– Это заговор, – говорил Начальник Королевской Охраны, – заговор, уходящий своими корнями к некоторым из Допущенных к Столу.
Однажды был схвачен пьяный кролик, чей путь от Королевской Лужайки до норы был выслежен, а бессвязный, но подозрительный бормот выслушан и записан.
– ...А он мне, – говорил этот пьянчуга. – «Я вам Цветную Капусту, Цветную Капусту...» А я ему: «А что мне твоя Цветная Капуста? В гробу я ее видел, твою Цветную Капусту! Я, например, выпил свою бузиновку, закусил морковкой, которую сам же откопал у туземцев... А кто видел твою Цветную Капусту?» А он мне опять свое: «Я вам Цветную Капусту, я вам все, а вы, неблагодарные...» А я ему: «Ты нам все? Нет, ты нам ничего, и мы тебе – ничего». А он опять: «Я вам Цветную Капусту, я вам все...»
Кролик этот был схвачен и отправлен к Начальнику Охраны. По многим признакам он казался похожим на того кролика, который во время знаменитой прогулки Короля со злобным бормотанием пересек тропу и скрылся в пампасской траве. С вечера от него трудно было чего-нибудь добиться, а утром его вызвали для допроса к самому Начальнику Охраны.
Начальник Королевской Охраны сидел у себя в кабинете и, готовясь к допросу, чинил перья, поглядывая на пьяницу, бормотавшего вчера подозрительные слова.
Вернее, он поглядывал не столько на него, сколько на его уши. За долгие годы работы он привык оценивать подследственных кроликов по форме ушей. Некоторые уши, узкие у основания, довольно резко (для опытного глаза, конечно) расширялись, что Начальнику Охраны доставляло настоящее эстетическое наслаждение. Такие уши во время подвешивания – хоть бантиком завязывай – никогда не выскальзывали из петли.
Именно такие уши были у этого заговорщика. В том, что он заговорщик, Начальник Охраны был уже уверен. Сами уши служили, правда, косвенным, но обстоятельным доказательством его вины.
Преступный пьяница, явно ничего не подозревая о соблазнительной форме своих ушей, сам не сводил глаз с не менее соблазнительной чернильницы, только что на его глазах наполненной секретарем свежими чернилами из сока черной бузины.
– Значит, будем играть в молчанку? – наконец сказал Начальник и слегка придвинул к себе чернильницу. Преступный кролик, стоявший возле стола, невольно сделал движение вслед за чернильницей.
– Дяденька Начальник, Цветной Капусты хотца, – вдруг раздался знакомый голос.
Начальник Охраны вздрогнул и, подняв голову, увидел крольчонка, который сидел на подоконнике с грустным видом, словно прислушиваясь к чему-то, так и не прозвучавшему, словно вглядываясь во что-то, так и не появившееся.
Начальник Охраны перевел взгляд на пьяницу, чтобы уловить связь между появлением крольчонка и им. Но пьяница явно был поглощен зрелищем чернильницы, заполненной чернилами, и, кажется, вообще ничего не слышал.
– Глянь на окно, – сказал Начальник негромко и кивнул пьянчуге. Он решил, что неожиданность появления преступного крольчонка смутит его, если они связаны.
– Сын? – спросил пьянчуга, косясь на окно и, видимо, совершенно не в силах оторваться от чернильницы.
Нет, он явно его не знает, подумал Начальник Охраны.
– Я бы такого сына... – пробормотал он и, замолкнув, уставился на грустного крольчонка. Главное, окно, затянутое прозрачной слюдой, было закрыто, и откуда он взялся, никак нельзя было понять.
– А ты знаешь, с кем говоришь? – спросил Начальник Охраны, лихорадочно соображая, как отразится появление крольчонка на внутренней жизни Дворца и каким образом можно связать его появление с заговором Допущенных к Столу.
– Знаю, – неожиданно подтвердил крольчонок, и на этот раз его грустный голос как бы намекал на то, что он ничего хорошего не ждет от своих знаний.
– Значит, пришел раскалываться, – радостно высказал вслух свою догадку Начальник Охраны. До этого крольчонок никогда ничего не говорил, кроме своей издевательской фразы.
А теперь вдруг, очутившись у него в кабинете, заговорил. Начальник Охраны почувствовал, что заваривается грандиозное дело. Он замурлыкал и потер лапы от удовольствия. Мысль его заработала с необыкновенной силой.
– Как ты очутился во Дворце, я знаю, – сказал Начальник, во время штурма морковного дуба ты впрыгнул в спальню Королевы... Потому-то тебя не нашли тогда... Но как ты очутился в охранном отделении? Вот что меня интересует. Учти, добровольное признание облегчит твою участь.
– У меня пропуск, – сказал крольчонок грустно и добавил, как бы намекая на свое вечное сиротство: – На одно лицо.
– Ну да, пропуск, – согласился Начальник Охраны, тихо ликуя про себя, – но кто его выдал... Я, конечно, знаю, но лучше, если ты сам...
– Вы, – сказал крольчонок грустно и что-то протянул ему в лапе.
– Я?! – переспросил Начальник Охраны, задохнувшись от бешенства и одновременно догадываясь, что заговорщики таким коварным путем интригуют против него.
– Да, вы, – грустно повторил крольчонок и с неслыханной наглостью протянул ему какой-то затрепанный лоскуток, даже внешне не похожий на пропуск.
И эта наглость взорвала Начальника Королевской Охраны раньше времени. Он схватил со стола тяжелый кокосовый орех, давний сувенир делегации мартышек, и швырнул его в крольчонка.
Тяжелый орех пробил слюдяное окно и через несколько секунд шлепнулся во внутреннем дворе королевского дворца. По звуку было ясно, что он лопнул и из него брызнула жидкость.
– Раскололся, – сказал крольчонок, как показалось Начальнику Охраны, с издевательским двусмыслием.
Крольчонок, больше ничего не говоря, повернулся к окну и, осторожно наклонившись, чтобы не порезаться, пригнул одной лапой свои уши, вылез на ту сторону и исчез за карнизом. Еще несколько мгновений его уши торчали за окном, и было понятно, что он висит на карнизе, обдумывая, куда бы спрыгнуть.
Как только уши исчезли, Начальник Охраны вскочил из-за стола, влез на подоконник и, осторожно высунув голову в дыру, крикнул вниз:
– Никто не проходил?
Охранники расхаживали внизу и, находя брызги кокосового ореха, тщательно вылизывали их. Казалось, там внизу лопнул горшок с деньгами, упавший сверху, и они ищут разлетевшиеся монеты. Один из них, которому достался солидный обломок ореха, держа его над запрокинутой мордочкой (потому-то первым и заметил Начальника), тщательно скапывая в рот последние капли, ответил:
– Никто, Начальник!
Остальные охранники тоже подняли головы и неожиданно стали кричать:
– Спасибо, Начальник! Кинь еще!
Начальник ничего не ответил и убрал голову из пролома в окне. Тут он заметил валявшийся на подоконнике сильно увядший лист капусты с печатью королевского склада.
– Черт его знает, что делается, – сказал Начальник и, отшвырнув капустный лист, сел к столу.
– Убег? – спросил пьянчуга, оживляясь и глядя туда, куда упал капустный лист.
Начальник посмотрел на него. Они встретились глазами.
– Убег, – сам себе ответил пьянчуга, и глаза его засветились невинным блеском шантажа, – нехорошо... Тем более ежели пришел сдаваться, а вы его турнули путем швыряния казенного кокоса.
– Ладно, убирайся домой, – строго приказал Начальник. – И учти: ничего не слышал, ничего не видел.
– Я-то пойду, пойду, – сказал пьяница, не двигаясь с места и теперь уже опять уставившись на чернильницу, – но ежели кто пришел сдаваться, тем более королевский преступник... Не дозволено пугать путем швыряния казенного кокоса...
– Ладно, пей и иди, – Начальник Охраны кивнул на чернильницу.
– Ваше здоровье, Начальник, – сказал кролик и залпом опорожнил довольно вместительную чернильницу. В то же время, наклонившись, он достал с пола капустный листик, брошенный Начальником, тряхнул его, мазанул пару раз о грудь, понюхал и, сунув в рот, стал жевать, одновременно знаками показывая, что он поднял его с пола и сунул в рот как ненужную вещь, иначе, мол, он его положил бы обязательно на стол.
Пусть глотает, к лучшему, думал Начальник, мимоходом удивляясь, как быстро рядовые кролики наглеют.
– Королевская, очищенная, – наконец выдохнул пьянчуга, – это вещь...
Быстро охмелев, он стал учить Начальника Охраны, как лучше поймать преступного крольчонка, при этом с выражением вымогательского намека продолжая держать в руке чернильницу.
Но тут Начальник Охраны взглянул на него своим знаменитым взглядом, который быстро привел в чувство пьянчугу.
– Все ясно, Начальник, – сказал пьянчуга и, поставив чернильницу на стол, пятясь, вышел из помещения.
То-то же, подумал Начальник, довольный эффектом своего взгляда. Он подумал, не связан ли крольчонок с каким-нибудь придворным заговором и, если не связан еще, не правильно ли будет связать его появление с еще не открытым заговором Допущенных к Столу. Он вызвал своего секретаря и узнал у него, не спрашивал ли его кто-нибудь с утра.
– Тут один крольчонок приходил, – ответил секретарь, – сказал, что ты его ищешь.
