Еле-еле удалось его выпутать. И тут только вспомнил мышонок о бабочке-белянке. Ведь она так и не встретилась.
А бабочка-белянка сидела, сидела на травинке и улетела. Так мышонок и не узнал, где ему нужно было свернуть опять налево.
На счастье, мышонок встретил пчелу. Она прилетела на цветы красной смородины.
— Пип-пити-пип! — закричал мышонок. — Скажи-ка мне, пчёлка, где возле дома, где моя мама?
А пчёлка как раз это знала и ответила:
— Беги сейчас под гору. У видишь — в низинке что-то желтеет. Там будто столики накрыты узорчатыми скатертями, а на них жёлтые чашечки. Это селезёночник, такой цветок. От селезёночника поднимись в гору. Увидишь лучистые, как солнышко, цветы и рядом — на длинных ножках пушистые белые шары. Это цветок мать-и-мачехи. От него сверни направо и тут кричи свою маму, она услышит.
— Спасибо!-сказал мышонок.
Поднял своё колесо, и оно само побежало под гору. Да так быстро, что мышонок еле поспевал. В один миг он очутился в низинке. Там он увидел, будто столики накрыты узорчатыми жёлтыми скатертями, а на них — жёлтые чашечки.
— Пип-пити-пип! — закричал мышонок. — Вот и селезёночник! Теперь-то уж скоро я буду дома. Цветы не убегут, цветы не улетят, цветы обмануть не могут. Пип-пип-пити-пип!
Он стал подниматься в гору, но колесо опять заупрямилось. Под гору бежало, а в гору не захотело. Как мышонок его ни толкал, как ни тащил, ничего не вышло. Растрепалось, разомкнулось, и пришлось его бросить.
Взбежал мышонок на гору, а жёлтых цветов не видать! И белых пушистых шаров тоже нету.
Пока мышонок возился со своим колесом, они закрылись, потому что наступил вечер, а цветы и пушистые шарики мать-и-мачехи всегда закрываются на ночь.
Так мышонок и не узнал, где ему нужно было свернуть направо. Куда же теперь бежать? А уже стало темнеть, и никого-то кругом не видно! Мышонок сел под листик и заплакал. И так громко заплакал, что его мама услышала и прибежала. Как он ей обрадовался! А она ещё больше: уж и не надеялась, что сынишка жив. И они весело рядышком побежали домой.
Дождевой червяк родился на земле, под гнилушкой, и целый год прожил в темноте, прокапывая норки. На волю он выглядывал только в сумерки, чтобы забирать и утаскивать под землю опавшие листья. Это была его любимая еда.
Но однажды, после сильного летнего ливня, дождевому червяку пришлось выбираться из затопленной норки наружу.
Земля была мокрой и мягкой. Солнце светило сквозь облачко и не жгло, а ласкало нежную кожу дождевого червяка. Травы и деревья роняли с листьев последние капли дождя. Было так хорошо, что дождевому червяку казалось, будто это он сам нарочно вылез поглядеть на белый свет. Он так и сказал:
— Я пришёл посмотреть, как вы все тут живёте.
— Ну что ж, посмотри, — приветливо ответили ему травы и деревья. Они его знали и любили: ведь он жил в большой дружбе с их корнями. — Поползай по земле, и ты увидишь много разных чудес.
— Одному-то ползать страшно, — сказал дождевой червяк. — Мне бы товарища!
Едва успел он это сказать, как увидел гусеницу, которая сползла с объеденного кустика. Гусеница была гладкая и длинная, как раз под пару червяку, только что не розовая, а зелёная и с полосками.
«Раз всё кругом зелено, не удивительно, что и червяки наряжаются в зелёное? — подумал дождевой червяк.- Но почему этот зелёный червяк ползёт совсем не по-червяковски? Вот так раз! Да у него на животе ножки! Наверно, это одно из тех чудес, о которых говорили травы и деревья».
И дождевой червяк громко спросил:
— Червяк ползёт на ножках, это чудо?
— Нет, это ещё не чудо, — ответили ему травы и деревья.
Когда гусеница подползла поближе, дождевой червяк сказал:
— Давай отправимся вместе путешествовать. Посмотрим, какие бывают на свете чудеса.
— Ну давай, — согласилась гусеница. — Я всё сидела на том кустике и грызла его листья. А сейчас мне вдруг захотелось ползти и ползти, всё равно куда.
И вот они поползли. Дождевой червяк полз так: вытянет вперёд переднюю половинку тела, остановится и подтянет к ней заднюю. А гусеница ползла по-своему, перебирая ножками.
По пути им встречались муравьи и улитки. Это были всё старые знакомые дождевого червяка. Некоторые из улиток даже родились под той же самой гнилушкой где родился он.
Но вот на низеньком розовом цветочке дождевой червяк увидел совсем незнакомое и удивительное насекомое: на спине у него росли голубые листики. Насекомое опустило голову над самой серединкой цветка и будто задумалось. Вдруг листики на его спине распахнулись, снова поднялись, опять распахнулись, насекомое отделилось от цветка и поднялось в воздух!
Дождевой червяк не мог прийти в себя от удивления. Ну как это — держаться за воздух и не падать!
А гусеница спокойно объяснила:
— Это бабочка, у неё — крылья, и она летает.
— Летает? — повторил дождевой червяк. — У нас, под землёй, никто никогда не летал. — И он громко спросил: -Животное летает — это чудо?
— Да, это маленькое чудо, — ответили ему травы и деревья.
— Ну пусть чудо, — сказала гусеница. — А я бы тоже полетела, если бы у меня были крылья.
Весь день путешествовали гусеница и дождевой червяк. Много видели они чудес. Видели, как ловко отрываются от земли прыгуны-лягушата. Видели, как раскрываются и закрываются цветы. Видели, как загорается светлячок.
Но травы и деревья уверяли, что это всё только маленькие чудеса. А большого чуда друзьям в тот день так и не пришлось увидеть.
Ночевать они поползли на уютный огонёк светлячка и устроились под широким листом подорожника.
Светлячок сидел на потолке, и его зелёная лампочка освещала всю комнатку под листом подорожника.
Дождевой червяк вдруг увидел, что гусеница выкопала ямку и заботливо устраивает себе постель.
— Ишь ты какая неженка! — сказал дождевой червяк. — И спать-то здесь придётся всего одну ночь!
— Не знаю, что со мной, — ответила гусеница. — Я всегда спала без постели, просто под листком. А сейчас мне вдруг захотелось сделать себе хорошую постель, чтобы спать в ней до л го-до л го!
— А я не дам тебе спать долго, — сказал дождевой червяк, — разбужу!
Но червяку не пришлось будить гусеницу. Утром он её не нашёл. Его подруга исчезла. А в ямке, где она возилась, устраиваясь спать, дождевой червяк увидел какую-то продолговатую коричневую штучку. С одного конца она была покруглее, с другого — поострее. И на круглом конце были бугорочки и бороздки, как будто глаза, лапки, крылышки, а острый конец был весь составлен из колечек. Вот какая это была удивительная штучка! Дождевой червяк нечаянно толкнул её в бок. И вдруг она зашевелилась.
— Живая!-удивился дождевой червяк.
— Не узнаёшь? — спросил кто-то с потолка.
Это был светлячок. Утром он погас, и дождевой червяк его даже не заметил.
— Не узнаёшь? Ведь это же твоя подруга. Она скинула ночью свою зелёную кожу и стала тем, что ты сейчас видишь — куколкой.
Дождевой червяк очень удивился и громко спросил:
— Животное стало куколкой, это большое чудо?
— Не такое уж большое чудо, — ответили ему травы и деревья. — Но если ты хочешь увидеть большое чудо, навещай свою подругу.
— Хорошо, — сказал дождевой червяк. Тут он распрощался со светлячком, прокопал норку и ушёл под землю.
Он навещал свою спящую подругу до самой зимы. Листья подорожника побурели и плотно прилегли к земле. Травы замерли. Деревья грустили, прощаясь с умиравшими листьями. А куколка всё по-прежнему неподвижно лежала в своей ямке. Потом стало холодно, и дождевой червяк, прячась от морозов, ушёл поглубже в землю. Там он сделал себе комнатку, свернулся клубочком и заснул до весны.
А весной он вспомнил о путешествии, о чудесах, которые видел, и о подруге-куколке. И он решил её навестить.
Но он даже не узнал знакомого места: на земле лежал ковёр прошлогодних листьев. Разве найдёшь под ними маленькую ямку? Дождевой червяк очень огорчился, но делать было нечего, и он растянулся на земле отдохнуть.
Вдруг он почувствовал, что рядом кто-то шевелится. Он изогнулся и увидел, что из-под земли, раздвинув листья, выползает какое-то насекомое. Сначала показалась голова с большими глазами, потом лохматая грудка и длинные лапки. А вот и всё насекомое вылезло наружу и поползло по стебельку.
«Оно похоже на бабочку, — подумал дождевой червяк, — только крылья совсем не такие: они смяты, как осенние листья в моей узкой норке».
А странная бабочка, уцепившись за стебелёк, начала помахивать своими уродливыми крыльями.
Они постепенно расправлялись и крепли. И вскоре она стала самой настоящей бабочкой с узорчатыми крыльями, похожими на листики.
