Муж все исполнил. На красного коня села сама красавица, на синего посадила мужа, на белого нагрузила кладь – и поехали к свекру.
Когда осталось полпути, лягушка-невестка вызвала проливной дождь. Старшие невестки в своих бумажных платьях промокли насквозь, еле живые доехали, а как стали входить к царю да садиться за стол, все их платья обмякли и оборвались. Промокшие, пристыженные и обозленные старшие невестки отправились обратно, а невестка-лягушка с мужем остались гостить у царя.
Очень понравилась свекру невестка, и говорит он сыну:
– Уступи мне жену.
Сын отказался. Отец сказал:
– Если в один день вспашешь и засеешь все вон то поле – хорошо, а нет – отниму жену.
Загрустил сын. То поле и в сто дней шестью парами волов не вспахать, как же ему одному в один день и вспахать и засеять? Приходит к жене.
– Ты что загрустил? – спрашивает жена.
Рассказал муж.
– Сказала же я, не жги кожу, пожалеешь! Делать нечего – отправляйся на мою родину и скажи: «Прошу я прислать волшебный плуг». Возьми с собой и зерно. Плуг сам вспашет и сам засеет.
Все исполнил царевич, но царь потребовал теперь вырыть и принести обратно все зерно, что было высеяно. «А нет – отниму жену», – сказал царь.
Пришел царевич опять грустный к жене. Та спрашивает:
– Что ты загрустил, дорогой мой?
Так и так, рассказывает муж. Жена сказала:
– Иди на мою родину, скажи: «Прошу я прислать черный волшебный моток». Брось его в засеянное поле, превратится он в муравьев – и соберут те муравьи зерно.
Так и вышло. Собрали муравьи все зерно, принесли к царю, царь сосчитал и говорит:
– Одного зерна не хватает.
– А вот и его несут, – сказал царевич.
Посмотрели – и вправду, бежит муравей, кричит:
– Несу, несу!
Царь сказал:
– До рассвета окружи весь замок каменной оградой, а нет – отниму жену!
Пошел царевич опять грустный к жене. Рассказал ей все. Та сказала:
– Ступай на мою родину, скажи, чтоб волшебное зеркало мне прислали. Дадут – наведи его на замок, появится вокруг замка ограда.
Так и сделали. Наутро все было готово. Ходит царевич взад-вперед по ограде, радуется. Царь сказал:
– Если сумеешь принести с мизинца твоей матери то кольцо, что унесла она на тот свет, – хорошо, а нет – отниму жену!
Пошел царевич домой грустный. Жена спрашивает:
– Что с тобой, жизнь моя?
– Отец велел принести с того света кольцо моей матери, а нет – отнимет тебя.
– Иди на мою родину, – сказала жена, – скажи: «Прошу я прислать большой платок». Перекинь платок через дерево и попадешь на тот свет.
Так и сделал царевич. Дали ему платок, перекинул он его через высокое дерево и попал на тот свет. Видит: растопила баба тонэ так, что искры сыплются, и свесилась в него. Удивился царевич и спрашивает:
– Чего ты стала над этим тонэ?
– Проходи, вернешься – расскажу. Туда идет много народу, а оттуда никто. Пошел юноша дальше. Видит: накалила баба тонэ докрасна, наклонилась над ним, отрывает груди и лепит к горячим стенкам тонэ.
– Что ты делаешь, мать?
– Проходи, вернешься – расскажу. Туда проходит много народу, а оттуда никто. Пошел царевич дальше, видит: разостлали муж с женой коровью шкуру, ложатся на нее – никак не улягутся.
– Что с вами, почему на такой огромной шкуре не уляжетесь? – спросил царевич.
– Проходи, вернешься – расскажем. Туда идет много народу, а оттуда никто. Пошел юноша дальше, видит: на топорище улеглись муж с женой, лежат – любо-дорого смотреть.
– Как вы улеглись на одном топорище? – спросил царевич.
– Проходи, вернешься – расскажем. Туда проходит много народу, но оттуда никто.
Пошел юноша дальше, видит: лежит пахарь, девять пар быков и волов ходят вокруг него, ворочают, лижут его, всего обслюнявили.
– Человек, встань, – сказал царевич, – зачем даешь этим животным мучить себя?
– Проходи, вернешься – расскажу, – сказал пахарь, – туда идет много народу, а оттуда никто.
Пошел царевич дальше, добрался наконец до матери.
– Сын мой, какое несчастье стряслось над тобой, что заставило тебя прийти сюда?
– Отец заставил пойти к тебе. Если не принесу ему кольца с твоего мизинца, отнимет у меня жену.
– На, неси, – сказала мать, – и так скажи ему: «Ничего я не брала у тебя из всего твоего богатства, кроме одного этого колечка, а если ты и о нем плачешь, то на, возьми его да и огонь вместе с ним. Сгори в нем».
Взял сын кольцо, вернулся. Проходит мимо пахаря, которого лизали быки, тот сказал:
– Был я старший пахарь, да неправый: когда надо было пахать мое поле, запрягал я быков ни свет ни заря, затемно, и распрягал только к ночи, а как для других – так запрягал в полдень и к обеду уже отпускал. Потому и мучаюсь так.
Проходит мимо мужа и жены, что лежали на топорище, сказали ему те:
– Мы и там так согласно жили, и здесь так живем.
Проходит мимо тех, что на коровьей коже не умещались, и сказали те:
– И там мы никак не уживались, и здесь так же мучаемся.
Проходит мимо бабы, что рвала груди и пекла их в тонэ, и сказала она:
– Когда пекла я хлеб, никому и куска не давала, – и вот за то мучаюсь. Проходит мимо другой бабы, что стояла над раскаленным тонэ, и сказала та:
– Не любила я мужа своего, ласкала других – и вот что терплю за это.
Перекинул царевич снова платок, и закрылся тот свет.
Пришел к царю и сказал:
– Вот что велела сказать тебе мать: «Ничего, кроме этого колечка, не взяла я из всего твоего богатства, так возьми же его и огонь вместе с ним, сгори в нем».
Только он сказал, появилось пламя, и сгорел злой царь.
Как женщина одолела черта
Было то или не было – жил один бедный человек.
Был он и красив, и статен, и умен, да беден. Нанялся бедняк в свинопасы. Вот исполнилось ему двадцать семь лет, и женился он на дочери другого свинопаса.
Попалась жена сварливая да злая – врагу не пожелать! Все-то она его попрекает бедностью:
– Мне и отец был не мил за бедность, а ты еще того бедней! Грызет мужа, покоя нет.
Встанет бедняк поутру, чуть свет, идет свиней пасти, ввечеру возвращается, думает: «Хоть бы жена приготовила поесть чего». Какое! Та его только бранью и встречает, еще и дубиной вытянет по плечам.
Горюет бедняк, все больше задумывается о своей доле да о злой жене. Вот пошел он раз, как и всегда, пустил свиней пастись, сам присел на камень. Сидит, подперев голову рукой, задумался. Вдруг окликает его кто-то:
– Здравствуй, друг, не. знаешь ли, как к Хорскому лесу пройти? Смотрит свинопас – путник, а за ним груженые верблюды. Встал свинопас, взял палку, показывает:
– Вот так все прямо, а там дорога расходится, пойдете направо, прямо к Хорскому лесу выйдете.
Поблагодарил его путник и подарил за объяснение один золотой. Настал вечер. Пригнал пастух свиней в деревню, сам пошел домой.
Только в дом вошел, бросилась к нему жена, давай ругаться:
– Ах ты, бездельник этакий, так мне всю жизнь и голодать? Третий день путной пищи не вижу! Нечего было жениться, коли не можешь кормить жену как должно!
Достал свинопас свой золотой и говорит:
– Дай срок, жена, счастье к нам повернулось, а ты все кричишь! Вот сегодня нашел я в Хорском лесу яму, вся таким золотом засыпана. Пойдем завтра, перевезем.
– Как завтра! – закричала жена. – Вставай сейчас, бери мешок побольше, бездельник этакий. Еще найдет кто другой, все золото без нас выберет. И ума-то тебе бог не дал. Вставай тотчас, идем!'
Просит муж:
– Дай отдохнуть, устал я, невмоготу!
Нет, и слушать не хочет сварливая жена, грызет и грызет мужа. Что делать? Встал он, взял мешок, поплелся за нею.
Шли они, шли и добрались до леса. А в лесу была яма, глубокая-глубокая, сверху преогромным камнем прикрытая.
Откатили они кое-как этот камень, и говорит муж:
– Давай я спущусь в яму, наберу золота да серебра в мешок, а ты поднимай.
А жена:
– Хватит у тебя ума наполнить мешок?! Ты и половины не наберешь, в яме оставишь. Давай мешок, я сама полезу, а ты тяни наверх.
Сказала, схватила мешок и прыг в яму!
Не успел он и моргнуть, полетела жена вглубь и не видать ее!
Постоял он, постоял, потом взялся за камень, подкатил его к яме и закрыл ее.
– Вот и место по тебе. Ищи теперь богатого мужа! – сказал и пошел.
Вдруг слышит, кричит кто-то. И не обернулся муж, идет себе.
А это кричал черт. Он там в яме жил. Как свалилась на него сварливая жена, испугался он, давай вопить. А свинопас идет себе. Пришел, зажил по-старому, как до жены жил.
А в яме вот какое дело: сварливая жена и черту не дает покоя. Кричит, дерется, все бока ему отбила.
Невмоготу стало черту, полез он наверх, вылезти не может, только ухватился за камень-покрышку, висит, скорчился весь, чтобы хотя подальше быть от злой жены.
Не достает она до черта, так и сверкает на него глазами да кричит, так что черт-бедняга от страху весь в кулачок сжался.
