И вот через три версты смотрят они – стоит действительно колодец, рассохшийся весь, сруб паутиной затянут – вот-вот внутрь провалится.
– Здесь и будет тебе зной, – говорит тогда Горе солдату. – Как добудешь три полных ведра – так дальше живи! А не добудешь – моя взяла. Тут колодец-то правильный, в нём отродясь веку уж ничего кроме зноя не водится. Приступай, не робей, а я тут пока в сторонке погреюсь.
– Я с тобой, – говорит солдату Знай.
– Дело, – согласился солдат с товарищем и обратился к Горю: – Эй, гражданин, а ведро-то где?
– Там в колодце… сам ты гражданин… – отвечает Горе позёвывая. – Счастливого пути...
Смотрит солдат, а кругом голая степь и хоть бы кустарник какой – всё голо кругом. Подошёл солдат к колодцу, глянул внутрь – темнота. На сруб опереться – рухнул весь вниз сруб, только пыль…
– Делать нечего, – говорит солдат Знаю. – У меня зарок, надо лезть. Я, Знай, прыгну сейчас, а как откликнусь со дна, что нормально всё и благополучно у меня так и ты тогда за мной.
– Хорошо, – говорит Знай. – Я по любому с тобой.
Вот набрал солдат духу полные лёгкие, зажмурился и прыгнул. Знай час ждал, два ждал, три – тишина. Соскучился Знай солдата ожидать один – вдруг ему там помощь нужна, и пошёл себе вслед. Долго падал в колодец, притомился уж, как упал – пыль столбом. Смотрит солдат сидит на дне колодца – сапог починяет. «Я, поясняет, уж извини, Знаюшка, кричал тебе, кричал, да нешто отсюда докричишься!».
– Эт ничего, – говорит Знай. – Ведро-то нашёл?
– Да какое там здесь ведро! – объясняет солдат. – Труха тут одна какая-то, а путёвого ничего нет.
– Ничего, – говорит Знай. – Придумаем. Идём для начала искать что-нибудь подходящее.
Надел солдат сапог, и пошли они с Знаем искать подходящее что. Вот идут, кругом пустыня сплошная жаркая, песок и кроме пыли ничего порядочного не находится. Вдруг смотрят: идёт им навстречу древняя старушка.
– Что, молодцы, аль потеряли чего? – спрашивает старушка.
– Нам бы зноя всего три ведра, – отвечает солдат. – Ходим вот – добыть пытаемся.
– А вам как, соколик? – спрашивает старушка. – Для себя или впрок?
– В том-то и дело, мать, что себе нам хватает вполне. А сюда мы пришли – по заданию. И именно три ведра всего, а надо с собой.
– Здесь ведёр не сыскать, – говорит старушка тогда. – Оно дело дотоле невиданное – из таких мест зной черпать. Вы, ребята, чтобы в курсе – почти что в зеве земли, почитай што в аду. Не самая пекла, конечное, но место довольно приличное. Потому что зовут меня Засуха, и живу я здесь замужем за Великим Зноем с времён незапамятных. А вот зноя добыть даже и не три ведра, а и горсточку – вот это вопрос. Великий Зной и горсточкой не поделится. Больно лютый он у меня к своему добру. Да ещё обличьем – полный дракон. Три головы и каждая сама у себя на уме. Очень умный, но страшный – аж жуть! Вам, сынки, обязательно нужен-то зной?
– Да не так чтобы, мать, через край, – отвечает солдат. – Просто без этого зноя у нас воспитательный процесс одного привидения существенно затормаживается. Надо бы счастья своего попытать. Ты сведи нас, пожалуйста, к супругу своему. Раз человек умный – должен понять.
– Да какой же с него человек? – вздохнула старушка. – Жалко вас, ребята, ну да ладно уж. Мы в аккуратную подойти постараемся.
И постарались. Подошли к дворцу Зноя пока был тот тих и далёк: в дальние страны летал поля ветрить.
– Вы тут спрячьтесь, ребята, за печкой, – говорит тогда старушка. – А как Зной прилетит, то может чего и получится.
– Хорошо, – говорит солдат. – Попробуем. План подходящий вполне, только без печки. Негоже людям добрым за печкой сидеть. Выдюжим, Знай, на виду?
– Сам понимаешь – знаю не много, ведать оттого не могу. А за печкой пыли больше, чем у меня на клифту – всё одно чихать, так чего уж там прятаться.
– Тогда так, – сказал солдат. – Матушка, мы тут на передней лавке посидим, ты не обижайся уж.
– Да чего там, сынок, – отвечает старушка. – Сидите, конечно, у Зноя всё одно нюх такой, что редко кто спрячется.
Вот прошёл час, другой, третий… Вдруг потемнело небо в окошках, да как полыхнёт огнём вдоль всех стен.
– Милый мой прилетел, – сказала старушка Засуха и задрожала слегка.
Растворилась дверь входная, огромная, главная, и оказался на пороге дракон. Величиной в самую притолоку, жаром разит, грозен и тёмен, как чёрный дым.
– Как Горыныч, – говорит тихо Знай. – Только небольшой.
– Человечьим духом несёт!!! – загрохотал с порога дракон. – Отвечай, жена, где упрятала храбрецов этих хре́новых?!!
– Что ты, милый, пригрезилось тебе никак на далёких просторах с перелёту! – испуганно стала отвечать по-привычному было старушка Засуха.
– Да ты глаза-то разуй, юноша, – говорит тогда, поднимаясь, солдат. – Мы тут ваше величество уже три добрых часа дожидаемся, а вместо гостеприимства, с порога – один дым.
– Молодец! – аж опешил дракон и уточнил диспозицию: – А почему не из-за печи?
– Мы по обмену опытом, – объяснил солдат. – Вот у нас к примеру доброго гостя в красный угол сажают, кормят, поят и для начала желают здоровия.
– Понял сразу! – ответил дракон. – У нас точно так. Только в красный угол сажают хозяина с дальней дороги, накормят, напоят и гостя повкусней ему на закуску преподнесут! Сейчас продемонстрирую.
– Ну и ешь! – говорит дракону солдат. – Надоело всё, сил просто нет. Один свистит, юморист, другие для смеху по лесу с дубинами проминаются, третьи гостей себе только на десерт представляют!
Снял солдат с головы шапку – как есть готов смерти в пасть. Дракон слегка опомнился.
– А сражаться? – говорит.
– Ешь давай! – отвечает солдат. – Не томи.
Дракон-Зной осерчал тогда насовсем и превратился в человека несовершеннолетнего возраста.
– Сам ешь! – говорит обиженно. – Ребят, давайте лучше в карты играть.
– О, малыш! – произнёс озадаченно Знай. – А Горыныч так не может совсем…
И тогда совершенно другой пошёл разговор. Первым делом подкрепились втроём, как товарищи, солдат, Знай и Зной, затем поговорили для знакомства и приличия, а потом сели в карты играть.
– На что будем играть? – говорит малый-Зной. – На припасы, на дело или на интерес?
– Нет, давай на интерес играть, – говорит солдат. – А то у нас из припасов только мы сами с собой. А интерес у каждого свой найдётся. Нам вот как раз твой зной нужен – три ведра.
– Годится, – говорит Зной-дракон, как вполне человек. – Остаюсь в пройгрыше – с меня три ведра жара самого отборного. А если кто из вас в загоне окажется – остаётся у меня насовсем. Будем вместе летать на задание.
Справили уговор. Вот Знай карты сдал, и сели они играть в долгую. День играют, другой, спокойно всё – на равных идёт.
– Ребята, – один раз заметил дракон за игрой. – Я вас позабыл упредить. У нас тут день за год числится. Вы никуда часом не торопитесь?
– Не знаю точно, – говорит, думая над картами, Знай. – Бубового вам что ли спустить?
– Бубовым нас сразу не взять, – говорит в ответ солдат. – Нет, у нас времени определённо неистощимый запас. Мы в серьёзных делах временем не граничились.
Играют дальше. Третий, четвёртый, пятый день свободно сидят. Игра ровно идёт. Вот на шестой день будто хлопнула где за тридевять земель входная дверь.
– Жёнушка, посмотри! – говорит дракон, не отрываясь от карт. – Кому там на земле не жилось?
А в двери горницы уж Горе идёт.
И с порога с ехидною спрашивает: – Ну как? Доигрался солдат?!
– Погоди, – отвечает солдат. – Вишь к рукам карта идёт как раз!..
И на Горе своё даже не оборачивается вовсе совсем. Поприсело Горе с обиды-то…
– А вы не задержались тут часом, ребятушки? – от обиды Горе и спрашивает. – Я вас пять лет, шестой жду не дождусь, а вы здесь ловко устроились! Кто зной будет добывать?
– Тётенька, не шуми! – говорит дракон-Зной. – Я добуду зноя тебе – не унесёшь. Сейчас вот только в карты доиграем, и я тебе голову откушу. Готовься пока.
– В пыль сотру… – объявило вслух Горе.
– Нет, – говорит, глядя в карты, солдат своему Горю. – Обижать никого кроме меня не сметь, пока при мне. И голову никому кусать незачем… Это Горе моё, – пояснил дракон-Зною солдат. – Заждалось там наверху, поди, хоть и само нас на глубину и отправило.
– Понятно, – говорит дракон. – Тогда дальше играем.
А только не идёт дальше игра. Хоть Горе и ждёт в стороне и в дело лезть не мешается, а общий беспокой пошёл, и игра в день свернулась на нет. Остался в убытке дракон на седьмой день.
– Что ж, – говорит, – с меня три зноя ведра. Жаль, конечно, что не пришлось заручиться ни одним из добрых товарищей. Ну да вот вам поверх зноя ещё слово моё: как нужен стану, повторите его раза три против ветра – я и явлюсь, на помощь или в карты переброситься разок-другой.
– У нас вёдер нет, – говорит Знай. – Не пособишь?
