Выдра также с готовностью соскочила вниз и вежливо опустила голову, ожидая распоряжений. Чуть поодаль, сзади, с клешнями наготове стояли и их знакомые здоровенные крабы.
Чтобы в дальнейшем не было недоразумений, или тем более подозрений в обмане и сочинительстве, стоит сказать, что Дашенька к этому времени уже вполне прилично понимала язык зверей и обитателей морей. Она с удивлением обнаружила, что он даже проще, прямее и непосредственней, чем язык людей.
Чудеса подводного царства
— Я думаю, — ни к кому не обращаясь, сказала Выдра, — чтобы больше узнать, следует побродить вдоль прозрачных дворцовых стен. Весь его обойти не удастся, — слишком велик, не хватит и лунного месяца, — но и того, что увидите, будет довольно; не забудете до самой смерти. Мы же — к вашим услугам. Она кивнула в сторону пингвинов.
Те в знак согласия, отведя назад крылья, чопорно присели.
Жемчужина, до этой минуты смотревшая в глубины моря широко раскрытыми глазами, словно не Даша, а она, видела его впервые, наконец, пришла в себя:
— Идёмте, идёмте скорее!.. Дарьюшка, я сама тебе обо всём расскажу. Наконец ты увидишь как прекрасно подводное царство! Сколько в нём всего чудесного и загадочного!.. А ещё больше доброго и ласкового.
Настроение у всех стало светлым. Было так хорошо, что девочка в ответ только рассмеялась и неожиданно впереди всех попрыгала на одной ножке.
Умная выдра оказалась правой. Даша увидела то, что невозможно встретить ни в одном океанарии, или даже, плавая в море с маской.
Но день этот ей запомнился навсегда не только этим. Она в первый раз в жизни испытала и горечь расставания, расставания с дорогим существом. Но,…всё по порядку…
Последовательно описывать то, что увидела Дарьюшка, бесполезно. Глаза в тысячи раз быстрее слов. Они видят целые картины или события в таких подробностях и красках, что пытаться пересказать это, сколько ни трудись, — просто не под силу. Да этого и не нужно. Ведь интересно всегда самое главное, правда?…
Как и говорила когда-то Жемчужина, за хрустальной стеной перед взором девочки предстал необъятный мир! Она увидела спадающий вниз, в бездонную темноту, коралловый риф.
Цвет моря от ласкового, лазурного у поверхности, постепенно переходил в голубой,… аквамариновый,… затем в тёмно-тёмно синий … и, наконец, в глубинах становился чернее головёшки.
Кораллы выстроили такое необыкновенное подводное царство, что ему позавидовал бы любой сказочник,… даже с самым безудержным воображением!
Оно напоминало лежащий на горах красавец-город, спускающийся галереями с вершин в зелёные долины, наполненные солнцем и добротой. Опоясывая горы ступенями, и вдоль склонов пролегали улицы и переулки со строениями различной величины и архитектуры. Они были полны копошащихся, стремительно проносящихся, медлительно ползущих и просто лениво лежащих существ. И если в любом из обыкновенных городов, на улицах можно увидеть лишь вечно озабоченных и спешащих людей, поток коптящих машин, да слепящие рекламы, то в подводном царстве, на его улицах, чего же только не было! Даже, если бы Дашенька простояла на одном месте не только весь лунный месяц, но и лунный год, и то вряд ли смогла бы всё разглядеть и запомнить. Здесь жили мириады рыб: от грозных людоедов — белых и голубых акул, страшилищ — удильщиков, громадных китов, касаток и королевских макрелей, до желтопёрых тунцов и стеклянных сомов. У дна возились морские иглы, камбала и нарядные пескарки. В кораллах медленно плавали красивые спинороги и хирурги, бабочки, луны и солнца, а в устьях чистых ручьёв — игравшие всеми цветами радужные форели и сёмги. В норах и зарослях капусты прятались мурены, петухи и самые обыкновенные бычки. А сколько же там было золотых и жемчужных рыбок, маленьких и просто крошечных, водящихся в тёплых заливах южных морей! — не перечесть.
Девочка делала полшага и останавливалась, всякий раз поражённая новым чудом. Бывало, мимо проносился кальмар, преследующий анчоуса. Он, промахнувшись, со злости, выбрасывал целое облако чернил, окутывавших всё вокруг в непроглядную темень. А то из коралловых джунглей, извиваясь, вырастали стебли какого-то странного кустарника, и вслед за ними выползало его толстенное корневище… Кустарник приподнимался над колониями кораллов, а затем вдруг бросался ракетой в погоню за пробегающим мимо крабом, или мелкой камбалой, похожей на поджаристую узбекскую лепёшку. И выяснялось, что это вовсе ни куст, а нападавший спрут, выбросивший свои длинные, гибкие щупальца.
А как было девочке не остановить взгляд на великолепии густых зарослей самих кораллов? Их было такое множество разнообразных форм, структур и расцветок, что Даша не могла в них разобраться, хотя ни один раз посещала океанариумы и много читала о них в книжках. Целыми уступами и карнизами свисали над обрывистыми глубинами мозговики, пальцевидные, веера, яркие горгонарии. Даша, видя кораллы в океанариумах и аквариумах, была убеждена, что они вовсе не живые, а состоят из известняка и других минералов.
У подножия одного из подводных холмов девочка увидела настоящую клумбу из удивительных цветов, формой похожих на грибы оленьи рога. Цветы росли плотным семейством из общего корня, поднимались толстыми трубками, словно цветы тыквы. На верху они расходились в стороны нежными, закручивающимися во все стороны тонкими лепестками. Они были нежно-золотистого цвета, так нежны и, казалось, хрупки, что Даша, залюбовавшись на эту красоту, даже присела и воскликнула:
— Жемчужинка, погляди сюда!.. Какие грибы! Они так похожи на махровые нарциссы! В лесу такой красоты не сыскать!
Жемчужина рассмеялась:
— Это не грибы. Это кораллы с трудным названием гониопоры.
— Да нет, ты, наверное, не о них говоришь! Вот эти, золотистые! Кораллы-то не живые, а эти, видишь, шевелят своими лепестками.
— Я о них и говорю.
И девочка узнала, что кораллы — живые существа, которые даже мечут икру! Ими питаются рыбы, например, — рыба-попугай. Хотя сами кораллы тоже хищники.
Много чего увидела и узнала в этот раз Даша.
Каких только, оказывается, не бывает в морях восхитительных актиний!.. Одни похожи на венчики из страусиных перьев, что украшают дамские шляпки, другие — на стрельчатые георгины и махровые хризантемы, третьи — на лотосы, лилии, и на резные украшения из уральских самоцветов. Все они так нежны и ярки, что в лесах, полях и лужайках таких не найти.
Когда она заметила пузатые красные мешочки из тонкой кожи, перетянутые сверху, коричневые крынки и оранжевые кувшины с двумя горлышками, то подумала, что это клад с какого-то затонувшего корабля. Даша поделилась своими наблюдениями с подругой. Но всё знающая выдра снисходительно, растягивая слова, усмехнулась:
— Таких кладов в море — на каждом шагу, хоть запинайся. Это, к вашему сведению, — осклабила она свои острые клыки, — всего лишь обыкновенные морские губки. Впрочем, некоторые из них не хуже всяких там мочалок! Ну, а кладов и настоящих здесь тоже предостаточно!
— И что тут задаваться? — подумала Дарьюшка, — тётушка Муа побольше знает, а не кичится, и Богомол — тоже. Воображуля…
Девочка, не докончила фразу, так как её вниманием завладели странные существа.
Мимо них ползли одно за другим семейства трепангов, чем-то напоминающих вылезших из раковин улиток, золидии, подобные вытянутым ежам с толстыми, редкими иглами; дальше, не торопясь, важно проследовали серые, красные и даже сиреневые морские звёзды. Выяснилось, что они могут иметь не только пять ног — лучей, но даже и тринадцать! А их яркие рисунки у каждой вовсе не походили ни на один у других звёзд! И это ещё не всё!.. Девочка увидела мириады раковин: плоских, пирамидальных, двустворчатых, витых, похожих на тюрбан и даже на саксофон!..
А сколько было всяких крабов: каменных, плавунцов, с выдвигающимися на трубках глазами, машущими из нор клешнями, с длинными и короткими ногами!.. Девочка обратила внимание, что почти у всех крабов одна клешня больше, чем другая. Вначале она хотела узнать у Жемчужины — почему они такие, — но потом догадалась сама.
Не успела она удивиться такому разнообразию крабов, как её воображение заняли морские пауки. Оказалось, что океан таит такие чудеса, что всякий раз у девочки сами собой руки разводились в стороны, как бы говоря ей: «получай сюрприз!..».
Кто не бывал на дне океана, тот не поймёт её, но должен принять на веру, что именно там можно непрерывно удивляться десять, потом сто, потом и тысячу раз. И раз от раза всё больше и больше, сильнее и сильнее, сопровождая свои эмоции всё более сильными и громкими восклицаниями: «Ах!», «Ох!», «У-у-ух!», «Смотри!.. Смотри!», «Вот это! — да!..», «Ой!..»
Вначале и Даша вспомнила все эти междометия, выражающие сильные ощущения. И даже другие. Но через некоторое время у неё просто перехватило дыхание.
