– Нет на свете ничего красивее Гелгеле-Дадай, – сказал мальчик. – У неё такие латы, что глаза радуются.
– И всё-таки цикада Ашит-Шит лучше, – возразила девочка. – У него такая громкая скрипочка, что уши радуются.
«Кто же это такой Ашит-Шит? – подумала божья коровка. – Вот бы нам встретиться и побыть вместе, – тут бы уж все радовались!»
И она отправилась на поиски Ашит-Шит.
Летит божья коровка над дорожкой, а навстречу ворона-разиня.
– Куда ты спешишь, Гелгеле-Дадай с красными латами?
– Ищу Ашит-Шит с громкой скрипочкой.
– Я и есть Ашит-Шит.
– Тогда сыграй, пожалуйста, на своей скрипочке.
Ворона разинула рот и сыграла: «Ka-app!.. Ka-app!..»
– Нет, это не скрипочка Ашит-Шит, – сказала божья коровка и полетела дальше.
Летит она над полянкой, а навстречу ёжик–острый ножик.
– Куда ты спешишь, Гелгеле-Дадай с красными латами?
– Ищу Ашит-Шит с громкой скрипочкой.
– Я и есть Ашит-Шит.
– Тогда сыграй, пожалуйста, на своей скрипочке.
Ежик–острый ножик потёрся ножиками о сухую траву и зашуршал: «Ш-шыр!.. Ш-шыр!..»
– Нет, это не скрипочка Ашит-Шит, – сказала божья коровка и полетела дальше.
Летит она над полем, видит мышонка-пострелёнка.
– Куда ты спешишь, Гелгеле-Дадай с красными латами?
– Ищу Ашит-Шит с громкой скрипочкой.
– Я и есть Ашит-Шит.
– Тогда сыграй, пожалуйста, на своей скрипочке.
Мышонок-пострелёнок сжал зубы, да как запищит: «Пи-и-и!… Пи-и-и!..»
Божья коровка не слыхала цикады и поверила, что мышонок и есть Ашит-Шит. В самом деле, кто же поёт тоньше?
Повела Гелгеле-Дадай мышонка к себе домой, испекла для него вкусный пирожок-чуду и говорит:
– Ешь, чтобы петь получше! А потом мы с тобой покажемся детям, – пусть радуются!
Пока они пировали, пошёл дождь. Когда снова появилось солнышко, Гел-геле-Дадай сказала:
– Ты посиди тут, Ашит-Шит, поиграй на скрипочке, а я подымусь наружу, – хороший хозяин всегда после дождя землю на крыше укатывает.
– Нет, лучше ты спеки ещё один пирожок-чуду, – говорит мышонок, – а на крышу подымусь я. Мне не привыкать с землёй возиться.
Пока божья коровка пекла пирог, мышонок катал каток. Потом гула катка не стало слышно, и Гелгеле-Дадай забеспокоилась.
– Пойду, – говорит, – посмотрю, не случилось ли что с Ашит-Шитом.
Выпорхнула божья коровка на крышу и заплакала – каток покатился под горку и задавил мышку.
Так и не удалось красавице Гелгеле-Дадай показаться детям с Ашит-Ши-том – самым громким из всех скрипачей.
Песня о волке
(Вицхинская сказка)
Резвились однажды, осёл, козёл, телёнок и петух. Они ушли далеко за аул и не заметили, как наступила ночь. Собрали сухие ветки, развели костёр, решили разогнать темноту.
Хорошо у костра! Козёл загадки загадывает, петух песни распевает, телёнок слушает, осёл за костром следит.
У костра – день, за костром тёмная-тёмная ночь – ничего не видать. Вдруг слышат звери кто-то завыл:
– У-ух, у-ух, как темно! Пустите замёрзшего волка к огню.
Испугались осёл, козёл, телёнок и петух, но решили виду не подавать, что боятся. «Иди, – говорят, – погрейся – огня на всех хватит!»
Согрелся волк у костра, вспомнил, что с утра ничего не ел, поглядывает на друзей, не знает, с кого начать.
– Что это вы, – говорит, – песни петь перестали! Дайте-ка мне чунгур!
Ударил волк по струнам чунгура и запел:
Хорош петух, да закусочка, —
не с неё ли начать? – Ух-гу-ух—Гу-гу-гу…
Хорош козел, да на завтрак, —
не с него ли начать? – Ух-гу-ух – Гу-гу-гу…
И телёнок хорош, да на ужин,—
не с него ли начать? – Ух-гу-ух – Гу-гу-гу…
А осёл – вот обед, так обед!
Вот с чего б и начать! – Ух-гу-ух – Гу-гy-гy…
Недаром говорят: увидав волка, и петь научишься. Осёл как услыхал, что поют про него, сразу будто смелей стал, говорит волку: «Дай-ка чунгур, я спою!»
И запел:
Не всё, не всё на обед пойдёт, —
осёл, осёл копытом лягнёт!
Ой, далай, далай, далалай!
Козёл подхватил:
А козёл рогами живот разорвёт!
Ой, далай, далай, далалай!
Петух закукарекал:
А кто волку глаза заклюёт!
Ой, далай, далай, далалай!
Телёнок слушает и радуется:
Ой, далай, далай, далалай!
Телёнок думал, что друзья поют для него, а волк тоже слушал, да на ус мотал. Видит, что дела его плохи, и давай бежать! А осёл, козёл, петух и телёнок от радости ещё громче запели.
С тех пор друзья осла часто собирались у костра послушать песню о волке.
Жили-были медведь, волк и лиса. Вместе работали, вместе ели, вместе спали, словом, были друзьями. Выли у них и запасы: кувшин мёду, кувшин масла и кувшинчик урбеча.
Однажды позвал медведь в поле горох собирать. День был жаркий, лисице надоело работать, она приподнялась, навострила уши, да как закричит: «Слышу, слышу! А что случилось?»
– Кто это тебя зовёт? – спрашивают волк и медведь.
– Благодарение аллаху, – отвечает лиса, – у хана родился сын, меня зовут дать ему имя.
– Если так, то пойди, – говорят звери.
Лисица пошла домой, полизала масло, отведала мёду, добралась до урбеча и вернулась на поле.
– Ну как, – спрашивают волк и медведь, – дали имя сыну хана?
– Дали, – отвечает лиса, – назвали Подкрышечкой. Собирают звери горох, жарко на поле, вот лиса ещё раз навострила уши и закричала: «Слышу, слышу! А что от меня нужно?»
– Кто это тебя зовёт, что случилось? – спрашивают волк и медведь.
– Благодарение аллаху, – отвечает лиса, – у хана родилась ещё и дочь. Меня зовут дать ей имя.
– Ну что ж, если зовут, надо идти, – сказали звери. Лисица поспешила домой, долизала масло, наелась мёду, добралась до урбеча. Вернулась на поле, друзья её спрашивают:
– Ну как, придумала имя дочери хана?
– Придумала, – отвечает лиса, – Половинкой назвали.
Перевалило уже за полдень, лисе не хотелось работать, и она снова своё:
«Слышу, слышу. Да отстаньте вы от меня!»
Волк и медведь заворчали: «Что это ханская жена в самую жару рожает?»
– Благодарение богу, – отвечает лиса, – у хана три жены; на этот раз родились двойняшки, меня зовут дать имена.
– Что ж это такое, – ворчат звери, – мы целый день работаем, а ты только имена даёшь. – Но что ж поделаешь, раз зовёт хан, значит надо идти.
Пошла лиса домой, доела мёд, закончила урбеч, подчистила всё языком – капли не оставила.
– Ну как, – спрашивают волк и медведь, – придумала имена для близнецов?
Лисице досадно, что на этот раз ей мало досталось, и она сказала:
– Лопнуть бы этому хану! Такой малости и имя не придумаешь, Подчис-точками назвали.
Работали волк и медведь до вечера, лиса возле них вертелась, – настало время возвращаться домой. Идут волк и медведь, устали, говорят: «Вот сегодня самое время за наши запасы приняться». Вошли в дом, а кувшины пусты.
– Это ты съел! – кричит волк медведю.
– Нет ты! – рычит медведь.
Начали они спорить, а лисица мирит друзей и говорит:
– Всё равно тому, кто съел столько масла, мёду и урбеча, это на пользу не пойдёт. Обязательно с животом что-нибудь случится. Давайте пока спать, а утром по следу найдём.
Согласились волк и медведь, заснули, а лисице никак не можется – болит у неё живот и болит. Встала она, полежала возле медведя, оставила след, а возле себя вытерла всё почище, потом полежала возле волка и заснула.
Просыпается утром, видит – волк и медведь дерутся. «Это ты всё съел!» – кричит один. – «Нет, ты!» – рычит другой.
Лисица видит, что волк и медведь теряют последние силы и смеётся: «Волк и медведь подрались, – говорит,– а лисица весь мёд съела».
– Так это ты, обманщица, заставила нас драться, – опомнились волк и медведь, да было поздно – лиса выскочила из дому и бежать! Волк и медведь погнались за нею, а догнать не могут.
Лиса добежала до мельницы, кричит мельнику: «Берегись, тебя идут убить люди, которых ты обманул при помоле зерна!» Мельник испугался и спрятался за жернов. Лиса пустила воду на колесо, жернов завертелся и придавил мельника.
Лиса стала мельником, съела все, что было на мельнице, и до сих пор живёт, обманывает людей.
(Из книги Э.Капиева «Поэт» – из сказок Южного Дагестана)
Медленно поднимается в гору арба. Скрипят, переваливая через кочки, огромные деревянные колеса.
Сулейман сидит впереди, спиной к буйволам, придерживая у плеча хворостинку. Он сидит, покачиваясь. Вокруг него постукивают кувшины с водой, накрытые сверху зелеными прохладными листьями лопуха. Поодаль, прикорнув на задке арбы, сидят перед ним рядышком маленькая рыжеволосая девочка в красном платье и мальчик лет тринадцати. Мальчик иногда привстает и, хватаясь рукой за войлочную шляпу, покрикивает через голову Сулеймана на буйволов. Буйволы идут, еле-еле переступая ногами. Тишина и солнце. Синее высокое небо стоит над горами без единого облачка…
