Вскорости вражеская армия окружила замок и попыталась взять его штурмом. Недели шли за неделями, а неприятели все осаждали стены, зная, что рано или поздно у короля и обитателей замка закончится еда и им придется сдаться.
А так случилось, что королева заметила во дворе замка нашего поросеночка и, будучи принцессой ирландского рода, прониклась к нему большой симпатией, и приказала повязать ему на шею зеленую ленточку, и всячески его баловала, к вящему негодованию своего супруга-короля.
И вот на четвертую неделю осады в замке не осталось ни крошки еды, и король отдал приказ съесть свиней. Королева подняла громкий крик, умоляя пощадить ее любимца. Но король был тверд:
— Мои солдаты умирают от голода, — объявил он. — Ваш любимец, мадам, пойдет на колбасы.
Тут поросенок понял, что настало время пустить в ход волшебный подарок гоблинов. Он со всех ног помчался в сад, выкопал в земле ямку и посадил кусочек огурца в самую середину лучшей королевской клумбы с розами.
— Пастернак! — хрюкнул он, засыпая ямку. — Пусть на много акров вокруг прорастет пастернак!
И, уж будьте уверены, едва поросенок выговорил эти слова, как повсюду в королевском саду поднялись густые заросли пастернака. Зазеленели даже посыпанные гравием дорожки.
Вот теперь у короля и его армии еды было — хоть отбавляй. И вскорости, отъевшись на питательном пастернаке, войско выступило из ворот замка, разбило врага наголову и обратило его в бегство.
Королеве позволили оставить своего любимца при себе, отчего доброе ее сердце возрадовалось, — ведь она происходила из ирландского королевского рода. А поросенка провозгласили национальным героем, и пожаловали ему отделанный драгоценными камнями свинарник в самом центре замкового сада, на том самом месте, где он некогда посадил Волшебный Огурец. И все они жили долго и счастливо до самой смерти. Так кончается поросячья волшебная сказка.
РАССКАЗ КРЯ-КРЯ
Теперь звери с нетерпением ждали вечерних историй, — так люди мало-помалу начинают ценить обычаи во всех отношениях приятные. На сей раз звери договорились заранее, что сегодня рассказывать будет Кря-Кря.
Как только все расселись на веранде, домоправительница почистила клювом перышки и исполненным достоинства голосом начала:
— На окраине Пуддлби-на-Болоте живет один фермер, который и по сей день готов поклясться, что кошка его понимает каждое сказанное слово. Это неправда; однако фермер с женой в это свято верят. А теперь я поведаю вам, как они дошли до этой мысли.
Однажды Доктор, уезжая в Шотландию искать окаменелости, оставил на меня дом и хозяйство. Как-то раз вечером старая лошадь пожаловалась мне, что крысы съедают все ее зерно. Прохаживаясь по конюшне, я ломала себе голову над тем, как быть, — как вдруг увидела, что вдоль стены крадется огромная белая персидская кошка. Я, по чести сказать, кошек особо не жалую. Во-первых, они охотятся на утят; во-вторых, я всегда считала их преподлыми созданиями. Так что я велела ей убираться прочь с земельной собственности Доктора. К моему изумлению, кошка повела себя весьма учтиво: сказала, что и не подозревала о том, что вторглась в чужие владения, и повернулась уходить. Тут-то я устыдилась, памятуя о том, что докторское гостеприимство распространяется на всякое живое существо, и, в конце-то концов, кошка ничего дурного не делала. Так что я догнала ее и сказала, что, если та пообещает никого не душить, пусть себе приходит, когда вздумается.
Слово за слово, мы и разговорились, как это водится у людей, и кошка поведала, что живет на фермере в четверти мили по Оксенторп-роуд. Я немного проводила ее до дому, за разговорами убеждаясь, что имею дело с особой исключительно приятной и обходительной. Я рассказала кошке про крыс и про то, как трудно мне с ними управиться, — ведь Доктор запрещает их убивать. А кошка заверила, что, если мне угодно, она поспит в конюшне несколько ночей подряд, и крысы, почуяв ее запах, скорее всего, тут же уйдут.
Так мы и поступили; и результаты превзошли всякие ожидания. Крысы сбежали все до единой и на ясли старой лошади больше не покушались. А потом кошка исчезла и не появлялась несколько ночей. Так что однажды вечером я подумала, что мне стоило бы наведаться к ней с визитом на ферму по Оксенторп-роуд и сказать ей «спасибо».
Придя на ферму, я обнаружила мою добрую знакомую во дворе. Я поблагодарила кошку за неоценимую помощь и спросила, отчего она больше не объявляется.
— У меня народились котята, — объяснила кошка. — Целых шесть; и я ни на минуту не могу их оставить. Сейчас они в гостиной. Заходите, я вам их покажу.
И мы вошли в дом. На полу гостиной, в круглой корзине, спали шестеро котят, — прелестнее я в жизни своей не видела. Пока мы ими любовались, послышались шаги: это спускались фермер с женой. Так что, подумав, что утку в гостиной они не одобрят (некоторые люди ужасные снобы, не то что Доктор!), я спряталась за дверью чулана как раз в ту минуту, когда фермер и его жена вошли в комнату.
Они нагнулись над корзинкой, погладили белую кошку и заговорили промеж себя. Кошка, разумеется, понятия не имела, о чем идет речь. Но я, после того как столько времени провела в обществе Доктора, — а мы с ним не раз обсуждали разницу между утиной и человечьей грамматикой, — понимала каждое слово.
И вот что сказал фермер жене: «Пожалуй, Лайза, энтого черно-белого мы оставим. А остальных пять я завтра с утречка утоплю. Не хватало ишшо, чтоб такенная огроменная орава да шныряла здеся по двору». — Грамматика его просто в ужас повергала.
Как только фермер с женой ушли, я вышла из чулана и сказала белой кошке:
«Надеюсь, вы воспитаете этих котят в надлежащем духе, чтобы охотиться на утят им и в голову не приходило. А теперь слушайте: нынче ночью, когда фермер с женой улягутся спать, унесите всех котят, кроме черно-белого, и спрячьте их на чердаке. Фермер собрался утопить их, и оставить намерен только одного».
Кошка поступила так, как я советовала. И на следующее утро, когда фермер пришел за котятами, он обнаружил в корзинке только одного: черно-белого, того самого, которого собирался оставить. Бедняга в толк взять не мог, как так вышло. Однако несколько недель спустя, когда фермерова жена взялась за весеннюю уборку, она обнаружила на чердаке и остальных: мама-кошка спрятала их там и потихоньку кормила и пестовала. Но теперь они уже подросли, так что им не составило труда удрать в окно; они убежали восвояси и отправились искать себе новый дом.
Вот почему фермер с женой и по сей день готовы поклясться, что их кошка понимает английскую речь; ведь она, надо думать, подслушала их разговор над корзинкой! И теперь, если им приходит в голову посплетничать о соседях, пока кошка в комнате, говорят они шопотом, чтобы та не услышала. Но, между нами, на самом-то деле кошка ни единого слова не понимает!
РАССКАЗ ТЯНИТОЛКАЯ
Наконец, настал черед рассказывать тянитолкаю. А тянитолкай был необычайно застенчив и робок, и когда следующим вечером звери обратились к нему с просьбой, он отвечал в высшей степени учтиво:
— Мне бесконечно жаль вас разочаровывать, но боюсь, что никаких историй я не знаю, — во всяком случае, таких, чтобы не стыдно было занимать ваше время.
— Да ладно тебе, приятель, — тявкнул Джип. — Нечего тут скромничать. Все мы рассказали по истории. Уж не хочешь ли ты сказать, что прожил всю свою жизнь в африканских джунглях без каких-либо приключений? Наверняка у тебя в запасе полным-полно всяких баек.
— Да, но я, понимаете ли, по большей части жил тихо-мирно, — отозвался тянитолкай. — Наш народ вообще держится достаточно обособленно. Мы занимаемся своими делами и ужасно не любим мешаться в чужие свары, ссоры и приключения.
— А ты подумай минутку, — предложила Кря-кря. — Глядишь, чего-нибудь и вспомнится… — Не приставайте к нему, — шепнула утка остальным. — Просто оставьте его в покое, пусть подумает… сами знаете, головы у него две. Что-нибудь да придет на ум. Вот только смущать его не нужно ни под каким видом.
Минуту-другую тянитолкай поскребывал по полу веранды изящными копытцами, словно погрузившись в мысли. Затем, подняв одну из голов, он тихонько заговорил, — а вторая голова сконфуженно покашливала из-под чайного столика.
— Э-э-э… ну, история не ахти какая… Но чтобы время скоротать, может, и сгодится. Я расскажу вам про охотников на страусов из племени бадамоши. Вы, верно, знаете, что у чернокожих туземцев есть самые разные способы охотиться на диких животных. И к каждому зверю — подход особый. Например, если нужен жираф, туземцы выкапывают в земле глубокие ямы и накрывают их тонкими ветками и травой. А потом ждут: появляется жираф, наступает на настил — и проваливается в яму. Тут-то охотники выбегают из укрытия и ловят его. Для некоторых разновидностей особо бестолковых антилоп они плетут ширмочку из ветвей и листьев размером с человека. Охотник, держа ширму прямо перед собою на манер щита, медленно подкрадывается к антилопе как можно ближе, а затем бросает копье или стреляет из лука. Разумеется, видя движущиеся листья, глупая антилопа думает, что это всего-навсего деревья качаются под ветром, и не особо к ним приглядывается, ежели у охотника хватает ума передвигаться бесшумно.
