Некоторое время мистер Лич остолбенело глядел на медвежонка, точно не веря своим ушам, а потом обернулся к сестре.
— Давайте-ка поскорее делать ему слепок, — сказал он, сердито пыхтя. — Тогда, по крайней мере, у него рот будет занят…
— Теперь вот что, — снова обратился он к медвежонку, взяв у сестры кусок чего-то мягкого, похожего на пластилин, — сейчас ты ещё раз откроешь ротик, скажешь «а-а», а когда я положу туда вот это, крепко-крепко сожмёшь челюсти.
Паддингтон добросовестно открыл рот и в полный голос сказал «а-а-а-а-а!».
— Прекрасно, — одобрил мистер Лич, засовывая руку Паддингтону в рот. — Ну а теперь ещё одно «а», и кусай крепко-крепко. И что бы ни случилось — не отпускай.
— А-а-а-а-а-а! — сказал Паддингтон.
Мистер Лич внезапно изменился в лице.
— О-о-о-о-о-о-о-о-о! — завопил он.
— О-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о! — повторил Паддингтон, крепче прежнего сжимая челюсти.
— О-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у! — не своим голосом заорал мистер Лич и принялся приплясывать на месте.
— О-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у-у? — отозвался Паддингтон, от возбуждения чуть не вывалившись из кресла. — О-у-у-у-у-у-у!
— О-о-й! — взвизгнул мистер Лич. — О-у-у-у-у-у-у-у! О-о-о-о-о! А-а-а-а-а-а-а!
Под дверями кабинета Брауны тревожно переглянулись.
— Бедняга Паддингтон, — посочувствовал Джонатан. — Крепко ему достаётся.
— Поскорее бы это кончилось! — вздохнула миссис Браун. — Не знаю, как Паддингтон, а я долго не выдержу.
По счастью, долго терпеть миссис Браун и не пришлось, потому что не успела она договорить, как дверь кабинета распахнулась и оттуда выскочила очень бледная медсестра.
— Скорее сюда, пожалуйста! — взмолилась она.
У миссис Браун перехватило дыхание.
— Паддингтон! — вскричала она. — Он не…
— Нет! — успокоила её сестра. — Он не!.. С ним мы вообще пока ничего не делали. Это мистер Лич кричит.
Миссис Бёрд, с зонтиком наперевес, устремилась в кабинет.
— Что здесь происходит? — вопросила она.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — отозвался Паддингтон.
— О-о-о-о-о-о-о-о-ою-о! — голосил мистер Лич. — Ой-ой-ой! Ай! А-а-а-а-й-ай-ай!
— Полундра! — крикнул Джонатан, и они с Джуди бросились к врачу и пациенту, которые словно приросли друг к другу.
— Я тащу Паддингтона, а ты тяни мистера Лича! — скомандовала Джуди.
Через минуту мистер Лич, шатаясь, отступил в дальний конец кабинета.
— Мой палец! — медленно и раздельно произнёс он, не сводя глаз с пациента. — Мой большой палец — вернее, то, что от него осталось, — попал между слепком и вашими зубами.
Паддингтон напустил на себя очень оскорблённый вид.
— Вы сказали кусать крепко-крепко и не отпускать, что бы ни случилось, — пояснил он.
Миссис Браун испуганно взглянула на врача, который стоял посреди кабинета, дуя на пострадавший палец.
— Может, нам лучше прийти в другой раз? — спросила она неуверенно.
С минуту мистер Лич, похоже, отчаянно боролся с собой, но наконец взял себя в руки.
— Нет! — проговорил он решительно. — Нет и не!! Когда я вступал на эту стезю, я знал, что не всегда всё будет идти гладко. — Он взглянул на медвежонка и потянулся к бормашине. — Двадцать лет прошли без сучка и задоринки. Должно же это было когда-то кончиться! Я не могу позволить, чтобы сломанный медвежий зуб взял надо мною верх!
Прошло довольно много времени, прежде чем Паддингтон снова показался на пороге кабинета, и, хотя после спасения докторского пальца внутри царила тишина, Брауны облегчённо вздохнули, увидев, что он выглядит ничуть не хуже, чем обычно. Более того, он так и сиял, а рот его был широко открыт, чтобы все желающие могли туда заглянуть.
— Мистер Лич обещал мне вместо зуба золотую корону! — гордо объявил он. — У меня такая большая дырка, что ничем другим её не заткнёшь.
Мистер Лич, который тоже вышел из кабинета, поглаживая забинтованный палец, позволил себе улыбнуться.
— Кажется, в конце концов, мы всё-таки победили, — проговорил он. — Я жду мистера Брауна через неделю для окончательной примерки.
— Огромное вам спасибо, мистер Лич, — от души сказал медвежонок* Потом он нагнулся, открыл свой чемодан, вытащил оттуда внушительных размеров бумажный пакет, и протянул врачу. — Не хотите попробовать?
Мистер Лич замялся.
— Я… э-э… обычно не позволяю себе… — проговорил он, заглядывая в пакет. — Нельзя, знаете ли, подавать дурной пример… но, должен сказать, выглядят они крайне аппетитно. Спасибо большое. Я… э-э…
Мистер Лич засунул ириску-тянучку в рот, и в тот же миг голос его прервался, а на лице второй раз за утро появилось оторопелое выражение.
— Г-р-р-р-р-р-р… — прохрипел он, тыча пальцем себе в рот. — Грыг!
Паддингтон с интересом посмотрел на врача.
— Вы и себе разрушили коронковую часть заднего зуба, мистер Лич? — озабоченно осведомился он.
Секунду мистер Лич не сводил с медвежонка взгляда, потом схватился за челюсть и побрёл обратно в кабинет. Ему казалось, что не только его задние зубы, но и передние, и даже сами челюсти навеки приклеились друг к другу, и, когда он захлопывал дверь, выражение его лица предвещало мало хорошего следующему пациенту.
Паддингтон вконец расстроился.
— Я думал, ему понравится! — проговорил он.
— Понравится, — сухо согласилась миссис Бёрд, вслушиваясь в сдавленные вопли, долетавшие из кабинета. — Вот посмотрим, как тебе всё это понравится через неделю. Судя по звукам, не очень…
Она решительно подняла палец.
— И между прочим, как только мы вернёмся домой, я намерена ещё кое-что переработать. Хватит с нас этих тянучек-липучек.
Залезая в такси, Джуди ободряюще пожала медвежонку лапу.
— Ничего, — прошептала она. — Ты только подумай, много ли на свете медведей, которые могут похвастаться золотым зубом?
— И кроме того, — добавила миссис Браун, — это сделает тебя ещё более ценным. С золотым зубом во рту ты уж точно будешь на вес золота — по крайней мере местами.
Устроившись на сиденье, Паддингтон ещё минуты две обдумывал её слова. За это утро столько всего наслучалось, что трудно было даже упомнить, — не говоря уж о том, чтобы вместить в открытку к тёте Люси! Однако, по его мнению, кончилось всё очень хорошо, и он не сомневался, что тётя Люси полностью с ним согласится.
Миссис Бёрд покосилась на него, и всем показалось, что в глазах её сверкнула лукавая искорка.
— А ведь если судить по тому, что сегодня произошло, сломанный зуб лучше целых двух, даже если он и попал в машину для мусора, — проговорила она.
Паддингтон несколько раз кивнул и возвестил под дружный вздох облегчения:
— Теперь я все свои выпавшие зубы обязательно буду перерабатывать!
Миссис Браун надорвала первый из пришедших с утренней почтой конвертов, извлекла оттуда белоснежную хрустящую карточку и уставилась на неё в полном изумлении.
— Ну и дела! — воскликнула она. — Миссис Смит-Чомли даёт рождественский бал в пользу детской больницы, и мы все на него приглашены!
Паддингтон, сидевший на другом конце стола, насторожился и так и не донёс до рта кусок булки с мармеладом.
— А она всем его даёт? — живо поинтересовался он. — И медведям тоже?
— Давать бал вовсе не значит давать в лапу, мишка-глупышка, — рассмеялась миссис Браун.
— Это просто значит, что она приглашает всех потанцевать, — объяснила Джуди.
— Какая ещё такая миссис Смит-что-мне? — пробурчал мистер Браун.
Миссис Браун протянула ему пригласительный билет.
— Ты разве забыл, Генри? Паддингтон познакомился с ней в прошлом году, когда ходил петь рождественские песенки. Ну, он ещё случайно подал её гостям печёную замазку…
— Ого! — вмешался Джонатан, который дочитал приглашение до конца. — То ли она отправила его слишком поздно, то ли на почте задержали… Это же завтра вечером!
— И это ещё не всё, — прибавила миссис Браун. — Видели, что там написано в самом низу?
Паддингтон обежал вокруг стола и заглянул через плечо миссис Браун.
— Рысивыпь! — прочитал он.
— Нет, милый, — поправила миссис Браун. — R.S.V.P. Это означает «repondez s’il vous platt», «пожалуйста, пришлите ответ», только по-французски.[50]
— Ты имеешь в виду приписку, что приходить нужно в вечерних туалетах? — Мистер Браун покосился на Паддингтона, который размахивал булкой, намазанной мармеладом, у самого его уха. — Что ж, выходит, не судьба. Боюсь, нам придётся отказаться.
Мистер Браун проговорил это с нескрываемым облегчением. Он и в лучшие-то времена был не особым охотником до балов, а мысль о танцах в компании друзей и знакомых миссис Смит-Чомли наполнила его душу гнетущей тоской. Но все его надежды воспользоваться Паддингтоном как удобным предлогом тут же развеялись, потому что в ответ прозвучал дружный вопль негодования.
