Подожди. Не осыпайся. Продержись еще хоть одну ночь. Я зацвету завтра. Я обязательно завтра зацвету. Вот увидишь.
Он знал, что не зацветет ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра, не зацветет никогда — папоротники не цветут. Но он тянул к ней узкие длинные листья, просил:
— Не осыпайся, потерпи до завтра, Фея моя...
Ему хотелось, чтобы она цвела еще хотя бы одну ночь, чтобы она еще хотя бы одну ночь побыла цветущей. Но последний лепесток ее цветка упал на землю и лежал, фиолетовый, увядающий.
Папоротник смотрел на него и отчаянно повторял:
— Я зацвету, зацвету, зацвету!
Остывающая, но еще не остывшая, летит она в черном небе и слушает: сейчас должен зазвучать его голос. Он придет оттуда, из дали Космоса. Он всегда приходит в это время. Он придет, а она будет слушать его и молчать, слушать и вспоминать свою молодость.
Когда-то, миллионы лет назад, она ярко горела. Свет ее был виден отовсюду. Он проникал даже в другие галактики. Она была звездой первой величины, и у нее было красивое имя — Уруть. Так звали ее звезды, так звали ее все, кому выпало счастье гореть и светить в одно с нею время.
Это была лучшая пора ее жизни. Она отдавала Вселенной свой необычайно яркий свет и свое тепло. Ее имя гордо звучало в разных концах огромного неба. Сияющая, она не думала, что и ее молодость не вечна, что рано или поздно и к ней придет старость, что и у ее счастья есть конец.
— Горю!.. Горю!.. — радовалась Уруть, а годы падали в вечность столетие за столетием.
И однажды Уруть почувствовала, что в ней сгорело все, что могло гореть, и начала быстро гаснуть. Светила, что столько лет вращались вокруг нее, одно за другим отошли к молрдой, только еще восходящей звезде.
Уруть осталась совсем одна. Она летела в черном небе и горько думала: «Я светила тебе, Вселенная. Я отдала" тебе все тепло. Неужели ты забыла меня? Неужели я не оставила следа ни в чьей- памяти?»
И она стала повторять изо дня в день:
— Я — Уруть!.. Я — Уруть!.. Я не свечу больше, но я — есть. Отзовитесь, кто слышит меня.
Но никто не отзывался. Й она повторяла снова и снова:
— Я — Уруть!.. Я — Уруть!i. Откликнитесь, кто помнит меня.
И однажды она услышала голос. Он шел из тьмы Космоса, далекий, чуть слышный:
Я - Скабиоз. Я - Скабиоз. Я слышу тебя, Уруть! Я, как и ты, не свечу больше, но я — есть. Я помню тебя молодой и яркой и грущу о тебе... Почему ты умолкла? Говори, я хочу слышать тебя, Уруть.
Но она молчала. Она вспоминала и никак не могла вспомнить, кого из близких ей звезд звали Скабио- зом. А его голос все летел и звал ее:
— Почему ты умолкла? Говори. Я так долго искал тебя во Вселенной. Ты же не светишь больше, тебя не видно.
И тут она вспомнила его. Скабиоз! Он никогда не был рядом с нею. Возле нее были крупные звезды, а он был маленькой звездочкой и не осмеливался при-' близиться. Он только глядел на нее издали и без устали шептал ее имя.
Ей было приятно слышать его, но она стыдилась даже смотреть в его сторону. Часто, думая о нем, она улыбалась тем, кто был рядом. И вот теперь все забыли ее, а он помнит и даже ищет ее:
— Отзовись, Уруть, отзовись!
Но она так и не проронила ни слова.
И вот теперь, остывающая,-но еще не остывшая, летит она и слушает: сейчас зазвучит его голос. Он придет оттуда, из тьмы Космоса. Он уже идет. Она уже слышит его:
Где ты, Уруть? Отзовись, где ты?
И тихо, чтобы не услышали звезды и не подняли ее на смех, Уруть прошептала, не для него, для себя:
— Здравствуй, Скабиоз. Я здесь, моя молодость.
А голос его, прилетая из бесконечности и уносясь
в бесконечность, все звал и звал ее:
— Где ты?.. Где ты?.. Где ты?..
БРАТЬЯ БОНДАРЕНКО
ГОРИЦВЕТ
Сказки
Редактор В. Ф. Егорова. Художник В. Г. Клюжев. Худож. редактор Е. В. Альбокринов. Тех. редактор В. Ф. Малыхина. Корректор О. П. Долгановская.
Сдано в набор 3-Х-1967 г. Подписано к печати 6-II-1968 г. Е000205. Тираж 50000 (1 —30000) экз. Бум. № 2. тип. 70у108‘/з2. Печ. л. 9,5. Уел. печ. л. 13,3.
Уч.-изд. л. 12,91. Цена 52 коп.
Куйбышевское книжное издательство, г. Куйбышев, пр. Карла Маркса, 201. Типография изд-ва «Волжская коммуна», г. Куйбышев, пр. Карла Маркса, 201.
. . Заказ № 6192.
