Все волшебники знают, почему домовые воруют, и на них не обижаются. Тем более, что если их попросить вернуть то, что они украли, они обязательно вернут, правда, после этого они могут это же снова украсть…
— Они мне ещё ничего никогда не вернули, — сказал сердито Кноп.
— Но ты же их и не просил, — улыбнулся старичок.
— Как же их попросишь, если они всегда прячутся? — спросил мальчик. — Они такие трусы, что никогда не появляются перед тобой, только сидят в своих норках, и ждут, когда ты отвернешься, чтобы что-нибудь у тебя стащить.
— Это так, — сказал старичок. — Домовые, они очень быстрые, иначе их бы давно уже всех поймали, а так их много сейчас развелось, они живут во многих домах людей. И они не всегда прячутся. Если у них хорошие отношения с хозяевами, то они не прячутся, а ходят по дому очень гордые и независимые. И они добрые к тем, кто и к ним относится хорошо. Я даже знаю одну историю, как они собрались вместе, чтобы защитить одну девочку…
— Кого это они могут защитить? — спросил презрительно Кноп. — Они же маленькие и трусливые.
— Не скажи, — улыбнулся старичок. — Когда их собирается много, они могут справиться даже с Трогом. И домовые очень сообразительные, ловкие и смелые. Девочка, правда, сама смогла за себя постоять, но мне до сих пор интересно, почему они решили ей помочь?
— Ты это просто придумал, — сказал Кноп. — Они никому никогда не помогают.
— В этом ты прав, до этого они никогда никому из людей не помогали… Гром с улыбкой посмотрел на Палю.
— Может быть ты, Эта, знаешь ответ на этот вопрос?
— Нет, я не знаю, — сказала Паля. — Я же ещё маленькая, я же не знала, что они никому не помогают. Я думала, что так и должно было быть…
— Да, — улыбнулся Гром. — Ты не могла этого знать. Домовые, с тех пор, как они появились, всегда следят за волшебниками. Мы не знаем почему они это делают, может быть боятся, что волшебники придумают такое заклинание, которое их всех уничтожит. А может быть по какой-то другой не менее важной причине, но домовые мало что людям рассказывают, у них есть свои тайны.
Я знаю, что даже у них есть свои пророчества, и свои предсказатели.
Так что, Кноп, как только в тебе проявится большая магическая сила, так сразу у тебя появится собственный домовой, и этого домового ты увидишь потому, что по договору, заключенному между людьми и домовыми, он обязан тебе представиться и назвать тебе свое имя.
Может быть, потом ты его больше никогда не увидишь, но он с этого момента всегда будет рядом…
Паля сразу стала оглядываться вокруг, теперь она поняла, что домовенок её обманул и никуда не ушел, а теперь просто где-то прячется рядом и за ней подглядывает. Но Паля не стала его звать, потому что не хотела, чтобы домовенка увидел Кноп. Домовенок ей все равно нравился, и она не хотела, чтобы мальчик его чем-нибудь обидел.
— Вот поэтому, — закончил свой рассказ старичок. — Домовые и гордятся тем, что они появились очень давно, раньше, чем все остальные люди.
— Как же раньше? — спросил Кноп. — Если раньше всех здесь появился волшебник, а он же человек?
— Ну, об этом они предпочитают не говорить, — улыбнулся Гром. — Потому что другие люди пришли в этот мир гораздо позднее, когда волшебник уже умер.
Правда, он ещё много раз пытался создать людей, но у него получились сначала тролли, потом гномы, но человека ему так и не удалось создать…
Люди потом сами пришли сюда из других мест, когда здесь уже был вполне обжитый мир с деревьями, травой, животными, и к сожалению с орками, троллями, гномами, домовыми, гарпиями и Трогами.
— А ты про Трогов ещё ничего не рассказал, — сказал Кноп. — Что, Трогов тоже волшебник придумал?
— Да, — улыбнулся Гром. — Он их придумал, хоть хотел создать что-то совсем другое, но получились они. Единственное, пожалуй, что он сделал правильно, так это то, что он всех животных и волшебных существ создавал парами, чтобы они могли сами потом рожать свои деток, и не зависели от него.
Хотя я иногда думаю, что плохих существ не надо было так создавать, всем было бы лучше, если бы они уже все умерли, и этот мир стал бы тогда гораздо более безопасным…
— А кухонные феи? — спросила Паля. — Они откуда взялись?
— А вот этого никто не знает, — улыбнулся старичок. — Известно только, что они появились позже всех остальных, и что они обладают своей магической силой, а значит тоже умеют творить волшебство. Они пришли сюда сами, их не создавал тот одинокий волшебник.
Сначала они совсем не любили людей, и старались держаться от них в стороне, предпочитая глухие леса, но потом, когда люди почти везде вырубили деревья, чтобы построить себе дома и посадить полезные для себя растения, они тоже заключили договор с человеком и стали жить вместе.
Они готовят пищу, это их любимое волшебство, но они умеют делать и многое другое, и мы не знаем, что они ещё умеют. Знаем только, что их не очень много, и что они сами решают, с кем они будут жить. Чаще всего они живут с волшебниками, но только с теми, кто творит добро. Но иногда они живут и с простыми людьми, и никто не знает, как они выбирают людей, с которыми они будут жить.
— Вот у меня нет кухонной феи, — грустно улыбнулся старичок. — Может быть потому что, когда я был гораздо моложе, я был таким же, как Кноп, я, как и он, хотел всем доказать, что я самый сильный, и случилась большая беда…
— Ну и пусть, кухонных фей я тоже не люблю, — сказал сердито Кноп. — Я и сам умею готовить кашу, я и всему другому научусь. Подумаешь, какая ерунда, кухонная магия, для меня это совсем просто. Паля улыбнулась.
— Ничего, это не просто, ты только хвастаешься.
Старичок вздохнул, посмотрел на огонь, а потом сказал.
— Солнце уже спряталось, пришло время вам ложится спать. Теперь у каждого из вас есть своя кровать, а я дам вам одеяла, подушки и перины…
— А продолжение истории ты нам расскажешь? — спросила Паля. — А то как-то непонятно, как он дальше жил этот волшебник…
— Конечно, расскажу, может быть завтра, — сказал Гром и, шаркая ногами, пошел в угол, он вынес оттуда два мягких и теплых одеяла, две подушки и две перины. — А теперь ложитесь спать, а то, если вы будете мало спать, меня потом ваши мамы будут ругать.
Паля взяла одеяло, подушку, перину и пошла в тот угол, куда поставила свою кровать. Она легла и стала смотреть оттуда на огонь, около которого сидел старичок. Он вздыхал и что-то бормотал, но, что он себе рассказывал, она разобрать не смогла.
Паля вспомнила свою уютную комнату, свою кровать, маму и папу, немного загрустила и незаметно для себя заснула.
Утром она проснулась оттого, что услышала, как рядом на её подушке кто-то шумно возится и сопит. Паля осторожно чуть открыла свои глаза и посмотрела, кто это. Конечно же, это был домовенок, он громко вздыхал, прыгал на подушке, при этом хитро посматривая на Палю.
— Ты чего мне спать не даешь? — спросила она, чуть улыбнувшись так, чтобы он этого не заметил. — Тебя же здесь нет, ты же ушел совсем домой.
— Ушел, да не дошел, — сказал домовенок. — А ты и обрадовалась, подумала, как тебе хорошо будет жить без меня. А я вот обратно вернулся, решил, что тебе без меня скучно будет.
— Врешь ты все, — сказала Паля, сладко потянувшись. — Никуда ты не ходил, а просто спрятался, и думал, что меня обманул, а я совсем не такая глупая. Я сразу догадалась, что ты остался. Лучше расскажи — зачем ты меня разбудил?
— А мне скучно, — сказал домовенок. — Солнце уже встало, я проснулся, а все спят. Делать здесь нечего, дома нет, и работы никакой нет, а пыль в этой пещере я выметать не буду, здесь её знаешь сколько, сто лет будешь мести, — никогда не выметешь. Так что ты уже просыпайся, давай что-нибудь вместе делать будем.
— А что мы будем делать? — спросила Паля, садясь на кровати и зевая, она бы конечно ещё поспала, но, она знала, что с домовенком больше не поспишь.
— Как что? — удивился домовенок. — Дом будем делать. Ты же волшебница, вот, давай делай.
— А я ещё не умею, — сказала Паля. — Я же ещё маленькая, и я ещё всему только учусь.
— А мы, что, так плохо и жить будем, пока ты не вырастешь? Ты, может, ещё тысячу лет расти будешь, а, может, и ещё больше. Вот ты же кровать сделала? Сделала. Стул сделала? Сделала. И дом сделаешь. Ну, если не дом, то хотя бы маленькую комнату, в которой мы с тобой будем вместе жить, а то как-то совсем здесь плохо.
— Ага, значит, ты за мной уже давно подглядывал?
— Не подглядывал, а приглядывал.
— А я, может, не хочу с тобой вместе жить, — сказала Паля.
— Ну и что? Я тоже, может, не хочу. Только меня к тебе прислали другие домовые, сказали — ты уже большой, вот и будешь с девочкой жить. Присматривать за ней, помогать ей, а если совсем будет плохо, нас зови. Хочешь, я сейчас всех своих родственников позову? Пусть они тебе скажут, чтобы ты дом делала…
