— Что верно, то верно, — пискнула она.
— Так мало времени… но если я не убью его, то погибну сам… От его руки…
— Хозяин, господин мой. Зря ты тогда поторопился испепелить вещунью… Подумай; как же он убьет тебя? В ее словах кроется другой смысл…
— Да! — вскрикнул Элекхор. Вскочил. Зашагал взад-вперед, от стены к стене, сцепив пальцы за спиной. Остановился.
— Я должен его уничтожить! Должен! Прошу, придумай что-нибудь… Вымани из замка… Столкни в пропасть… Утопи… Сбрось камень на голову… Делай же поскорее!!!
Летучая мышь шевельнула крыльями.
— Не надо так волноваться. Я скажу свое решение завтра, а не далее, как дня через три, сможешь украсить свою ограду его головой.
Мышь расправила крылья. Взвилась под своды. Устремилась к открытому окну.
Эликхор сел в кресло. Закрыл лицо руками.
— Старая карга сказала: ты погибнешь от того, кто полюбит твоего злейшего врага всем сердцем, кто назовет его своим отцом… Ее смерть не спасла меня… Что она хотела сказать мне? О, непреодолимый рок… Вся моя магия бессильна перед ее проклятием… О я несчастный! Неужели свершиться? Нет! Нет! нет!
* * *
Вялость уходила вслед за сном. Голубой кристалл приятно согревал грудь. На ресницах плясали солнечные зайчики.
Мальчик легко вскочил на ноги. Огляделся… Он опять увидел ту самую полянку. Узнал ее, хотя озера уже не было. Оправив задравшуюся рубашку, он вдруг рассмеялся; сердце билось спокойно и ровно, а не толчками как раньше. Жилки натянулись. В руках чувствовалась здоровая сила. Каждое движение доставляло удовольствие.
— Неужели я здоров!? Ах, как было бы хорошо все время быть таким!
Сзади подошел Кахомир.
— Вот. Я приготовил этот эликсир из своих запасов специально для тебя.
Мальчик послушно взял в руки деревянный бокал с мутной жидкостью. Поднес его к губам…
В нос ударил незнакомый резкий запах. Мальчик быстро повернул голову. Чихнул.
Кахомир стоял, скрестив на груди руки, и улыбался.
Мальчик опять поднес к губам бокал и, сморщив нос, стал пить… Он не чувствовал вкуса. Вообще ничего, кроме запаха. Словно бокал был пуст, и запах исходил от него самого.
— Я уже был здесь, — сказал мальчик, возвращая бокал.
Кахомир молча кивнул.
— А ребята… они… они живые?
— Разумеется…
Кахомир хлопнул в ладоши. Воздух тут же наполнился прекрасными звуками. Крылатые веселые мальчишки тут же окружили их.
— Они приходят из мира сказок снов и грез… Ты сам придумал их.
— Как?!
— Воображением. Я тебе немного помог, но скоро ты будешь делать это сам.
— Сам?
— Такой пустяк! Я хотел сказать, что есть чудеса посложнее…
— Но ведь я…
— Ты мой ученик. Очень способный. Впрочем хватит об этом. Они ждут тебя.
Малыши стояли опустив руки с флейтами и сложив золотистые крылышки.
— Можешь играть с ними, когда захочешь. Только выйди на полянку и просвисти их мелодию. Ты, ведь, ее помнишь?
Мальчик улыбнулся. Засвистел, плавно вибрируя языком. Малыши громко засмеялись, запрыгали, захлопали в ладоши…
— Ну вот. Поиграй с ними. Уверен: тебе не будет скучно.
* * *
Теплый утренний ветерок, заливистый смех, азарт веселой игры, прогнали обрывки страшного сна. Босые ноги, сшибая росу несли его по траве. Она, касаясь пяток, приятно щекотала нервы, успокаивала биение сердца. Уши ласкал звук флейт; малыши и на ходу умудрялись извлекать прекрасную мелодию. Их неуловимость и непостижимая изворотливость приводили мальчика в изумление. Он никак не мог догнать ни одного из них. А они, словно дразня, то вспархивали ввысь, то присев отпрыгивали в сторону. И опять, приложив флейту к губам, продолжали играть. Блистая своими крылышками.
И вдруг мальчик понял, что так просто за ними не угнаться. Он вдруг резко остановился, уловив легкий шорох шагов прокрадывающегося за спиной малыша, быстро присел, упав на руки, выкинул назад ногу, тут же вскочил, подхватывая его руками…
Малыш, выронив флейту, обалдело хлопал глазами. Остальные зааплодировали. Засмеялись еще громче. Мальчик поставил своего пленника на траву, легонько подтолкнул его. Он поднял свою флейту. Отбежал на несколько шагов. Остановился, как бы приглашая поймать его опять.
Теперь играть стало еще веселей и интересней. Малыши, визжа от восторга носились по поляне и восторгались еще больше, если мальчик ловил кого-нибудь из них.
А он делал это без особого труда. Тысячи идей нахлынывали на него. Он тут же выбирал одну, и она осуществлялась быстро, без ошибок…
Потом ловили его. Он увертывался еще быстрее, еще лучше. А у малышей от головокружительного бега уже темнело в глазах. И вот они, один за другим, сложив крылышки и тяжело дыша повалились в траву.
Запыхался и сам мальчик. Ноги прямо звенели от усталости. Он сел на камень и стал растирать их.
Вдруг в глазах засинело.
Озеро!
Скинув на ходу одежду, он бросился в прозрачную свежесть, обдав брызгами растянувшихся неподалеку малышей. Они зашевелились. Один из них встал на ноги. Понемногу поднялись остальные. Увидев озеро они конечно же бросились в него. Получилась свалка.
Мальчик, кое-как выбравшись на берег, отдышался. Постояв, вдруг сообразил, что можно…
Только как? Неужели это так просто?!
Ну-ка…
Озеро стало расти. Разлилось по всей поляне. Оказавшись по пояс в воде, мальчик не сразу сообразил что происходит…
Хватит!
Озеро стало уменьшаться.
Стоп…
Вот так… теперь есть место для всех. Этим озорникам и шалунам можно вдоволь наплаваться.
А если…
Мокрые малыши, стоя на суше, недоуменно переглядывались. Озеро плескалось в стороне…
Издавая дикие вопли они бросились к нему, но озеро ускользнуло…
Малыши повалились на траву и друг на друга. Опять вышла свалка.
Разобравшись что к чему, озорно блестя глазами, они стали подкрадываться ползком. Но не тут то было! Озеро ускользало, как только хотя бы один из них касался воды.
Мальчик ликовал. Такая игра забавляла его. Но надо быть и великодушным. А то, пожалуй, шалунишки обидятся. Улучшив момент, когда они все стояли на ногах, он метнул озеро к ним.
Сделав небольшую глубину, как раз им по пояс, он вдруг ощутил сильную боль в затылке. Ноги подкосились. Падая, он задел локтем камень…
* * *
— Как же я этого не предусмотрел! — Кахомир, нагнувшись над мальчиком, сменил компресс.
Слегка желтое лицо понемногу стало розоветь. Губы дрогнули.
— Простите. Я, наверное, не должен был этого делать…
— Хорошо, что ты понял это сам. Подобные чудеса пока не под силу твоему слабому телу и неокрепшему уму.
Мальчик попытался сесть, но в горле перехватило; стало душить. Пришлось опустить голову на подушку.
— Полежи. Скоро пройдет. Я знаю… Ты привык к боли. В твоем сердце торчат тысячи невидимых стрел, пущенных жадными, злыми и беспощадными людьми… Беда преследует тебя всю твою короткую жизнь, и я не ведаю как помочь тебе… В моем замке скучно и тесно… Твоя душа рвется к людям, хотя ты не нужен им. И это так страшно!
— Нет, нет… Мне… Мне хорошо с вами… Просто я не привык еще…
— Не волнуйся. Я вовсе не гоню тебя. Я хочу, чтобы ты был счастлив, чтобы любил людей, чтобы никогда не причинял никому зла… Закрой глаза… Усни… Сон хорошо залечивает душевные раны… Страшные сновидения о прошлом, всего лишь очень болезненный разрыв с ним… Но любое лечение, тем более временем, проходит через мучительные терзания… К сожалению стрелы зла и чей-то ненависти, навсегда впечатываются в сознание… Спи, мальчик мой… Пусть этот след будет маленьким, неприметным… Я очень этого хочу…
Взошло солнце. Осталась позади еще одна ночь. Снова теплые лучи залили волшебный сад. Множество роз, проснувшись, распустив бутоны, наполнили воздух сладким ароматом.
И так, наверное, было всегда. Мальчик потерял счет дням. Ему казалось, что мрачный ненавистный мир с грубостью и жестокостью — непонятно откуда наплывающие по ночам сновидения; а свежий воздух, веселый смех маленьких друзей, ослепительный ковер роз, ласковые слова Кахомира, и ласкающие мурлыкание кота, он помнит с самого рождения.
Ему не было скучно среди покоя и тишины. Он мог думать обо всем, что казалось интересным. Любой вопрос заданный Учителю не оставался без ответа… Он не помнил, когда впервые назвал этого немолодого, но очень мудрого человека, Учителем. Кахомир тогда слегка улыбнулся. Запомнилась только эта улыбка, и еще ласковый прищур его глаз.
В одно обычное утро, после легкого завтрака, мальчик задумчиво брел по саду. И вдруг обнаружил проход у плавного изгиба стены.
Замок только с виду казался небольшим. Мальчик давно заметил эту непостижимую разницу. Внутренний двор, если идти вдоль стены, вряд ли можно было обойти за один день. А за двором еще стены…
