперла дверь на крючок и сказала: «Из рожка!» Сейчас выскочили два молодца с дубинами и начали утюжить старуху; она кричит во все горло.
Дурак услыхал крик, бежит со всех ног, прибег, хвать — дверь на крючке; он и закричал:
— В рожок! В рожок!
Старуха, опомнившись от побоев, отперла дураку дверь.
Дурак взошел и сказал:
— То-то, матушка! Я тебе сказывал — не говори так-то.
Вот дурак задумал задать пир и созывает господ и бояр. Только они собрались и поселись, дурак и приводит в избу коня и говорит:
— Стой, добрый конь!
Конь рассыпался в серебро. Гости удивились и почали грабить себе деньги да прятать по карманам. Дурак сказал: «Но!» — и конь опять явился, только без хвоста.
Видит дурак, что время гостей потчевать, вынул скатерть и сказал:
