Тут раздался голос Серебряного Пера, который все это время продолжал спокойно курить трубку:
– Пес прав. Я видеть ребенка и не видеть неприятеля.
– Это, конечно, какая-то уловка, – настаивал Генерал, не желая отказаться от сражения. – Неприятель прикинулся невинным и безоружным созданием.
Но кто слушал его теперь?
Даже куклы вышли из своих убежищ и устремили взгляды в полумрак подвала.
– Правда, это ребенок, – сказала одна.
– И очень худенький, – добавила вторая.
– Это невоспитанный ребенок, – изрекла третья, – он спит и держит палец во рту.
В подвале около стен стояла старая ободранная мебель, на полу лежал ободранный соломенный тюфяк, стоял таз с отбитым краем, потухший очаг и кровать, в которой спал ребенок. Очевидно, его родители ушли на работу, а может быть, они просили милостыню, и ребенок остался один. Он лег спать, но не потушил маленькую керосиновую лампу, стоявшую на тумбочке. Может быть, он боялся темноты, а может быть, ему нравилось смотреть на большие колеблющиеся тени, которые отбрасывала лампа на потолок. И, глядя на эти тени, он заснул.
Наш храбрый Генерал был наделен богатой фантазией: он принял керосиновую лампу за огни вражеского лагеря и поднял тревогу.
– Тысяча новорожденных китов! – загремел Полубородый Капитан, нервно поглаживая безбородую половину подбородка. – А я уж подумал, что на горизонте появилось пиратское судно. Но, если не обманывает меня моя подзорная труба, этот ребенок не похож на пирата. У него нет ни абордажных крючьев, ни черной повязки на глазу, ни черного пиратского флага с черепом и костями. Мне кажется, что эта бригантина мирно плавает в океане снов.
Сидящий Пилот полетел на разведку к самой кровати, пролетел два-три раза прямо над мальчиком, который махнул во сне рукой, как бы отгоняя назойливую муху, и, вернувшись, доложил:
– Никакой опасности, синьор Генерал. Неприятель, простите, я хотел сказать, ребенок, заснул.
– Тогда мы захватим его врасплох, – объявил Генерал.
Но на этот раз возмутились ковбои:
– Захватить ребенка? Неужели для этого предназначены наши лассо? Мы ловим диких лошадей и быков, а не детей. На первом же кактусе мы повесим того, кто осмелится причинить вред ребенку!
С этими словами они пустили лошадей в галоп и окружили Генерала, готовые в любую минуту набросить на него лассо.
– Я говорил просто так, – проворчал Генерал. – Нельзя и пошутить немножко. Нет у вас никакой фантазии!
Колонна беглецов приблизилась к кровати. Я не стану вас уверять, что все сердца бились спокойно. Некоторые куклы еще не оправились от испуга и прятались за других, например за спину Желтого Медвежонка. Его маленький мозг из опилок соображал очень медленно. Происходящие события он воспринимал не сразу, а в порядке их очередности. Если нужно было одновременно понять две какие-нибудь вещи, у Желтого Медвежонка сразу же начиналась ужасная головная боль. Зато у него было хорошее зрение. Он первый увидел, что за неприятеля приняли маленького спящего мальчика. Медвежонка сразу охватило желание прыгнуть на кровать и поиграть с ним. Он даже не подумал о том, что спящие мальчики не играют с медвежатами, хотя бы и игрушечными.
На тумбочке рядом с лампой лежал сложенный вчетверо листок. На одной стороне его большими буквами был написан адрес.
– Ручаюсь вам, что это шифрованное послание, – сказал Генерал, который уже заподозрил в мальчике вражеского шпиона.
– Возможно, – согласился Начальник Станции. – Но, так или иначе, все равно мы не могли бы прочесть его. Оно адресовано не нам. Видите? Здесь написано: «Синьоре Фее».
– Очень интересно, – сказал Генерал. – Письмо адресовано синьоре Фее, то есть нашей хозяйке. А может быть, мальчик сообщает ей сведения о нас? Может быть, он следил за нами? Мы должны во что бы то ни стало прочесть это письмо!
– Нельзя, – упорствовал Начальник Станции. – Это нарушение почтовой тайны.
Но, как ни странно, на этот раз с Генералом согласился Серебряное Перо.
– Прочтите, – неожиданно произнес он и снова сунул в рот свою трубку.
Этого оказалось достаточно. Генерал вскарабкался на стул, развернул листок, откашлялся, как будто он собирался огласить указ о начале войны, и стал читать:
«Синьора Фея, я услышал о вас впервые в этом году; до этого я никогда ни от кого не получал подарков. В этот вечер я не тушу лампу и надеюсь увидеть вас, когда вы придете сюда. Тогда я расскажу вам, какую игрушку мне бы хотелось получить. Я боюсь заснуть и поэтому пишу это письмо. Очень прошу вас, синьора Фея, не откажите мне: я хороший мальчик, это все говорят, и буду еще лучше, если вы сделаете меня счастливым. А не то зачем же мне быть хорошим мальчиком? Ваш ДЖАМПАОЛО».
Воинственный тон, которым Генерал начал читать письмо, к концу чтения стал нежным. Нечего скрывать, старый солдат был взволнован.
Игрушки затаили дыхание, и только одна кукла вздохнула так сильно, что все обернулись и посмотрели на нее, и она очень смутилась.
– Тысяча дохлых китов! – раздался голос Полубородого Капитана. – Мне кажется, что наша старая хозяйка несправедлива. Вот ребенок, который по ее вине может стать плохим.
– Что значит стать плохим? – спросила кукла Роза.
Но никто ей не ответил, а другие куклы потянули ее за юбку, чтобы она замолчала.
– Нужно что-то сделать, – сказал Начальник Станции.
– Требуется доброволец, – подсказал Полковник.
В это время раздался какой-то странный кашель. Когда люди так кашляют, это значит, что они хотят что-то сказать, но боятся.
– Смелее говори! – крикнул Пилот, который сверху всегда первым видел, что случилось.
– Так вот, – проговорил Желтый Медвежонок, еще раз кашлянув, чтобы скрыть свое смущение, – по правде сказать, слишком длительные путешествия мне не нравятся. Я уже устал бродить по свету и хотел бы отдохнуть. Не кажется ли вам, что я мог бы остаться здесь?
Бедный Желтый Медвежонок! Он хотел выдать себя за хитреца, хотел скрыть свое доброе сердце. Кто знает, почему люди с добрым сердцем всегда стараются скрыть это от других?
– Не смотрите так на меня, – сказал он, – не то я превращусь в красного Медведя. Мне кажется, что на этой кроватке я могу чудесно подремать в ожидании рассвета, а вы будете бродить по улицам в такой холод и искать Франческо.
– Хорошо, – сказал Капитан, – оставайся здесь. Дети и медведи живут дружно, потому что хотя бы в одном они схожи: они всегда хотят играть.
Все согласились и стали прощаться. Каждому хотелось пожать лапу Желтого Медвежонка, пожелать ему счастья. Но в это время раздался громкий продолжительный гудок. Начальник Станции поднес к губам свой свисток, Начальник Поезда закричал:
– Скорее, синьоры, по вагонам! Поезд отправляется! По вагонам, синьоры!
Куклы, боясь отстать от поезда, подняли невообразимую суматоху.
Стрелки устроились на крышах вагонов, а парусник Капитана погрузили на платформу.
Поезд медленно тронулся.
Дверь подвала была открыта и выходила в темный узкий переулок. Желтый Медвежонок, примостившись около подушки, рядом с головкой Джампаоло, с некоторой грустью посмотрел на своих товарищей, которые медленно удалялись. Медвежонок вздохнул так сильно, что волосы мальчика зашевелились, как от дуновения ветра.
– Тише, тише, друг мой, – сказал самому себе Медвежонок, – не разбуди его.
Мальчик не проснулся, но легкая улыбка промелькнула на его губах.
«Ему снится сон, – сказал про себя Медвежонок. – Он видит во сне, что именно сейчас Фея прошла около него, положив ему на стул подарок, а ветерок, поднятый ее длинной юбкой, взъерошил его волосы. Готов держать пари, что он видит сейчас именно это. Но кто знает, какой подарок преподнесет ему Фея во сне?»
И вот Медвежонок пустился на хитрость, которая вам никогда не пришла бы в голову: он наклонился к уху мальчика и тихо-тихо стал нашептывать:
