Рабочий Вавра разогнул спину и, опершись на черенок лопаты, удивленно уставился на владельца карусели:
— Как вы сказали? Карусель с шарманкой? Нет, сударь, ничего похожего я не видел, хотя работаю здесь с самого утра! Если они и впрямь куда-нибудь побежали, то скорее всего в другую сторону, к Турковицам! Все остальные дороги отсюда хорошо просматриваются, я обязательно бы их заметил. Так что бегите, уважаемый, в Турковицы!
Старый Явурек поблагодарил рабочего и, повернувшись обратно к Грусицам, побежал вниз по холму, да так быстро, будто за ним гнались сами черти. Было уже довольно темно, повсюду царила полная тишина. К тому времени воцарилась она и за кофейней. Когда дети вдоволь накатались и на башне костела раздался бой курантов, Круговерть остановилась и сказала им, чтобы они тихо и мирно расходились по домам. Карусели не хотелось прибавлять матерям волнений в этот поздний час. Дети ее послушались. Они поблагодарили карусель и шарманку за чудесное бесплатное развлечение и побежали домой.
— Черт возьми, ну и вспотела же я! — добродушно проговорила Круговерть. — Но это того стоило! Теперь же, подружка, смотри в оба; на площадь нам нужно вернуться тихо и незаметно, чтобы не разбудить хозяина. Не то он покажет нам, где раки зимуют!
И карусель с шарманкой двинулись с околицы в деревню. При этом они внимательно следили за тем, чтобы не издавать по дороге лишнего шума и не сбить в темноте какого-нибудь прохожего. До своих прежних стоянок они докатились без приключений и встали там как ни в чем не бывало. Успели они как раз вовремя! Этакие плутовки! Только карусель одернула на себе брезент, как на площадь вбежал старый Явурек.
— Залягай меня комар! — увидев карусель и шарманку на своих прежних местах, закричал Явурек на всю округу. — То ли я идиот, то ли мешком из-за угла ударенный! Несусь как сумасшедший бог знает куда, а они, бестии, где стояли, там и стоят! Тысяча чертей, чтоб мне, жадине, пусто было! А может, они мне только мерещатся?
Старый Явурек некоторое время продолжал таращить глаза на двух стареньких добрых кумушек, а потом подбежал к ним, прикоснулся к обеим руками, чтобы убедиться, что это действительно они, и сказал:
— Знайте, родимые! Завтра мы целый вечер будем катать эту мелюзгу совершенно бесплатно! Обойдусь я без их грошей, ну а вам все едино! Доброй ночи!
Когда старый Явурек снова забрался в фургон, карусель с шарманкой глянули друг на дружку и тихо засмеялись.
Над Кожаным холмом как раз всходила луна, заливая своим рассеянным светом фургон старого Явурека, карусель, шарманку и все те домики, в которых спокойно засыпали счастливые ребятишки.
Однажды в предобеденную пору Микеш расхаживал в саду «Райской обители» по дорожке, ведущей к калитке бабушкиного сада. Лапки свои он заложил за спину, как делал всякий раз, когда был серьезно озабочен или размышлял о важном деле. Время от времени котик поглядывал на калитку и качал головой, как бы удивляясь чему-то либо чего-то не понимая.
Дело в том, дорогие ребята, что Микеш очень волновался за бабушку! Каждое утро, прибравшись в своем домике, она приходила в «Райскую обитель», чтобы проверить, всё ли у них в порядке и хорошо ли присматривают они за ее любимыми животными.
В это же утро котик тщетно высматривал бабушку — она не появлялась!
— Господи, уж не заболела ли она! — воскликнул вдруг Микеш и не стал больше медлить. Он быстро побежал к калитке, кратчайшим путем пересек бабушкин садик, и не успели бы вы сосчитать до десяти, как он уже открывал дверь ее дома. Когда Микеш вошел в горницу, бабушка спросила слабым голосом:
— Это ты, Микеш?
На лавочке возле ее кровати сидел заплаканный Мурлышка, он тер лапкой мокрые от слез глаза и сказал Микешу одно-единственное слово:
— Бабушка!
— Да, это я, наша милая бабушка! — дрогнувшим голосом ответил ей котик.
Потом он приставил к кровати табуретку и встал на нее задними лапами, чтобы рассмотреть бабушку получше. Когда Микеш увидел лицо старушки, лапы у него подкосились от испуга!
Бабушка, любимая его бабушка, всегда такая бодрая и подвижная, лежала теперь на кровати не шевелясь и тяжело, часто дышала! Щеки у нее пылали румянцем, а лоб был столь жарким, что Микешу хватило одного легкого прикосновения, чтобы понять, какой высокой была температура у бабушки.
— Что с вами, бабуленька? Что случилось? — испуганно спросил Микеш.
— Плохи мои дела, милый, очень плохи! Голова как в огне, и грудь болит так, что невозможно дышать! — сиплым голосом отвечала бабушка. — Вчера, под вечер, я ходила за яйцами к кирпичной мастерской, а на обратном пути попала под ливень и вымокла до нитки. Меня, видно, прохватило, и уже вечером я едва держалась на ногах, нынче же утром, золотце, не смогла даже встать!
Больше котик ни о чем не расспрашивал. Ему было ясно, что она тяжело больна и необходимо срочно послать за доктором. Чтобы облегчить страдания больной, Микеш оказал ей первую помощь. Он намочил в холодной воде полотенце и положил его на горячий бабушкин лоб. После этого котик побежал к соседке Шальдовой попросить ее присмотреть за больной до приезда доктора. К счастью, хозяйка Шальдова оказалась дома. Услыхав, что бабушке плохо, она бросила все дела и вместе с Микешем поспешила к ней в домик. Микеш очень обрадовался, когда вслед за ними вбежала в горницу и мудрая старая Шебкова.
— Я видела, золотце, как ты сломя голову несешься на горушку к Шальдам. Обычно ты ходишь медленно, степенно, вот я и поняла, что с вашей бабушкой стряслось несчастье, — прерывающимся от быстрой ходьбы голосом сообщила Шебкова.
Микеш с облегчением вздохнул. Теперь он знал, что бабушка в надежных руках и можно оставить ее, чтобы распорядиться насчет доктора. И Микеш снова побежал в «Райскую обитель»; мысленно он хвалил себя за то, что в свое время сподобился купить скоростной автомобиль, который в кратчайший срок доставит лекаря.
Можете себе представить, дорогие ребята, как ужаснулся Микеш, когда, прибежав в «Райскую обитель», услышал от Франтика, что еще утром пан Клудский уехал на машине в Бенешов!
— Черт возьми! Как же у меня это из головы вылетело?! — в отчаянии воскликнул Микеш. — Что теперь делать?! Что предпринять, дружище, ведь врач нужен как можно скорее! Все крестьяне с лошадьми давно на полях, а ежели я своим ходом отправлюсь в Мниховицы, то потеряю целый час драгоценного времени! Бедная бабушка, она едва дышит в своей горенке!
Тут и Франтику стало не по себе. Он так испугался за бабушку, что хотел уже сам бежать за доктором в Мниховицы, но неожиданно в голову ему пришла поистине гениальная мысль! Еще бы, ведь это вам не кто-нибудь, а Франтик Кулдан!
— Микеш, дорогой, не отчаивайся, садись-ка лучше на Брундибара и поезжай на нем за доктором! А я…
Франтик собирался что-то добавить, но Микеш его уже не слушал. Всего несколько прыжков — и он очутился во флигеле у слона. Котик наскоро объяснил Брундибару на слоновьем языке, в чем дело, и, взобравшись к нему наверх, устроился на его шее. Слон быстро поднялся с пола, хоботом надел свою вышитую шапку и выбежал в сад. По деревне Брундибар передвигался не столь прытко, зато за околицей помчался в гору к кладбищу, точно автомобиль. Он напоминал некий огромный переполошившийся амбар. Земля гудела у него под ногами, и хозяева повозок едва успевали уступать ему дорогу, хотя мудрый слон еще издали трубил им в знак предостережения. Услыхав странные трубные звуки, мниховицкие жители решили, будто где-то случился пожар, а потом все они высыпали на городскую площадь и Пражскую улицу, когда там пробегал слон Брундибар. Микеш попросил Брундибара внимательнее смотреть на дорогу, чтобы не сбить кого-нибудь из прохожих, хотя это было излишне: разумный слон не обидел бы и цыпленка. Кроме того, котик боялся, как бы их не остановил жандарм и не задержал бы уплатой штрафа за превышение скорости, однако городовой Гаврда был сам настолько поражен этим необычным зрелищем, что ему и в голову не пришло остановить их или, по меньшей мере, уточнить номер бегущего слона. Таким образом Брундибару удалось пробежать без задержки всю Пражскую улицу. За мостиком он свернул на Вокзальную улицу, и через некоторое время мниховицкие зеваки увидели, как он остановился перед жилищем доктора Шквора. Там Микеш спрыгнул со слона, постучал в дверь и спустя какое-то мгновение исчез в доме. Терпеливому Брундибару не пришлось долго переступать с ноги на ногу. Вскоре Микеш появился на пороге вместе с паном доктором, который, по счастливому совпадению, оказался дома и к тому же в приемной его не ждали посетители. Пан доктор был полностью готов к отъезду, но, увидев, что у Микеша нет ни кареты, ни автомобиля, сказал раздосадованному котику, что им придется подождать, пока пани докторша приедет на автомашине из Странчиц.
