Моховая Борода почтительно поклонился и приподнял шляпу.
– Добрый день, доброго удоя, – вежливо сказал он.
На круглом румяном лице хозяйки совсем некстати появилась широкая улыбка.
– Боженьки, да ты умеешь даже говорить!
– Я действительно обладаю этим скромным умением, – по-прежнему вежливо продолжал Моховая Борода. – Но, к сожалению, я владею только будничным языком. Если бы я умел сочинять стихи, как, например, мой друг Муфта, то с удовольствием сочинил бы для вас небольшое стихотворение.
Он умолк. Отношение хозяйки к Моховой Бороде резко переменилось.
– Да ну тебя! – воскликнула она нежным голосом. – Говоришь, стихи бы мне написал! Хотя ты не умеешь их писать, малыш, всё равно ты первый, кому такая мысль вообще пришла в голову – до сих пор никто не говорил со мной о стихах. Что я могу для тебя сделать?
Моховая Борода указал глазами на пустой молочный бидон.
– Мне бы немного свежего молока для больной… Хозяйка прервала его:
– Для больной? Свежего молока? О, нет, нет! Я дам тебе не свежего молока, а свежих сливок! Ведь больная должна поправляться. Как ты думаешь?
Не дожидаясь ответа, она выхватила у Моховой Бороды бидон и побежала к дому. В дверях она остановилась и оглянулась:
– Что, эта больная – твоя родственница?
– Не совсем, – ответил Моховая Борода. – Она, образно говоря, скорее, вроде друга.
Хозяйка понимающе кивнула и исчезла в комнате, а вскоре появилась с бидончиком, уже наполненным свежими сливками. Теперь она ступала осторожно, чтобы не расплескать сливки.
Вернувшись к Моховой Бороде, хозяйка участливо спросила:
– Твой друг тяжело болен?
– Сравнительно, – пробормотал Моховая Борода.
– Тогда ему надо хорошо питаться, – сказала хозяйка, ставя бидон перед Моховой Бородой. – Сливки помогают от любой болезни.
Моховая Борода кивнул.
– Так чем же болен твой друг? – продолжала расспрашивать хозяйка.
– На него наступили, – сказал Моховая Борода. Хозяйка оторопела:
– Наступили? Как это наступили?
– Очень даже просто, – пояснил Моховая Борода. – И прямо посередине. Дело серьёзное.
– Ну конечно, – прошептала хозяйка.
Она была настолько потрясена, что долго не могла прийти в себя.
– Боженьки мои! – вымолвила она, наконец. – И чего только в наше время не случается! На тебя просто наступают. Да ещё посередине. Это ж надо! Передай своему другу привет и пожелай скорого выздоровления. Как его зовут?
– Матильда.
– Значит, Матильда…
Поди знай, освоилась ли уже Матильда со своим именем, или просто ей стало душно, во всяком случае, она высунула голову из кармана Моховой Бороды.
Глаза хозяйки мгновенно округлились.
– У тебя же змея… в кармане, – заикаясь, выдавила она. – Подумать только!
– Как вы сказали? – пробормотал Моховая Борода и безразлично взглянул на Матильду. – Ах да, действительно змея.
И тут Матильда, по всей вероятности, почуяла запах свежих сливок. Через мгновение она уже наполовину вылезла из кармана и вертела продолговатой головкой. Ещё секунда – и змея соскользнула на траву.
– Нет, вы только посмотрите! – Хозяйка скрестила на груди руки. – Нет, ну что ты скажешь!
Теперь бидон оказался прямо перед Матильдой. Небольшое усилие – и голова змеи была в сливках.
– А она не отравит сливки? – забеспокоилась хозяйка. – Ведь у гадюки есть ядовитый зуб.
Но Моховая Борода рассеянно махнул рукой.
– Ничего, – буркнул он.
Когда Матильда утолила голод, Моховая Борода засунул её в карман, ласково приговаривая:
– А теперь баиньки, Матильдочка. Сон прогонит все беды и все болезни.
– Как? – навострила уши хозяйка. – Как ты её зовёшь?
– Матильдой, – пробормотал Моховая Борода. Хозяйка помолчала, улыбнулась и сказала:
– Да, наверное, у тебя золотое сердце, раз даже змея не причиняет тебе зла. И я ни капельки не удивлюсь, если в один прекрасный день из тебя получится поэт.
Эти слова запали глубоко в душу Моховой Бороды, и он растроганно поблагодарил хозяйку. Затем он подхватил бидон – там оставалось сливок ещё на два, а то и на три обеда для Матильды – и двинулся в обратный путь, к друзьям.
С лёгким сердцем шагал Моховая Борода через поле. Одной рукой он энергично размахивал бидоном, а другой время от времени осторожно ощупывал карман, в котором нежилась и потихоньку переваривала сливки Матильда.
Попутно Моховая Борода любовался окрестным пейзажем, скромная прелесть которого наполняла душу тихой радостью. Ржаное поле колыхалось от ласкового ветерка. Солнечные лучи золотили развалины на холме. Впереди синел лес.
А вскоре показалась и стоящая на опушке машина Муфты. Ещё несколько шагов, и до слуха Моховой Бороды донеслось посапывание Муфты и Полботинка.
Через несколько секунд Моховая Борода подошёл к своим спутникам, спавшим рядышком и так сладко, как спят только совсем маленькие дети. Но тут взгляд Моховой Бороды застыл, лоб прорезали задумчивые морщины.
– Гм, – крякнул он в замешательстве, – что-то здесь вроде не так.
Постепенно всё его внимание сосредоточилось на Полботинке. У него было такое чувство, будто что-то в Полботинке изменилось. Но что именно? Этого так вдруг он понять не мог. Может, Полботинка видел плохой, гнетущий сон и оттого казался каким-то странным? Но нет – лицо его оставалось совершенно спокойным. Нет, странная перемена была вызвана не сном.
Моховая Борода был в недоумении. На всякий случай он решил разбудить друзей.
Один ум хорошо, а три лучше, тем более третий принадлежит самому Полботинку. Вдруг Полботинка сам скажет, что с ним происходит.
– Подъём! Подъём! – закричал Моховая Борода. – С Полботинком творится неладное!
Полботинка и Муфта с трудом продрали сонные глаза и нехотя сели.
– Вот я дам тебе по носу, ладно? – буркнул Полботинка, ещё непроснувшись окончательно. – Тогда и у тебя будет неладно.
Не обращая внимания на недружелюбие Полботинка, Моховая Борода деловито продолжал.
– Не подумай, что это глупая шутка, – сказал он Полботинку. – Что-то в тебе не так, как было раньше.
– И в тебе кое-что не так, – не унимался Полботинка. – Раньше, например, ты не носил в карманах ядовитых змей.
Моховая Борода задумчиво теребил бороду.
– Это совсем другое, – сказал он. – Матильда, так сказать, прибавилась, а вот у тебя чего-то не хватает.
– У кого действительно не хватает, так это у тебя, – засмеялся Полботинка и многозначительно постучал указательным пальцем полбу. – При здравом уме никто не станет заводить гадюк.
Между тем и Муфта пристально посмотрел на Полботинка.
– Оставь пока гадюку в покое, – вмешался он в разговор. – Мне кажется, Моховая Борода прав. Полботинка в самом деле изменился, только и мне никак не найти верное слово, чтобы это изменение назвать.
– Да у вас у обоих в головах пусто, – хмыкнул Полботинка. Муфта мгновенно оживился.
– Вот-вот, – воскликнул он. – Именно так, верное слово – пусто! Полботинка, ты опустел, поверь!
На сей раз Полботинка не сказал ничего. Он только в смятении переводил взгляд с Муфты на Моховую Бороду.
И вдруг Моховая Борода встревоженно прошептал:
– Медаль! Где твоя медаль, Полботинка? Всё стало ясно.
Не хватало медали, которую начальник пожарных самолично прикрепил Полботинку.
Надолго воцарилась гнетущая тишина. И в этой гнетущей тишине Полботинка, Муфта и Моховая Борода думали об одном и том же: кто этот наглый вор, нахально сорвавший с груди спящего Полботинка медаль, и куда он её унёс?
Словно в ответ на эти невесёлые мысли с ветвей росшего неподалёку орешника раздалась трескотня сороки. Все трое одновременно посмотрели в ту сторону.
– Сорока! – завопил Полботинка. – Честное слово, это её работа!
Моховая Борода не сводил с сороки глаз. С юных лет он всегда с большим интересом изучал повадки птиц и научился таким образом многое угадывать.
Например, по полёту ласточки он мог безошибочно предсказать завтрашнюю погоду, а то, как каркают на верхушках деревьев вороны, недвусмысленно говорило ему о приближении лисицы или охотника.
Разумеется, он прекрасно знал: воровство в сорочьем мире – явление довольно распространённое и особую слабость сороки питают к различным блестящим предметам. Он также умел по голосу и по лёту сороки делать иной раз весьма остроумные выводы.
– Словно издевается, – заметил Муфта, когда сорока на ветвях орешника прострекотала очередную скороговорку.
Но Моховая Борода с этим не согласился.
– Такое верещание, скорее, выражает бессильную злобу, – сказал он. – Сорока отнесла медаль Полботинка в своё гнездо и теперь вернулась за Муфтиной. Но здесь её ждал неприятный сюрприз – вы успели тем временем проснуться.
– Если бы ты не связался со своей гадюкой, мы вообще не легли бы спать, – не унимался Полботинка. – Если б не эта проклятая гадюка, моя медаль была бы на месте. А теперь…
