весна, и все зверушки и пичужки встречали ее, кто
как умел. Позолоченные скворцы в серебряной клет-
ке тоже радовались весне, тирликали и махали кры-
лышками. Тут их услышал и увидел царь всех ца-
рей. Скворцы пели свою немудреную песенку, пере-
межая ее звуками, услышанными со стороны. Вот
царский котище-пушистый хвостище мяукнул, сидя
на подоконнике, а скворцы подхватили и наперебой
замяукали по-кошачьи. Царский осел подал свой го-
лос с лужайки под деревом, а скворцы и по-ослиному
крикнуть попробовали. Горбатый карлик Гий тряхнул
бубенчиками, а вслед за ним и скворцы зазвенели
живыми бубенцами.
И сразу отлетела от царя царей хандра и скука.
И царь, и царица с царятами, и все придворные слу-
шали золоченых певцов, и любовались, и дивились
их красочному наряду и мастерству подражать чу-
жим голосам. А золотые скворцы трепетали под солн-
цем раскрашенными перьями и трещали, и тирлика-
ли свою песенку, потому что приближалась пора, ког-
да все птицы вьют гнезда и выводят детей. Тут царь
Лежи-Полеживай спросил:
— Кто доставил в мой дворец таких занятных
пичужек?
Главный вельможа выступил вперед и с гордостью
сказал:
— Это я, преданный слуга царя царей, добыл чу-
десных заморских певцов!
Лежи-Полеживай стал шарить по карманам, что-
бы наградить царедворца, но денег в царских карма-
нах в тот день как на беду не было. Царь нашел толь-
ко один пряник, какими он угощал обезьянку и кар-
лика, и подал его вельможе. Главный вельможа сде-
лал вид, что очень доволен наградой, и спрятал пря-
ник в карман и низко поклонился. И вся придворная
знать, что была тут, громко восхищалась щедростью
царя царей. Только обезьянка Макака, попугай Звез-
дочет и карлик Гий, всеми забытые, угрюмо молча-
ли.
Прошло сколько-то дней. Позолоченные и раскра-
шенные скворцы жили в серебряной клетке на орехо-
вом дереве и своим пением забавляли царскую семью.
И никто не смел на певцов обижаться, когда они пе-
редразнивали и высмеивали придворных, повторяя на
свой лад услышанный звук или слово. Как-то одним
утром, когда царь царей с придворными тешились
скворцами, на царский двор пробрался Пастушок. Он
надеялся, что главный вельможа даст ему еще де-
нежку на изюм и орехи для сестренки. Ведь он, вель-
можа, обещал большую награду тому, кто потешит
царя, а дал только одну медную монетку. Мальчик
сразу узнал своих скворцов, хотя они и были позо-
лочены. Подойдя к вельможе, он простодушно сказал:
— Я могу наловить и принести таких пичужек це-
лую корзину, если хотите!
Тут на мальчика все зашикали, а вельможа взял
его за шиворот и вытолкал за ворота. А скворцы, за-
слышав знакомый голос Пастушка, запели так отча-
янно, весело и звонко, что Лежи-Полеживай с гордо-
стью сказал:
— Хотел бы я знать, есть ли у кого из владык на
земле такие певцы, как мои!
Все придворные наперебой начали льстить, что
только в царстве Лежи-Полеживай могут жить и петь
такие красавцы.
Долго бы они еще льстили царю царей, расхвали-
вая скворцов, но с царской кухни вдруг донеслись
заманчивые запахи. И все ушли обедать.
На другой день после завтрака царь с царицей и
царятами опять вышли под ореховое дерево послу-
шать позолоченных скворцов. В то солнечное утро
певцы трещали и тирликали напропалую, подражая
всему, что слышали. Лежи-Полеживай глядел на
скворцов, задрав кверху голову, а озорной солнечный
лучик забрался к нему в нос и заставил громко чих-
нуть. Не успели попугай и придворные пожелать ца-
рю доброго здоровья, как вмешался скворец:
— Чих, чих! — передразнил он царя, помахивая
золотистыми крылышками. — Чих, чих!
Молча улыбнулись придворные и главный вель-
можа, вслух рассмеялась царица.
— Хи-хи-хи! — передразнила царицу скворчи-
ха. — Хи-хи-хи!
И опять все молча улыбнулись. Но горбатый кар-
лик Гий не умел тихо смеяться. Звеня бубенцами, он
кувыркнулся через голову и заорал на весь царский
Двор:
— Золотые пичужки царя и царицу дразнят! Вот
здорово! Царя царей пичужки-болтушки дразнят!
За такое озорство сам царь дал карлику пинка ж
приказал выпороть. Пока горбунка хлестали плеткой,
царь с челядью слушали скворцов. Вдруг с кухни
вкусно запахло обедом, все захотели есть, а пообедав-
ши, крепко заснули. Только побитый горбунчик Гий
не спал, а плакал злыми слезами в дальнем углу цар-
ского сада. В тот час с другой стороны ограды к не-
му подкрался Пастушок, и они долго шептались сквозь
решетку. Потом мальчик передал карлику плетеную
коробочку, а Гий на прощанье сказал:
— Все будет сделано так, как задумали. Клянусь
моим горбом!
Пока Лежи-Полеживай с челядью отсыпался в те-
реме, карлик забрался на ореховое дерево, тряхнул
бубенцами и негромко, но внятно сказал два-три сло-
ва. И когда скворцы протрещали что-то похожее на
слова, горбунчик дал им поклевать из коробочки.
Потом снова звякнул бубенцами, повторил те же сло-
ва и опять дал скворцам поклевать из коробочки,
после того как они слова повторили. После третьего
такого урока Гий проворно спустился с дерева и
скрылся во дворце. На другой и на третий день и еще
несколько дней подряд, когда царский двор погружал-
ся в сон, карлик забирался на дерево и обучал сквор-
цов кричать несколько слов. И каждый раз награж-
дал их за старание лакомством из плетеной коробочки.
Наконец он добился того, что стоило ему зазвенеть бу-
бенчиком, как скворцы дружно и внятно кричали за-
ученые слова.
Одним утром Лежи-Полеживай проснулся серди-
тым. Чтобы развеселиться, он поспешил на лужайку
под ореховое дерево, а за ним и царица с царятами,
и главный вельможа, и все придворные. Весна была
в разгаре, скворцы пели задорно и весело, а завидев
внизу людей, еще усерднее замахали крылышками и
затрещали на разные голоса. Царь царей, вся его род-
ня и придворные, задравши головы, глядели на свер-
кающих скворцов. Тут горбунчик Гий, улучив момент,
когда певцы смолкли, звякнул бубенцами. В ответ из
серебряной клетки разнесся озорной крик золоченых
скворцов:
— Царь царей дуралей! Вельможа жулик!
У придворных и вельможи от испуга языки от-
нялись, а скворцы бесцеремонно кричали:
— Царь царей дуралей, дуралей! Вельможа жу-
лик, жулик!
Чтобы замять скандал, попугай Звездочет, сидя
на царском плече, начал кричать свои приветствия и
поздравления, желать всем доброго утра и спокойной
ночи. Но в ту минуту горбунчик, кувыркнувшись че-
рез голову, зазвенел колокольчиками. И скворцы сно-
ва стали выкрикивать заученные слова, а карлик ис-
тошным голосом закричал на весь царский двор:
— Слышите, что кричат эти зловредные пичужки?
Будто бы царь царей дуралей, а вельможа жулик!
И снова, будто ненароком, зазвенел бубенцами. А
скворцы, привыкшие после звона получать любимых
личинок и жучков, опять принялись бранить царя ду-
раком, а вельможу жуликом.
Тут все — от слуги до вельможи — стали швы-
рять в певцов чем попало — и грязью, и камнями,
и палками. Обезьянка Макака, глядя на людей, тоже
разозлилась, она вскарабкалась на дерево, порвала
клетку и сбросила ее на землю, но перепуганные
скворцы успели выпорхнуть и взлететь на вершину
дерева. Вдруг царский ослик тряхнул- головой и за-
звенел колокольчиком. А скворцы в ответ на звон
