— Да нет, — ответил Вигго. — Это вообще не для нас. Это — для Отто.
— Вот как, — сказала мама Топпера. — А что, Отто — ваш новый друг детства?
— Нет, — возразил Вигго. — Отто — это носорог.
— Вон что, — произнесла мама Топпера. — Да, тогда и десять буханок чёрного хлеба не слишком много. А откуда взялся этот Отто?
— Его нарисовал Топпер, а сейчас он пожирает всю вашу мебель.
— Боже милостивый! — вздохнула дама, которую опрокинул Вигго. — Боже милостивый! Как безбожно врут нынешние дети.
И, оскорблённая, удалилась.
— Да, боже милостивый, как безбожно нудят некоторые люди, — передразнила её мама Топпера и так громко захохотала, что её пышный бюст заколыхался под синим платьем. — Дайте Отто что-нибудь поесть, но смотрите, чтобы он не натворил бед.
— Да, если нам удастся приструнить его, — ответил Вигго и кинулся дальше — покупать чёрный хлеб.
Но не так-то просто купить десять буханок чёрного хлеба, если ты всего-навсего маленький мальчик.
Сначала Вигго хотел купить хлеб при пекарне, где торговала крупная женщина-булочница; когда Вигго вошёл, она стояла за прилавком и чистила ногти.
— Десять буханок чёрного хлеба! — воскликнул Вигго.
Булочница вытерла пальцы передником и посмотрела на Вигго своими маленькими прищуренными глазками.
— Тебе в самом деле нужны десять буханок хлеба? — спросила она снова, недоверчиво прищурив свои маленькие глазки.
— Да! — воскликнул Вигго. Лицо его стало совершенно красным от быстрого бега. — Десять буханок!
— Сделай милость, выйди вон! — прошипела булочница. — Нечего приходить сюда — издеваться над людьми.
— Да нет же, — с несчастным видом сказал Вигго. — Мне НУЖНО десять буханок хлеба.
Булочница медленно повернулась и, на спуская глаз с Вигго, отворила дверь.
— Фольмер! — закричала она в дверь. — Выйди на минутку. Слышишь, Фольме-е-р-р!
Фольмер, маленький увядший человечек, едва достававший до середины живота своей жены, был пекарем.
— Что случилось? — брюзгливо спросил он.
— Этому мальчишке нужна пара пощёчин, — сказала булочница, уперев руки в боки. — Он издевается надо мной.
— Издевается над тобой, Альманна? — спросил пекарь, глядя на свою громадину жену.
— Да, — ответила булочница. — Он врывается сюда и кричит, что ему нужно десять буханок чёрного хлеба. Но я-то знаю, что ни одному порядочному человеку десять буханок хлеба не съесть.
— М-да, твоя правда, Альманна, — согласился пекарь. — За все годы, что я был пекарем, я ни разу не слыхал, чтобы кому-нибудь понадобилось столько чёрного хлеба.
— А можно узнать, кому, ради всего святого, понадобился весь этот хлеб?
— Он понадобился Отто, — ответил Вигго.
— Отто, — фыркнула булочница. — Так ведь каждый может прийти и сказать. А кто такой Отто?
— Это — наш носорог, — робко ответил Вигго.
— НОСОРОГ! — заорала булочница. — А ну, убирайся отсюда! В жизни не слыхала, чтобы ребёнок так ужасно врал!
Она хрипела, словно простуженная акула.
— Ты врёшь и издеваешься над порядочными людьми, такими, как Фольмер и я, — шипела она. — Сделай что-нибудь, Фольмер. Ты ведь все-таки мой муж!
— Вон! — запищал, тяжело дыша, пекарь. — Вон отсюда, или я позвоню в полицию!
Последних слов Вигго не услышал, потому что он был уже по дороге в другую булочную.
В конце концов Вигго удалось раздобыть четыре буханки чёрного хлеба.
Усталый и несчастный, потащил он тяжёлые буханки в красный дом.
Но за занавесками у окна кафе «СИНИЙ МОРСКОЙ КОТ» стоял его отец и наблюдал за ним.
«Хм-м, — подумал он, потирая щетину на своём длинном подбородке. — Эти парнишки в самом деле что-то затевают. С них глаз нельзя спускать».
Стоя у двери, он немного послушал, как Вигго плетётся вверх по лестнице.
— Хо-хо, — пробормотал он. — Все, стало быть, происходит наверху. Да, да, но уж слишком напроказничать им не удастся, уж я позабочусь об этом.
А Вигго даже не подозревал, что отец не спускает с него глаз.
Он лишь плёлся по лестнице на своих усталых ногах и вдруг встретил господина Хольма, который беседовал с фру Флорой.
— Знаете что, господин Хольм, — пищала фру Флора. — Ну разве это не странно? Уже целый час с моего потолка сыплется извёстка. И поверите, господин Хольм, моя люстра качается взад-вперёд; можно подумать, что в квартире надо мной разгуливает слон.
Она показала на верхнюю квартиру.
Господин Хольм одобряюще улыбнулся Вигго, который с четырьмя буханками хлеба медленно тащился по лестнице.
— Послушай-ка, — сказал господин Хольм. — Уж не завели ли вы, ленивые мальчишки, слона у себя в квартире?
Вигго устало покачал головой.
— Нет, — вздохнул он. — Это — носорог. Господин Хольм повернулся к фру Флоре.
— Никакой это не слон! — закричал он прямо в её свежевычищенный слуховой аппарат. — Это всего-навсего носорог.
— Ах, вот что! — сказала фру Флора. — Мальчик, как я вижу, ест слишком много чёрного хлеба.
— Нет, — сказал Вигго, — это для Отто.
— Ох-х, — выдохнула фру Флора. — Так что тебя зовут Отто? Это сразу видно, а я, верно, начинаю стареть. Я была почти уверена, что тебя зовут Вигго.
В этот самый миг люстра фру Флоры рухнула с потолка на пол комнаты.
— Слышите? — сказал господин Хольм и прислушался. — Я сейчас же поднимусь наверх и взгляну на этого носорога.
И он следом за Вигго поднялся по лестнице.
Наверху у Топпера царил ужасный хаос.
Отто, эта огромная жёлтая скотина, уже съел обивку двух стульев, все занавески, какие только были в комнате, две салфетки под лампой на столе и чучело попугая.
А в настоящий момент он успешно справлялся с одним концом ковра.
Остановившись в дверях, господин Хольм вынул носогрейку изо рта.
— Ах ты, милая, толстая животинка! — сказал он и, увидев Отто, стал крутить усы. — Как же это вы, такие маленькие, втащили наверх такую громадную животину?
— Она появилась сама собой, — усмехнувшись, ответил Топпер.
Взяв хлеб из рук обессиленного вконец Вигго, он принялся набивать им пасть Отто.
— ХОРК, — сказал Отто, глодая буханку хлеба. Между тем Вигго опустился в кресло, которое было уже без обивки, и погрузился в сон среди вздыбленных пружин.
Господин Хольм осторожно приблизился к жёлтому носорогу.
— А он — красив, — сказал он и похлопал Отто по спине. — Мне кажется, я никогда в жизни не видел более красивого носорога.
— Конечно, нет! — гордо заявил Топпер.
— Однако же, — продолжал господин Хольм, — здесь вы его держать не можете. Ведь кончится тем, что потолок обрушится на фру Флору, эту милую старую ослицу.
— Мы вынуждены держать его здесь, — ответил Топпер, — он слишком толст и не пройдёт в дверь.
Господин Хольм почесал в затылке.
— Самое ужасное, — заявил он, — что здесь, в доме, запрещено держать животных.
— А мы будем держать его тайно, — сказал Топпер, — никто не должен ничего об этом знать.
— Как же так! — возразил господин Хольм. — Ведь он топает так, что слышно во всем доме.
— Он все время голодный, — объяснил Топпер. — Носороги всегда топают, когда они голодные. Чем больше они хотят есть, тем громче топают.
— Ах, вон что! — удивился господин Хольм. — Подумать только, а я этого совершенно не знал. Тогда нам, в самом деле, надо срочно раздобыть какого-нибудь корма. Может, воза сена и воза свёклы хватит на сегодня?
— Да, — ответил Топпер. — И побольше хлеба.
— Я сейчас же позвоню насчёт сена, — пообещал господин Хольм и поспешил выйти из комнаты, косясь на половицы, которые качались и трещали под ногами огромного животного.
Пока господин Хольм отсутствовал, Топпер отворил окно и на улице, прямо у красного дома, увидел Силле, которая примчалась на своём маленьком жёлтом велосипедике.
— Привет, Силле! — крикнул Топпер.
— Привет, Топпер! — воскликнула Силле. — Что придумали новенького?
— Ничего особенного, — сказал Топпер. — Поднимись-ка наверх и взгляни на Отто.
Силле притормозила.
— А кто такой Отто? — с любопытством спросила она.
— Отто — это носорог! — крикнул Топпер.
— Ты не в своём уме! — сказала Силле и покачала головой. — Совсем выжил из ума!
— Верно, — подтвердил Топпер. — Но Отто — все равно что настоящий, подлинный носорог. Жёлтый.
Силле улыбнулась.
— Да ну! — сказала она и снова покачала головой. — Жёлтых носорогов просто-напросто не бывает.
— Если ты постоишь тут, Силле, — попросил Топпер, — я, может, подтащу его сюда, к окну.
— Ладно, — согласилась Силле. — Я подожду здесь.
Топпер попытался подтолкнуть Отто к окну. Он толкал его изо всех сил, но Отто не желал сдвинуться с места. Он обнаружил на этажерке несколько книг, а книги были явно его любимым блюдом, потому что он бодро глодал их, испуская один за другим возглас: «ХОНК! »
