Они прыгали вокруг нас, Калоши и Чайника, все сужая круг. Казалось, они нас растопчут. Но я взглянул на Правительницу Спицу, на железных, гремящих вельмож и понял, что они сейчас нас просто не видят. И сами не сознают, где они находятся…
Но вдруг телевизор забарахлил, затрещал, музыка оборвалась, по экрану пошли полосы.
Правительница Спица устало плюхнулась в железное кресло-корыто, отчего оно издало заключительный звук «блям».
— Спасибо, Железный Шурик, — сказала Правительница. — Ты нас утешил и получишь еще одну железную медаль.
Железный Шурик низко поклонился.
— Завтра, — сказала Правительница, — с первыми лучами солнца мы казним на площади Калошу и Чайник, а этих, — она показала на меня с Эгейкой, — уведите.
Охранники-гвозди подступили к нам.
Эгейка, опустив голову, пошел, я — за ним. Потом нас бросили на дно кастрюли. Сверху установили ситечко, сквозь которое проникал слабый свет.
Эгейка молчал, мне тоже не хотелось разговаривать. Грустные мысли стали приходить мне в голову. Я вспомнил папу и маму, которые, наверно, давно уже беспокоятся.
Вдруг слабый серебряный свет проник в нашу темницу.
Слабый серебряный свет проник в нашу темницу. Свет усиливался. Он побежал по стенке, спустился на дно и… Мы увидели серебряную девочку Лунный Блик. В руках она держала неизменную свою серебряную корзинку.
Эгейка, увидев девочку Лунный Блик, высоко подпрыгнул.
— Ребята, — сказала девочка Лунный Блик, — я принесла вам ужин.
— Я не хочу есть, — покачал головой Эгейка. — Я буду просто на тебя смотреть, — и он улыбнулся во весь свой широкий рот.
— Глупости, — сказала девочка Лунный Блик и тут же покраснела. Она поправила свою серебряную косу и начала доставать из корзинки румяные лунные пышки.
Такие аппетитные, что я и Эгейка сразу же принялись уплетать за обе щеки.
В это время раздался грохот — с нашей кастрюли свалилось железное ситечко.
— Молодец, дедушка Водыркин, — захлопала в ладоши девочка Лунный Блик. — Мы вас освободим.
А я подумал: «Хорошо, что в Городе железяк даже ночью много шума, а то бы нам несдобровать».
Когда мы поели, мы почувствовали себя не просто лучше, а необыкновенно легко. Мне казалось, что я могу летать.
Мы с Эгейкой замахали руками.
— Сейчас улетим высоко, высоко, — закричал Эгейка.
— Ой, мальчишки, что мне с вами делать?! Не все сразу, — девочка Лунный Блик достала из своей корзинки лунную дорожку, кинула наверх кастрюли…
— Бежим.
В одно мгновение мы очутились на краю тюрьмы-кастрюли, где нас поджидал дедушка Водыркин. Девочка Лунный Блик протянула дальше лунную дорожку.
И вот мы уже за пределами железно-кастрюльного дворца Правительницы Спицы.
— Подождите, — остановил нас дедушка Водыркин. — Я вас должен нарисовать. Это — исторический момент, когда небо и земля соединяются.
Он поднял заранее заготовленную фанерку, взмахнул кистями и стал быстро рисовать.
Пока он рисовал, я смотрел, как в воде отражались звезды.
— Ну вот, готово.
Мы посмотрели. На картине было изображено огромное дерево с золотыми яблоками. Мы с Эгейкой сидели среди плодов и листьев дерева.
— Крона дерева, — пояснил художник Петр Кузьмич, — это счастье, объединившее вас, а корни уходят глубоко в землю.
— А где кастрюля? — спросил я.
— Кастрюли уже нет, — засмеялся Эгейка, — как нет и рисунка.
Действительно, все на фанерке расплылось и исчезло. Дедушка Водыркин грустно опустил свою седобородую голову.
— Это не самое грустное, — сказал Эгейка, — ведь предстоит скоро казнь. До первых солнечных лучей осталось совсем немного времени.
— Но кто нам поможет? — сказал я.
А еще я подумал: «Нам самим надо спасаться». Мои мысли словно услышал Эгейка и возразил:
— Нам всем здесь грозит беда. И я знаю, кто может помочь: мой Белый Слоненок, который живет на белом облачке. Только где он? — и Эгейка посмотрел на девочку Лунный Блик.
— Я должна скоро покинуть вас, — грустно сказала девочка Лунный Блик.
Глава 11. Свет из-под камня
Серебряная девочка Лунный Блик должна была с первыми утренними лучами покинуть нас. Мы брели не зная сами куда, без всякой дорожки. Мы даже не заметили, как вышли из Города ржавых железяк. Здесь было совсем темно. И только светилась девочка Лунный Блик и ее корзинка. Вдруг впереди мы заметили слабый розовый свет. Он сочился из-под большого камня.
— Эй! Эгей! — крикнул Эгейка. — Кто здесь живет?
Сначала послышалось неясное кряхтение, потом глухо кто-то произнес:
— Время.
— Кто здесь живет? — опять спросил Эгейка.
И снова:
— Время…
— А можно зайти?
— Время принимает всех.
Мы, пригнув головы, вошли под камень и увидели огромную старую Жабу, покрытую бородавчатой серовато-зеленой кожей. Что поразило нас: глаза ее были золотистые и молодые. Рядом с Жабой на светящейся трухлявой головешке стоял котелок. Что-то в нем кипело, булькало.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Эгейка.
— Вы сказали, что здесь живет Время? А у нас как раз не хватает времени. С первыми солнечными лучами произойдет ужасное событие — казнь… И я ищу белое облачко с Белым Слоненком. Мой Белый Слоненок должен нам помочь.
— Кхве! Кхве! — сказала Жаба. — Сначала я расскажу вам, что такое время.
Глава 12. Рассказ Старой Жабы
Старая Жаба заквакала или, скорее, закряхтела или даже забулькала каким-то молодым звенящим бульканьем и начала нам рассказывать о времени.
— Я живу всегда, — начала свой рассказ Жаба. — Это произошло потому, что, когда я была совсем юной, я увидела в воде отражение звезды… И кхва… Вы поняли, что случилось? Да, я ее проглотила… И тут с неба начали падать звезды. Раскрыв рот, я ловила их и глотала, глотала, глотала… Потом… Что было потом? — Жаба задумалась. И долго молчала. Наконец, со вздохом добавила: — Не было «потом». А было только «всегда». Видите, я варю суп. Это особый суп из света звезд, из их бесконечного пути, бесконечного сияния. Когда я съем звездный суп, то сделаюсь легкой и прозрачной. Я смогу летать среди звезд, даже не шевеля лапами. Там я постоянно меняюсь: делаюсь старой и тут же юной, снова старой и сразу юной. Я научилась возвращать время. — Жаба совсем уже неразборчиво забормотала: — Все вечно, вечно…
— Разве можно потерять время, а потом его снова найти? — спросил я.
— Кхве, — зазвенела Жаба, — среди звезд — можно. Там я вижу все.
— А, может, она среди звезд найдет мое белое облачко? — шепнул Эгейка. — И вернет мне его вместе с Белым Слоненком.
— Я ее попрошу, — тихо сказала девочка Лунный Блик. — То, что Жаба рассказывает, мне понятно.
И девочка Лунный Блик попросила:
— Уважаемая Жаба! А Вы бы не могли в своем путешествии поскорее найти потерянное белое облачко с Белым Слоненком? Прошло много времени, но мы вас очень просим.
— Очень! — вырвалось у Эгейки.
Жаба не ответила. Она молча взяла деревянную ложку, покрутила варево. Отхлебнула… Еще и еще… Стала быстро есть суп из звездного света.
Тело Жабы начало раздуваться. Жаба покраснела, потом засеребрилась поголубела… И вдруг ее тело вместо пупырышек покрылось множеством маленьких звездочек, которые медленно начали подниматься вверх. В ту же секунду Жаба быстро уменьшилась и стала похожа на голубую звезду.
— Кхве, кхве, — зазвенела звездочка. — Далеко, далеко отсюда поднимается солнце, медленно плывут облака. И на одном — Белый Слоненок среди белых цветов.
— Это мой слоненок! — запрыгал Эгейка, и его уши радостно вспыхнули. — Мой дорогой Слоненок. Я его увидел.
— Прощайте, — сказала серебряная девочка Лунный Блик. — Поднимается солнце, мне пора.
Она высвободила из своей корзинки лунную дорожку, взмахнула ею… И быстро стала подниматься вверх.
— Не уходи, — попросил Эгейка. — Мне грустно без тебя.
— Не упусти Белого Слоненка, — услышали мы ее голос.
Серебряная девочка Лунный Блик исчезла, а вместе с ней и лунная дорожка.
— Вы забыли, — сказал дедушка Водыркин, — что с первыми лучами солнца состоится казнь в Городе ржавых железяк.
— Бежим! — крикнул Эгейка. Но он все-таки успел еще сказать Жабе-звездочке «Спасибо».
Мы побежали в сторону Города старых железяк, где все громче нарастал скрежещущий звук беды…
Скрежещущий звук беды нарастал в самом центре дворцовой площади.
На площади уже толпились железяки всех мастей. Они теснились на пути к ободранному тазу, перевернутому вверх дном.
