Люба сейчас же закричала бы: «Чур на одного!» — схватила бы эту скакалку и унесла домой или спрятала бы в карман. Но Зоя никогда так не делала. Вот и теперь она предложила пурзям:
— Попрыгаем?
Желтый Пурзя выбежал на берег, отряхнулся, начал подскакивать, да так, что доставал ногами до верхних веток кустарника!
Другие пурзи тоже запрыгали. Но без веревочки.
Зоя взяла прыгалки, стала ловко скакать, взбивая мокрый песок. Потом дала другой конец Рыжей Пурзе и показала, как крутить, вбегать и выбегать.
Лиловый Пурзя первый вбежал в вертящийся круг. Он прыгнул так высоко, что Зоя и Рыжая Пурзя успели прокрутить веревку три раза, прежде чем он опустился на землю. Зоя никогда не сумела бы так. Но зато и они не умели так четко, как Зоя.
— Я тоже, я тоже хочу! — крикнул Розовый Пурзя.
— Давай, Пурзинька! — позвала Зоя.
И он тоже очень высоко прыгнул.
— И я! — попросила Рыжая Пурзя.
Она подпрыгнула, держась за конец веревки, веревка натянулась, дернула Рыжую Пурзю вниз, и она свалилась на песок.
— Вот удивительно, — сказала она, отряхиваясь. — Я даже без веревки прыгаю выше всех, а тут что-то мешает. — Она очень огорчилась.
— Рыженькая, ты лучшая прыгунья, — сказал ей Желтый Пурзя. — И если бы не путала…
— Я никогда ничего не путаю, — ответила Рыжая Пурзя. — Это веревка для высокого прыжка.
Зоя слушала и удивлялась, наконец спросила:
— Разве вы раньше не прыгали через веревочку?
— Нет, — ответил Лиловый Пурзя. — Никогда.
— Откуда же у вас прыгалки?
— У нас? — удивились все. — Разве это не ты их принесла?
Нет, Зоя их не приносила. Впрочем, может, они лежали у нее в кармане и выпали, когда она вместе с пурзями перелетала через реку?
В кубике-доме было тихо. Дедушка Музыкант готовился играть Песню Смены Дня, уставшие пурзи, присмирев, ждали.
Но что-то слишком долго не начинает старик.
Что-то резки его движения. И тревожен взгляд.
И Зое тоже стало беспокойно. Неизвестно почему. Но все молчали, и молчала она.
— Рыженькая, где смычок? — вдруг спросил Дедушка Музыкант.
— Здесь… То есть там… Ой! Я, кажется, забыла его на берегу!
По дому пробежал тревожный шепот. Еще бы! Ведь должна быть Песня Смены Дня.
— Не беда, — мягко сказал дедушка. — Если случилось только это — не беда!
«А что еще?» — хотела спросить Зоя. Она же чувствовала — есть что-то еще!
Желтый Пурзя и Рыженькая побежали к реке.
— Я тоже! — вскочил Розовый Пурзя.
— Нет, — строго сказал Дедушка. Даже, пожалуй, слишком строго.
Издалека донесся пряный запах Белого Цветка. Он был слабее и не такой, как всегда. Как будто с горчинкой. Почему?
Зоя видела, что Дедушка Музыкант поднял глаза, о чем-то размышляя. Пурзи притихли, как притихают деревья и травы перед грозой.
Как же это они забыли смычок? Зоя отлично помнила, что Зеленый и Оранжевый пурзи прыгнули вместе с ней с острова на высокий берег и что Рыжая Пурзя была тут же. Но они так устали от купания и прыгания! Только возле дома Зоя сказала Лиловому Пурзе:
— Я забыла на острове всю свою еду — и груши, и яблоки, и пирог!
— Я принесу, — ответил Лиловый Пурзя.
А про смычок Зоя не вспомнила. Вот тебе и старшая!
И тут в дом вбежала Рыжая Пурзя. Она потеряла платок, волосы ее взлохматились.
— Нет! — задохнулась она. — Нет смычка!
Следом примчался Желтый Пурзя:
— На острове кто-то кричит.
Пурзи повскакивали с мест, побежали к реке, стуча своими деревянными башмачками.
— Да, да, я чувствовал, — шептал Дедушка Музыкант. (Зоя бежала радом с ним, так ей было спокойнее.) — Такого еще никогда не бывало, — качал он головой. — Ни-ко-гда!
И тут они услышали крик. Он шея откуда-то снизу. Зоя сразу узнала голос. Это был Лиловый Пурзя. Он устал и охрип, а может, ему было больно, а может, он…
— Может, он тонет? — спросила Зоя, которая, если говорить честно, боялась воды.
— Мы никогда не тонем, — быстро ответил ей Дедушка Музыкант. Они теперь стояли на высоком берегу.
Желтый Пурзя прыгнул первым.
— Здесь! — крикнул он снизу. — Его кто-то привязал к дереву!
— Что он говорит? — не поняла Рыженькая. — Разве можно привязать мальчика?
Зоя ничего не ответила, но почему-то вспомнила о прыгалках — ведь они тоже остались на острове.
Да, да, так оно и было! Лиловый Пурзя сам рассказал, когда все собрались на острове и уселись там, чтобы немного передохнуть и успокоиться. Так все и было.
Он вернулся к реке за Зоиными припасами. Когда собрался прыгнуть, кто-то схватил его сзади, зажал руками глаза, повис на его спине:
— Прыгай! Прыгай же!
Этот кто-то был тяжелый, Пурзя прыгнул и не долетел до острова, упал в воду. Он испугался и удивился — ведь такого с ним не бывало. Он не закричал, и не попытался сопротивляться, и вот поплыл по реке, а на его спине сидел кто-то и командовал:
— Левей! Левей! Немного правее!..
Глаза его теперь чем-то завязали, и он совсем ничего не видел.
Когда Пурзя оказался на острове, его притащили к дереву и привязали. Прыгалками. И еще сказали:
— Сиди тут и молчи. А то небось сразу побежишь жаловаться. Ябеда. И не бойся, никто тебя бить не будет. — Потом этот кто-то стал шарить по кустам, а потом есть — жевать, чавкать.
— Что же он ел? — спросил Дедушка Музыкант. — Ведь на острове нет розовой травы.
— Я там оставила яблоки, — ответила Зоя. — Яблоки и клубнику. И пирог.
— Что-что? — переспросил Оранжевый Пурзя.
Но в это время из кустов выскочил Розовый Пурзя.
— Куда-то девался Ослик! Он ведь всегда спит на острове, когда смена дня. Верно, Дедушка?
Стали искать, звать. Ослика не было. Рыжая Пурзя вдруг горько заплакала. Она вытирала слезы концами платка, а они все текли и текли.
— Это что же! — причитала она. — Привязали! Увели! Унесли! Разве так бывает вообще?!
— Поищи смычок, — сказал Дедушка Музыкант. Он медленно поднялся и приготовился к прыжку. — Немедленно поищи.
Он все как-то тревожно озирался, приглядывался к небу, вдыхал запах Белого Цветка, который здесь почему-то был более сильным и более горьким.
— Я помню, где я его оставила! — вытерла слезы Рыжая Пурзя и первая прыгнула на берег.
— А я знаю, где Ослик, — тихо, будто про себя, сказал Лиловый Пурзя. — Тот… ну, который… утащил меня… наверное, он переплыл на Ослике обратно, — он не умеет плавать.
— А почему же он не прыгнул? — спросил Зеленый Пурзя.
— Он и прыгать… — начал Лиловый Пурзя и боязливо огляделся.
— Как? Совсем?!
— Так не бывает! — заговорили остальные.
Желтый и Оранжевый пурзи подхватили Зою — ведь она тоже не умела прыгать, — и вскоре все оказались наверху.
Лиловый Пурзя едва долетел до берега. Он весь дрожал и старался ни на кого не смотреть, — вобрал голову в плечи, будто был в чем-то виноват.
Подошел Дедушка Музыкант, обнял Пурзю, прижал его к себе.
— Мальчик узнал, что такое страх, — сказал он, обращаясь к Зое, будто она была старшей. — Это очень опасно и дурно. — И заглянул в глаза Лиловому Пурзе: — Я… Я и Зося — мы сделаем все, чтобы ты его забыл.
И тут раздался крик. Так мог кричать зверь, попавший в калкан, или птица, схваченная хищником…
Но это был не зверь и не птица. Кричала Рыжая Пурзя. Она стояла поодаль на коленях, пригнувшись к земле, и раскачивалась из стороны в сторону.
— Сломался смычок?! — предположил Дедушка Музыкант и заспешил к девочке: — Не плачь, не плачь! Я сделаю нов… — И замолчал.
На песке лежал Белый Цветок. У самой головки он был придавлен камнем, а остальная часть стебля вилась вниз по откосу, не дотягиваясь до воды. Тонкие лепестки уже немного подсохли, они издавали горьковатый залах и были хрупки. А рядом, на песчаной поляне, виднелась цепочка следов. Тут прошли туфли с квадратными каблучками.
Зоя стояла, забыв выдохнуть: это были следы ее туфель.
— Я здесь оставила смычок… — плакала Рыжая Пурзя. — А вместо него… вот…
Пурзи молчали. Дедушка Музыкант нагнулся над Цветком, поднял его никнущую головку:
— Может, отнести Цветок на его поляну? — спросил кто-то.
— Или спеть ему?
— Может, он еще…
— Его не спасешь… — сказал Дедушка Музыкант тихо, но все услышали. Он выпрямился, глаза его потеряли доверчивое выражение. — Я хотел бы знать, — проговорил он еще тише, — я хотел бы знать, кто это сделал.
Пурзи переглянулись.
— И я придумал, как быть. Все встанут у края поляны и отпечатают след своей ноги на песке.
Пурзи тотчас так и сделали. Когда Зоя занесла ногу, Лиловый Пурзя тихонько потянул ее назад:
